Ник улыбнулся:
— Точно. Но ты отлично выглядишь.
Бад сморщился и похлопал себя по толстеющему животу:
— Уже не тот, что был раньше. Но я не жалуюсь. Марджи слишком вкусно меня кормит.
— Марджи Кромуэлл? — догадался Ник.
— Она уже девять лет как Марджи Матсон. Вот Фейс может подтвердить, что жена держит меня в строгости, — пошутил он.
Марджи училась в одном классе с Фейс, а Бад — с Ником.
— Как она себя чувствует? — спросила Фейс. Бад покачал головой:
— Последний месяц для нее всегда самый тяжелый. Ждет не дождется ребенка. — А Нику он объяснил: — У нас близнецы, им по восемь, а еще Джордж — ровесник Джейки, так что этот будет четвертым.
Выражение лица у Ника сделалось таким отрешенным, что Фейс оставалось только гадать, о чем он думает.
Но своему старому приятелю он просто сказал:
— Поздравляю. Привет Марджи.
— Ты заглянул бы. Сколько еще пробудешь в городе?
— Пока не расчистят дороги. Я здесь проездом.
Бад внимательно посмотрел на Ника.
— Знаешь, Памела Энн уехала из Извилистого Ручья вскоре после того, как вы разошлись. Стала манекенщицей в Нью-Йорке. Слыхал, что ее снимают для подписных каталогов.
Если до того лицо у Ника было непроницаемым, то теперь оно просто окаменело.
— Мы не поддерживаем отношений.
А Фейс так хотелось побольше узнать о краткой женитьбе Ника… Ей даже неизвестно, женат ли он сейчас и есть ли у него кто-нибудь. А она его целовала. Кольца он не носит, но многие женатые мужчины не признают колец. Может, у него встреча с кем-нибудь у Верхнего Обрыва… Она вдруг пришла в ужас от собственного безнравственного поведения, и щеки у нее запылали.
Бад принял к сведению краткий ответ Ника.
— Ну, если ты задержишься еще на пару дней, надо будет встретиться вечером и вспомнить старые времена и футбольные игры. Ты пришел помочь с реквизитом?
— Что надо, то и буду делать, — ответил Ник.
Бад указал ему на груды банок и коробок:
— Снимай куртку, и я покажу тебе, чем мы тут занимаемся.
Ник разделся и кивнул в сторону нескольких мужчин, раскладывающих продукты:
— Видно, из-за заносов у многих остановились дела.
— Бад преподает в средней школе и репетиторствует. Большинство мужчин тоже учителя. Школы сегодня закрыты, и они поработают здесь, — объяснила Фейс.
Ник пошел уже было следом за Бадом, но тут Фейс задержала его, взяв за руку.
— Я должна кое о чем тебя спросить.
Она сказала это так серьезно, что он тут же остановился.
— Ты женат или у тебя… с кем-нибудь связь?
У Ника напряглась рука под ее ладонью.
— Неужели я поцеловал бы тебя прошлой ночью, если бы это было так?
От взгляда его честных голубых глаз ей стало неловко, но она любила честность.
— Я не знаю.
— Нет, я не женат, — с сердитой ноткой в голосе ответил он, — и ни с кем не связан. Я знаю цену обещанию, Фейс, и в состоянии поступать порядочно.
С этими словами он выдернул руку, и она поняла, что обидела его. Вчера она сказала, что всегда считала его приличным человеком, а сейчас своим вопросом выставила себя лицемеркой. Так что придется извиняться, но примет ли он ее извинения?
Фейс поискала глазами Джейки. Тот играл с сынишкой Бада — они строили из кубиков город. Убедившись, что детишки увлечены своим занятием, она вытащила пюпитр из сумки и направилась к сцене, решив извиниться перед Ником попозже. Ведь она пришла сюда заниматься делом — размещать декорации для представления. По сценарию требовалось два разных художественных оформления. Дети будут изображать рождественскую сказку с современным содержанием. Это история маленького мальчика, который понял, что значение Рождества не в том, чтобы получать подарки, а в том, чтобы вовремя улыбнуться дедушке и уделить ему время.
Стоя у сцены, Фейс делала наброски, затем комкала и отбрасывала неподходящие, одновременно следя за Джейки и поглядывая на Ника. Наконец со вздохом запустила пальцы в волосы.
— Не получается? — раздался у ее плеча низкий мужской голос. Она обернулась.
— Ник? Я хотела сказать… насчет того, о чем спросила тебя раньше… Извини меня…
— Незачем извиняться. Откуда тебе знать, как сложилась моя жизнь! — Он указал на мусорную корзинку, куда она выбросила ненужные рисунки. — Ни один из твоих замыслов не подходит?
Он явно не хотел больше говорить на личную тему.
— Хм, трудновато придумать декорации на картонных филенках.
— Но почему картон, а не фанера?
— Она дороже. К тому же понадобятся пилы, да еще надо знать, как с ними управляться. Центр выделил очень мало денег на представление, ведь лучше отдать их нуждающимся семьям.
Ник сосредоточенно слушал ее, но тут их позвал Бад:
— Ник, Фейс! Ленч готов. Миссис Барли принесла целую коробку бутербродов и пакеты с картофельными чипсами. Вот кипяток для какао, кофе или чая.
— Я и забыл, как все в этом городе энергично берутся за дело, — пробормотал Ник.
— А что ты помнишь? — мягко спросила Фейс.
Морщинки вокруг его глаз углубились, а скула нервно дернулась.
— Я помню удручающую бедность и то, как я старался ее не замечать. Помню, как жители этого городишки обзывали моего отца бездельником, понятия не имея, что ему пришлось пережить и почему он пьет. Когда мать нас оставила, это буквально убило его. Доброжелатели осуждали отца, но ничем не помогли. Вот все, что я помню об Извилистом Ручье.
Теперь наконец Фейс поняла, почему Ник уехал отсюда и почему не хочет здесь задерживаться.
— Где твой отец сейчас?
Ник долго и внимательно смотрел на нее, как бы спрашивая себя, что скрывается за ее вопросом: любопытство или искреннее участие.
— Во Флориде, скитается, но не пьет. Во всяком случае, так мне показалось в последний раз, когда я его видел. Он чинит лодочные моторы. Но где его разыскивать, я обычно не знаю — как правило, жду от него звонка.
— Выходит, вы ладите.
— Мы всегда ладили. Я его понимаю — включая и то, как он устроил свою жизнь, уехав отсюда.
Фейс интересовала и собственная жизнь Ника, но она боялась показаться слишком назойливой.
— Пойдем поедим. Джейки уже нацелился на чипсы.
— Я хочу пройтись, а ты иди ешь.
Фейс было неприятно, что Ник предпочитает прогулку под снегом, на холоде, компании в доме.
— Они хорошие люди, Ник. И не станут обращаться с тобой как с изгоем.
Он ласково коснулся ее щеки.
— Возможно. Но мне надо подышать свежим воздухом. Ты еще здесь побудешь?
От тепла его ладони у Фейс внутри что-то дрогнуло. Но она овладела собой и ответила:
— Пока Джейки не устанет или я не сделаю нужный эскиз. Не беспокойся о нас — мы найдем дорогу домой.
Ник, уходя, улыбнулся ей, затем остановился около Джейки и что-то сказал ему. Тот радостно закивал. Застегнув куртку, Ник вышел из помещения. У Фейс совсем не было уверенности, что он вернется.
На улице в снегу играли дети. Катались на санках, перебрасывались снежками. Не обращая на них внимания, Ник шел вперед. С момента своего появления в Извилистом Ручье он чувствовал себя неуютно, хотя его привлекала Фейс. Он никогда прежде не поверял никому своих чувств и не говорил о своем прошлом. Но Фейс он доверился. Почему? Да потому, что ему нужно было выплеснуть наболевшее.
Ник шел к южной части города. Нерасчищенные улицы замедляли шаги. Железнодорожный путь лежал глубоко под снегом, но знак на переезде служил границей между зажиточной частью Извилистого Ручья и более бедным районом, где раньше жил Ник.
Не успев углубиться в него, он понял, что все здесь изменилось. Старые кирпичные дома почищены песочной струей и отремонтированы. На домах красовались новые крепкие двери. Но самый большой сюрприз поджидал его на углу. Там больше не было белого дощатого захудалого строения — его снесли, и квартиры, где он вырос, больше не существовало, так что он не увидел ни кривобоких ставен, ни накренившейся трубы. На месте его дома стоял новехонький бакалейный магазин.
С этими изменениями надо было свыкнуться. Ник посмотрел на вывеску — да нет, он на той самой улице. Но все знакомое сметено, и у него возникло такое чувство, что он никогда не жил здесь. Можно было подумать, что он родился и вырос совсем в другой части Соединенных Штатов, а не в этом городке. Здесь он чужой. Впрочем, квартирку над магазином в Рутланде тоже нельзя было назвать родным домом. Просто он там ел, спал и работал.
Ника вдруг охватило неожиданное желание оставить в Извилистом Ручье что-то от себя, какой-то след. Если он задержится на несколько дней, то сможет смастерить декорации для культурного центра, у которого нет возможности выделить из своего бюджета денег на фанеру и пилу. Но сам-то он это в состоянии купить. Заодно приложит к делу свои строительные способности.