— Нет, только ушиблась. — Хлоя села, вся дрожа.
— И еще вся... расстегнутая, — сказал он мягко.
Следуя за его взглядом, Хлоя посмотрела вниз и, к своему ужасу, обнаружила, что одна из маленьких перламутровых пуговиц на ее рубашке оторвалась во время падения, обнажая молодую упругую грудь еще больше, чем открытый купальник.
— Естественно, у меня нет возражений, — добавил Дариус, смеясь, — но у бедного Артура может случиться сердечный приступ.
«Ну вот! Ко всему прочему можно добавить и насмешку!» — подумала Хлоя, смущенно пытаясь прикрыть грудь.
Она с облегчением встретила Леди Мунрайз, когда лошадь подошла и опустила к ней морду. Теперь Хлоя могла спрятать свое горящее лицо на опущенной шее лошади.
— Мне очень жаль, милая. Это все моя вина... — прошептала Хлоя.
— Она уже знает об этом, — сказал Дариус решительно. Он отряхнул свои элегантные черные брюки от травы и протянул ей руку: — Вставай, моя девочка, и снова садись на спину Леди, восстанови ее веру в тебя, преодолев вместе с ней последнее препятствие. Сейчас самый походящий момент.
Хлоя молча подчинилась. Да у нее и не было иного выбора, когда он поднимал ее, крепко держа сильными руками. Она не привыкла быть побежденной и чувствовала себя крайне подавленно.
Она с трудом села в седло, сделала глубокий успокаивающий вдох и поскакала, как ей было сказано. В этот раз Хлоя не сделала ни одной ошибки, и Леди Мунрайз перепрыгнула через планку и мягко приземлилась, как если бы наступила на бархат.
Когда Хлоя подъехала на лошади к конюшне и уже хотела слезть, подоспел Дариус и помог ей вылезти из седла, бережно взяв за талию и поставив на землю.
— Спасибо, — постаралась сказать она как обычно, но его руки все еще держали ее за талию, поэтому это было больше похоже на писк. Она сделала шаг назад, сняла шляпу и распустила волосы. — Я... я присмотрю за Леди.
— Артур сделает это. А мне было велено привести тебя в дом.
Она колебалась, уставившись на травяное пятно на своих брюках:
— Меня ждут дома.
— Пенни позвонила на ферму, предупредив, что ты останешься на чай. И не жди от нее особого сочувствия, — он взял носовой платок и вытер след от грязи на ее щеке, — но зато ты сможешь привести себя в порядок.
Хлоя покрылась пунцовой краской, когда осознала, как ужасно выглядит. И с легким протестом согласилась.
Она ни разу не была в доме со дня смерти леди Мэйнард, но он совсем не изменился — зал, где пол выложен старыми плитами, семейные портреты в деревянных рамках на облицованных панелями стенах давали ощущение защищенности и прохлады после палящего солнца. Единственным ярким предметом в зале была большая серебряная ваза на столе.
В гостиной около одного из средних окон стояла Пенни и смотрела в сад. При их появлении она повернулась и посмотрела на Хлою:
— Боже мой, что с тобой случилось?
— Я упала, — призналась Хлоя.
— С одного из этих нежных и благородных созданий моего мужа? — поддразнила ее Пенни. — Мне с трудом верится в это. — Она сделала шаг вперед. — Ты выглядишь так, как будто тебя сначала закопали, а потом попрыгали сверху. Я отведу тебя в свою комнату и помогу привести тебя в порядок. — Она посмотрела на Дариуса: — Скажи миссис Вернон, чтобы она подавала чай через двадцать минут.
Комната Пенни отличалась бледными, пастельными тонами. Гладкие современные линии, низкая широкая диван-кровать...
— Эндрю предложил мне переделать все на свой вкус, — небрежно бросила она через плечо, — и я поймала его на слове.
— Красиво, — кивнула Хлоя.
«Красиво, но совсем не подходит по стилю такому старинному дому, как этот», — подумала Хлоя. Она не могла себе представить, как чувствует себя широкоплечий Эндрю во всем этом женском великолепии. Но, без сомнения, он считал, что его модная жена заслуживает такой обстановки.
Ванная комната стала еще одним сюрпризом — цвета слоновой кости и в позолоте, она больше походила на салон красоты, чем на место, где моются и чистят зубы.
Хлоя вздрогнула, увидев свое отражение в одном из зеркал — грязная, взлохмаченная. Только рубашка была относительно чиста.
— Прими душ, если хочешь, — предложила ей хозяйка. — Там куча полотенец. А я подберу тебе что-нибудь из своей одежды. Мы с тобой почти одного размера.
— Я не хочу доставлять вам лишних хлопот, — сказала Хлоя. Но это был только видимый протест. Ее глаза заблестели при виде стильной душевой кабины.
— А ты их и так не доставляешь! — последовал быстрый ответ, но сопровождающая его улыбка показалась Хлое наигранной. — Спускайся вниз, когда будешь готова.
Каскад горячей воды подействовал как бальзам на ее побитое тело. Когда Хлоя вернулась в спальню, вместо ее брюк на кровати лежали пара дизайнерских джинсов, а также белая шелковая блузка с короткими рукавами и фен для сушки волос.
Джинсы пришлись ей впору, но Пенни была немного выше, поэтому пришлось подвернуть края брюк. А вот блузка оказалась немного великовата. «Но зато никаких несчастных случаев с пуговицами», — решила Хлоя, и ее лицо загорелось пунцовой краской.
Одевшись, она скромно присела за трюмо, где стояло множество флаконов с духами и баночки с кремами, молясь, чтобы ничего не задеть и не разбить.
Причесываясь, Хлоя в то же время изучала комнату, вспоминая огромную кровать с балдахином леди Мэйнард и элегантное кресло-качалку около окна, где хозяйка поместья любила проводить время в последние дни своей жизни.
Леди Мэйнард верила в традиции. Иногда после чтения, если самочувствие позволяло, она разговаривала с Хлоей, вспоминая свое детство, оживляя прошлое с тоскливой нотой в голосе. Она также рассказала историю поместья, которую составляла в последние годы, но с сожалением призналась, что не успеет ее закончить.
— Кто-то должен закончить историю поместья вместо меня, — сказала она тогда.
«Интересно, где сейчас этот труд?» — подумала Хлоя, выключив фен и поднявшись.
Когда она спустилась вниз, миссис Вернон как раз закатывала столик с чаем в гостиную.
— Как ты вовремя! — сказал Дариус, отбрасывая в сторону книгу «Лошади и собаки» и поднимаясь с дивана.
Он пробежался по ней взглядом, оценивая, как сидят на ее стройных бедрах и длинных ногах джинсы, а затем его глаза остановились на белой блузке.
Хлоя села на самый дальний стул от дивана, до которого Дариус вряд ли смог бы дотянуться.
Пенни вела себя как внимательная хозяйка, предлагая гостье сэндвичи с огурцом, булочки с джемом и кремом, а также торт «Мадейра», который оказался даже воздушнее, чем у тети Либби.
«И как ей удается оставаться такой стройной при таком поваре, как миссис Денвер, и обилии еды?» — удивилась Хлоя.
Пенни говорила без умолку — так, что не требовалось слов от присутствующих. Пенни рассказывала, как замечательно, что она едет учиться в Лондон, как там много всего интересного!
Хлоя была рада, что не должна вмешиваться в ее болтовню. В комнате чувствовалось напряжение, которое было заметно всем.
«Это из-за Дариуса», — подумала она, остро чувствуя его присутствие в другом конце комнаты, где он сидел, ослабив шелковый галстук и расстегнув верхние пуговицы рубашки. На его лице играла полуулыбка.
Наконец Хлоя встала и, поблагодарив Пенни за вкусный чай, сказала — ей пора домой. Предложение подвезти ее домой она отклонила — прогулка пешком пойдет ей только на пользу.
— Не ставьте меня в еще более неловкое положение, — добавила Хлоя.
— Но ты обязательно должна взять это приглашение на бал «День рождения».
И Пенни вручила ей квадратный белый конверт, который был адресован не только дяде и тете Хлои, но и впервые лично ей.
Девушка неловко держала его в руке, чувствуя себя Золушкой.
— Спасибо, мне нужно еще зайти в конюшню, забрать свой рюкзак. — Она выдавила улыбку. — Еще раз всем спасибо и до свидания.
В спешке Хлоя уже почти добралась до арки, когда увидела Дариуса, шедшего за ней.
— Вам действительно не стоит меня провожать, я знаю дорогу.
— Не сомневаюсь в этом.
Дариус последовал за ней в конюшню и, прислонившись к двери, наблюдал, как она положила приглашение в рюкзак. Было очень тихо, только слышалось счастливое чавканье Леди Мунрайз, лежащей на сене, и воркование голубя в стропилах.
«Кругом никого, даже Артура нет», — почему-то подумала Хлоя.
— У меня есть кое-что для тебя. — Дариус вытащил из кармана маленький пузырек с таблетками и ухмыльнулся, видя ее удивленные глаза. — Не бойся, это не наркотики и не отрава. Это таблетки с арникой от синяков. Уверен, у твоего дяди такого добра полно, но считай это моей заботой о тебе.
«Дариус Мэйнард, — горько подумала Хлоя, когда приняла пузырек и, поблагодарив, положила в рюкзак, — король обезоруживающих жестов».
— Я отвезу тебя домой, — добавил он.