Ее не удивило его полное неприятие прошлого. Это были не те воспоминания, которые ему хотелось бы сберечь. И она вовсе не ожидала, что он поедет с ней.
- Я не хочу говорить с ними по телефону. Я хочу съездить туда, хочу увидеть дом. Возможно, я вообще к нему не подойду. Это зависит от того, что я обнаружу, когда там окажусь.
Она затаила дыхание, потому что он мог обратиться к ней с просьбой, которую она не сумела бы проигнорировать. Если бы он сказал: «Пожалуйста, ради меня, не делай этого!», она бы не поехала. Если бы он попросил что-то для себя, она бы никогда не смогла ему отказать. За всю жизнь ему приходилось так часто слышать отказы, что она была просто не в силах добавить еще и свой. Но она знала, что из-за тех прошлых отказов, он просто-напросто не может высказать такую просьбу. Он никогда не ставил во главу угла свои личные предпочтения. Он приказывал, он возражал, но он не мог сказать или попросить «Пожалуйста, не делай».
Он отказался продолжать этот разговор, и, не в силах усидеть на месте, поднялся и встал в дверях террасы, выглядывая наружу. Анна спокойно вернулась к своей колонке в газете, но ее сердце забилось быстрее, когда она поняла, что это была их первая нормальная семейная ссора. К ее радости, они разошлись во мнениях, но, что самое главное, при этом ничего не случилось. Он не уехал, и, казалось, не ожидал, что уедет она. Это было замечательно. Он уже доверял ей настолько, что не боялся, что это разногласие может покончить с их отношениями.
Она боялась, что он будет слишком остро реагировать на споры, являющиеся неотъемлемой частью любых отношений. У всех нормальных пар бывали разногласия, наверное, разногласия бывали даже у святых. Два года тому назад Саксон не смог бы стерпеть обсуждение столь личной темы.
А сейчас он действительно пытался, даже при том, что для него было необычайно сложно говорить откровенно. Обстоятельства вынудили его раскрыть свое прошлое, однако, но он не стал восстанавливать свои прежние ментальные барьеры. Казалось, он признал, что, однажды перейдя эмоциональные границы, он не уже сможет снова сделать их нерушимыми. Она не знала, чего хочет достичь, разыскав чету Брэдли. Возможно, ничего. Она просто хотела увидеть их, почувствовать, как проходили годы формирования его личности. Если они заинтересуются, то она хотела заверить их, что их приемный сын жив и здоров, что он преуспевает, и что скоро сам станет отцом.
Все еще стоя к ней спиной Саксон спросил:
- Ты боишься выйти за меня из-за моего прошлого? Ты хочешь разыскивать Брэдли потому, что сможешь задать им вопросы обо мне?
- Нет! – ужасаясь, воскликнула она. – Я вовсе не боюсь выходить за тебя.
- Мои родители могли быть кем угодно, убийцами, наркоманами. Моя мать могла быть проституткой. Вероятность этого достаточно высока. Может быть, в моем роду были душевнобольные. Поэтому ты и боишься выйти за меня. Но Брэдли не смогут рассказать тебе ничего, потому что никто не знает, кем были мои родители.
- Мне не интересуют твои родители, - ровно сказала она. - Я знаю тебя. Ты надежный как скала. Ты честный, добрый, трудолюбивый и сексуальный.
- Если я такая завидная партия, чего же ты не хочешь выйти за меня замуж?
Хороший вопрос, подумала она. Может, она сглупила, чего-то выжидая?
- Я не хочу очертя голову броситься во что-то, что будет неверным для одного из нас.
- А я не хочу, чтобы мой ребенок оказался незаконнорожденным.
- О, Саксон, - печально засмеялась она. – Обещаю тебе, что приму решение задолго до того, как ребенок родится.
- Но ты не можешь обещать мне, что скажешь да?
- Не более, чем ты сможешь обещать, что наш брак будет удачен.
Он бросил на нее из-за плеча короткий, сердитый взгляд.
- Ты говорила, что любишь меня.
- И говорю. Но можешь ли ты сказать, что любишь меня?
Он ничего не ответил. Анна наблюдала за ним. Ее глаза были нежны и печальны.
На ее вопрос могло быть два ответа. Он любит меня, думала она, но не может это сказать. А, возможно, он чувствует, что до тех пор, пока эти слова не произнесены, он не взял на себя эмоциональных обязательства.
Наконец, он спросил:
- Это позволит тебе выйти за меня?
- Нет. Это не тест, который ты должен пройти.
- Ой ли?
- Нет, - по-прежнему настаивала она
- Ты говоришь, что не хочешь выходить за меня, потому что не знаешь, справлюсь ли я, но я хочу попробовать. Просто ты из тех, кто боится связывать себя обязательствами.
Она расстроено уставилась на него. Он был слишком силен в аргументации, ловко пользуясь ее прежними доводами и обращая их против нее. Она была рада, что он ощущал достаточную уверенность в ней, но прекрасно видела то, против чего она была бы в будущем, если бы они действительно поженились
Чтобы выиграть с ним спор, нужна была немалая решимость. Он наставила на него палец, хотя он стоял спиной к ней и не мог ее видеть.
- Я не боюсь связать себя обязательствами, просто я боюсь сделать это именно сейчас. Я считаю, что имею право проявить некоторую осторожность.
- Нет, если ты мне веришь.
То, что он стоял отвернувшись, вдруг вызвало у нее подозрения. Она окинула его изучающим взглядом, и внезапно поняла, что он повернулся к ней спиной, чтобы она не могла прочесть выражение его лица. Она сузила глаза, поняв, что он делает. Он вовсе не был так расстроен или возмущен, как это выглядело. Он просто использовал такую тактику как средство манипулирования, чтобы заставить ее согласиться выйти за него замуж. Все это являлось неотъемлемой частью его стремления добиться своего.
Анна поднялась и подошла к нему. Она обвила руки вокруг его поджарой талии и прислонилась к его спине головой.
- Это не сработает, - мягко сказала она. – Я тебя раскусила.
К своему удивлению, она почувствовала, как дрогнула его грудь от басовитого смеха. Затем он повернулся к ней в кольце ее рук и обхватил ее своими.
- Похоже, ты знаешь меня слишком хорошо, - пробормотал он, соглашаясь.
- Или тебе нужно брать уроки актерского мастерства.
Он снова тихо засмеялся и уткнулся подбородком в ее макушку
Но весь юмор исчез из его голоса, когда минутой позже он сказал:
- Съезди к Брэдли, если это тебе так хочется. Но ты там ничего не узнаешь.
Глава 8
Форт-Морган был небольшим городком с населением тысяч в десять. Чтобы сориентироваться, Анна какое-то время поездила по городу, а затем остановилась у телефона-автомата, поискать адрес Брэдли. Что она будет делать, если их не окажется в телефонной книге, она не знала. Это могло означать, что они уехали или умерли. Или что просто не включены в телефонную книгу.
Она могла бы спросить у Саксона, но ей не хотелось выпытывать у него сведения, нужные ей для того, что он не одобрял. Кроме того, прошло девятнадцать лет, и не было никакой гарантии, что Брэдли все еще живут в том же самом доме, даже если они остались в Форт-Моргане.
Телефонная книга была не очень толстой. Она пролистала ее до буквы Б, затем провела пальцем по колонке вниз. Бэйли… Бэнкс… Блэк… Ботрайт… Брэдли. Гарольд Брэдли. Она записала адрес и номер телефона, а затем поразмышляла, не позвонить ли им, чтобы узнать, как к ним проехать. Но потом решила этого не делать, потому что ей хотелось застать их, так сказать, врасплох. Люди могут скрывать свои истинные реакции, если их заранее предупредить.
Так что она поехала на заправку, заправилась, и расспросила служащего как ей проехать. Десять минут спустя она медленно ехала по улице жилого района, разглядывая номера домов, и, наконец, остановилась у обочины перед опрятным, но скромным домом. Со старомодным крытым крыльцом впереди, он выглядел так, словно был построен добрых сорок-пятьдесят лет назад. Белая краска поистерлась, но это не означало, что дом нуждался в покраске. На крыльце, на солнышке, был выставлен ряд горшков с цветами, но в маленьком дворике не было никаких растений, и он казался каким-то голым. Рядом с домом, сбоку, стоял гараж на одну машину.
Теперь, оказавшись здесь, она странно неохотно вышла из машины, прошла по растрескавшемуся тротуару и по трем ступенькам поднялась на крыльцо. На нем, напротив окон, стоял диван-качалка с пятнами ржавчины, видневшимися там, где откололся толстый белый слой краски. Анна задалась вопросом, сидели ли здесь Брэдли летом, наблюдая, как соседи занимаются своими делами.
Дверного звонка не было. Она постучала по раме сетчатой двери и стала ждать. Серо-белая кошка запрыгнула на крыльцо и с любопытством мяукнула.
Минуту спустя она постучала еще раз. На этот раз она услышала торопливые шаги и от ожидания ее пульс зачастил. И тут же на нее накатила волна тошноты, и она в отчаянии сглотнула. Надо же, именно сейчас ее настиг редкий приступ утреннего недомогания. Она надеялась только, что не опозорит себя.
Дверь открылась, и она оказалась лицом к лицу с высокой, худой женщиной со строгим лицом. Их разделяла только тонкая сетка. Женщина не открыла сетчатую дверь. Вместо этого, она низким, хрипловатым голосом сказала: