— Зачем?
— Я хотел видеть вас до свадьбы. Наедине.
Ее сердце учащенно забилось. Каждое мгновение она осознавала ошибочность принятого решения, но продолжала убеждать себя, что брак с Казимиро спасет ее сына от одиночества.
Кроме того, какая-то глупая, ненасытная часть ее существа продолжала любить этого человека и желать узнать его. Она надеялась, что, надев ей на палец обручальное кольцо, он позволит заглянуть под ледяную оболочку, которой прикрывается от мира, и увидеть того прекрасного принца, которого она когда-то знала. Ночами она задавалась вопросом, даст ли он ей шанс или навсегда исчезнет за мутной завесой, разделит их жизни.
Сейчас Мелисса вглядывалась в лицо Казимиро в поисках теплого лучика, проблеска нежности. Но видела только, как мрачно темнеют его глаза.
— Я готова к тому, чтобы пройти через это. Я хочу быть хорошей женой, — покорно произнесла она.
— С каким пониманием долга вы говорите, Мелисса.
— А разве все это — не вопрос долга? — спросила она спокойно. — Вашего долга перед страной, моего — перед сыном?
Ее ответ поразил короля. Он хотел, чтобы его советники думали так же, но никогда не надеялся услышать подобные слова из уст женщины. Казимиро ждал какого-то мягкого послушания, радости от осознания богатства и величия, которые он ей давал, каких-то более явных признаков благодарности.
Но нет. Сегодня в Мелиссе Магвайер не чувствовалось ни мягкости, ни тепла. Она выглядела как снежная королева — была прекрасна и недоступна.
Советники сочли, что белый цвет будет неуместен в данных обстоятельствах, поэтому невеста облачилась в платье из серебристой ткани. Ее волосы были уложены в сложную прическу. Макияж поражал своей легкостью и выразительностью: глаза оттенялись стрелками, губы покрывал светло-розовый блеск — визажист умело подчеркнул тонкую красоту Мелиссы.
Казимиро вспомнил, как достойно она вела себя перед журналистами. На всех снимках она только улыбалась — ничего больше. И прижимала к себе своего сынишку, который выглядел настоящим ангелочком. Фотографы хотели заснять момент, как король держит на руках малыша и целует невесту, но Казимиро отказался — как он мог так лицемерно разыгрывать роль, если не чувствовал себя ни отцом, ни любящим женихом?
— Ты очень красивая, — повторил он мягко.
— Спасибо, — смущенно пробормотала она.
— Но мне кажется, ты была бы еще красивее лежа в моей постели без этих нарядов. Прямо сейчас.
Сердце Мелиссы забилось еще чаще, она покраснела. В словах короля не было нежности, его заявление прозвучало как выражение страсти эгоиста. Так человеку, купившему новую спортивную машину, не терпится опробовать ее на дороге.
— Для этого у нас будет медовый месяц, — заметила она и закусила губу. — Надеюсь, с Беном ничего не случится, пока мы в отъезде.
— Не волнуйся. Он немного побудет с твоей тетей, а затем присоединится к нам на вилле. Ничего страшного не случится.
— Я знаю, знаю. Но обстановка… — Она сделала широкий жест рукой. — Вокруг чужие люди, он может занервничать и расплакаться… — Мелисса все еще не была уверена в принятом решении относительно медового месяца. Для нее всегда было тяжело поручать заботу о сыне другому человеку. Раньше в ее отсутствие за ним присматривала тетя — она все же член семьи. Здесь же малыша окружали чужие люди, которые могли испугать его. Да и обстановка была для него непривычной. Мелисса сама чувствовала себя неуверенно: все вокруг буквально излучало роскошь, блеск и… пустоту. Залы и коридоры казались чересчур просторными и обезличенными. Ее в очередной раз охватило желание очутиться в своей маленькой убогой квартирке, прилечь на потрепанную софу и задремать, забыть об этой свадьбе как о страшном сне.
— Ты ведь уже оставляла его раньше, не правда ли? — В глазах Казимиро сверкнул вызов. — Ты не терзалась подобными сомнениями, когда уехала от него, чтобы помочь с проведением бала.
Мелисса неохотно кивнула:
— Да, я знаю.
«Я знаю, что виновата не только перед тобой, Казимиро, но и перед Беном. Я бросила его ради того, чтобы увидеть тебя, а когда увидела, заставила отказаться от своей мечты. Прости меня, моя любовь», — подумала Мелисса с горечью. Но другого выбора у нее не было.
— Ты выглядишь испуганной, — тихо заметил Казимиро. — В чем дело, Мелисса? Ты боишься оставаться со мной наедине?
Она постаралась проигнорировать насмешку в его янтарных глазах, но ничего не могла поделать с биением своего сердца.
— Нет. Конечно нет.
Это было ложью. Она опасалась собственных чувств, реакции своего тела на Казимиро. Когда он находился рядом, Мелисса словно таяла, погружалась в пучину страсти и вместе с тем испытывала отчаяние от его холодности и бесстрастности. Как долго она сможет держать себя в руках? Что ей делать во время их короткого медового месяца? Король был таким чужим и далеким, что сердце Мелиссы разрывалось от тоски.
* * *
Свадебная церемония закончилась очень быстро, пронеслась туманным сном перед глазами Мелиссы.
Согласно традиции, у Казимиро было два помощника — Ксавьеро и Орсо. Мелисса же шествовала к алтарю в одиночестве.
— На Заффиринтосе свадьбы обычно скучные, — как-то заметил Казимиро.
Принцесса Кэтрин сидела во время службы рядом с тетей Мэри. Обе женщины старались унять Бена и Казимо, которые норовили вцепиться друг другу в волосы.
Когда на голову Мелиссы возложили тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями, она испугалась, что не сможет удержать ее.
Несмотря на все сомнения, бушующие у нее в душе, Мелисса почувствовала прилив необычайной гордости, когда Казимиро надел ей на палец обручальное кольцо.
«Я делаю это ради Бена, — неустанно твердила она про себя. — Он и Казимиро смогут узнать друг друга и полюбить. Иначе и быть не может. Надеюсь, что со временем между мной и мужем возникнет взаимопонимание и доверие».
Как только церемония завершилась, раздался звон колоколов кафедрального собора и возгласы толпы, выкрикивавшей имена Казимиро и Мелиссы. Ей стало одновременно страшно и радостно.
Медовый месяц супруги должны были провести в восточной части острова, в одном из принадлежавших королевской семье больших поместий.
— Поросшие соснами горы и синее-синее море, — рассказывал король, пока заводил машину, решив вести ее сам.
Казимиро посмотрел на лицо Мелиссы: оно было бледным и осунувшимся. Затем его взгляд перебежал на высокую грудь, подчеркнутую вырезом платья. Он почувствовал прилив желания.
Он наклонился к ней, провел губами по ее губам и ощутил, как ее тело ответило дрожью. Он скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.
— Тебе нравится? Благодарение небу… Я вижу, тебе это нравится, — шептал он ей на ухо.
Мелисса закрыла глаза, наслаждаясь переполнявшей ее сладостью. Его руки, настойчивые и нежные, заставляли все ее тело гореть.
— Я думала, твои охранники едут за нами.
— Теперь они и твои охранники, моя прелесть. Но у этого автомобиля тонированные стекла. Чтобы никто не заглядывал внутрь.
— Даже так…
— Не тревожься. Я не собирался заниматься с тобой любовью на сиденье автомобиля. Хотя такая перспектива кажется мне весьма заманчивой. — Он засмеялся, пристегнул ремень безопасности и вывел машину за ворота дворца. — Расслабься, Мелисса, — сказал он мягко. — Просто расслабься.
Она постаралась последовать его совету и просто стала любоваться пейзажем, мелькавшим за окном, — высокие горы, покрытые зеленым ковром, и сапфировое море.
* * *
Вилла превзошла самые смелые ожидания Мелиссы — это был большой, похожий на дворец дом, окруженный садом, источавшим сладковатый аромат. Обойдя здание вокруг, она увидела огромный бассейн и узкую тропинку, которая вела к пляжу.
Для Бена приготовили огромную спальню и игровую комнату и даже мелкий бассейн.
Поместье было расположено вдали от всех поселений. Попасть туда можно было только не имевшей названия постоянно охраняемой, окаймленной сосновыми лесами пыльной дорогой. Телохранители Казимиро должны были разместиться в отдельном домике на территории имения, недалеко от главного дома. Там постоянно жили смотритель и повар. Остальные слуги приезжали по мере надобности из соседних поселков.
— Они знают, что мы хотим провести время вдвоем, поэтому сейчас здесь почти никого нет, — заметил Казимиро, когда показывал ей виллу.
Мелисса грустно вздохнула. На самом деле они, конечно, не будут одни: эта территория постоянно находилась под наблюдением. Возможно, именно поэтому он так радовался своему относительному инкогнито там, в Англии. Его роль обычного человека добавляла прелести их мимолетному роману. Но все это было фальшью, выдумкой, не имевшей ничего общего с реальностью.