Нет, но она не могла найти другую причину, по которой ему вздумалось позвать ее к себе в спальню на ночь глядя.
Габриэлла невесело улыбнулась.
– Обычно мы об этом не говорим – мы этим занимаемся!
Руфус поморщился.
– Ты все еще сердишься на меня за то, что произошло прошлой ночью. Мне казалось, я объяснил, почему пришел к тебе в постель.
– Почему я должна сердиться на тебя за то, что ты вторгся ко мне в спальню без приглашения? – Она крепче вцепилась в перила.
Своим предложением он только все испортил, разочарованно подумал Руфус. Впрочем, он догадывался, почему Габриэлла услышала в его словах намек.
До сих пор, за исключением того дня на Майорке, инициатором их близости был он.
– Тогда давай договоримся, что впредь мы будем заниматься любовью только по твоей инициативе, – предложил он.
Ее глаза расширились, а затем настороженно сузились.
– Ты уверен, что не будешь нарушать этот договор?
За кого она его принимала?
Да, он мог бы часами не вылезать из ее постели, но лишь потому…
Почему?
Он не был уверен.
Он так долго жил без любви, что вряд ли смог бы ее узнать.
Он знал, что хочет Габриэллу. Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.
У него с самого начала было много причин не доверять ей.
Он по-прежнему ей не доверял?
Сейчас он не был в этом так уверен.
Пока он в ней сомневается, будет лучше для них обоих. Нельзя позволять физическому влечению усыплять его бдительность.
– Да, я не буду нарушать этот договор, – отрывисто произнес Руфус. – Ты спустишься вниз и выпьешь со мной за компанию? – нетерпеливо добавил он, испытывая нестерпимую муку.
Тесные джинсы обтягивали ее упругие ягодицы как вторая кожа, под черной футболкой не было бюстгальтера. Один лишь вид Габриэллы вызывал у него желание.
Если он собирается сдержать свое слово, ему придется привыкать к холодному душу!
Спуститься ли ей вниз вместе с ним, думала Габриэлла. Чего она этим добьется? Снова не выдержит и бросится в его объятия?
– Холли сказала мне, что ты предложила ей брать уроки верховой езды, – мягко сказал Руфус.
Он хотел поговорить с ней о своей дочери. Это меняло дело.
– Я бы выпила немного бренди. – Отпустив перила, она повернулась и начала спускаться вниз.
Через мгновение они уже сидели в уютной маленькой гостиной напротив друг друга. Габриэлла почти физически ощущала присутствие Руфуса. Он вальяжно развалился в кресле, вытянув перед собой ноги. Белая футболка обтягивала его широкую грудь и мускулистые руки, длинные чуткие пальцы обнимали стакан с бренди.
Ей так нравилось, когда эти пальцы ласкали е кожу.
Черт побери!
Они договорились, что будут заниматься любовью только по ее инициативе, а уже через десять минут она так сильно его хочет, что не может четко соображать.
Помешав свой бренди, она сделала глоток и почувствовала, как алкоголь обволакивает приятным теплом ее пустой желудок.
Она встречалась с двумя подругами в кафе, но так ничего и не съела. Если она хватит лишнего, Руфус забросит ее на плечо и отнесет в спальню.
– Ты что-то говорил об уроках верховой езды для Холли, – напомнила ему она, поставив на столик стакан с бренди.
– Да. – Прищурившись, Руфус наблюдал за ней. Его лицо было непроницаемым. – Она сказала, что ты можешь отвезти ее на конюшню, в которой когда-то сама брала уроки.
– Конечно, если только ты согласен. – Она кивнула. – Я умею водить машину и уверена, что ты сможешь одолжить мне одну из своих.
– Я не спрашиваю тебя о том, как ты ее повезешь, Габриэлла, – протянул он.
– Тогда что ты хочешь знать? – Она нахмурилась, чувствуя, как тепло от бренди разливается по всему ее телу.
Руфус пожал плечами.
– Ты уверена, что хочешь брать на себя лишние проблемы?
Сегодня Габриэлла наконец почувствовала, что ее отношения с Холли начали налаживаться. Девочка искренне обрадовалась книге, которую она ей купила, не говоря уже о предложении брать уроки верховой езды. Но если Руфус захочет сам возить ее на конюшню…
– Хорошо, – небрежно произнесла она. – Я дам тебе телефон школы верховой езды, которую сама когда-то посещала, но, если не хочешь, в городе полно других школ, и ты сможешь выбрать сам.
Руфус поморщился словно от боли. Этим вечером он чувствовал себя так, словно его ударили головой об стену.
– Габриэлла, я вовсе не против того, чтобы ты отвозила Холли, просто если не хочешь, можешь этого не делать.
– Почему я откажусь ее везти, если уже предложила ей это? – с вызовом бросила она.
Руфус тяжело вздохнул.
– Габриэлла, что я такого сделал, что ты так со мной разговариваешь?
Что он сделал?
Он сам прекрасно знал, что сделал.
Думал, что Дэвид Брьюстер не расскажет ей о документах о разводе, которые он составил?
Позвонив утром Брьюстеру и спросив его, собирался ли он рассказать Руфусу о подписанном ею соглашении, она услышала искреннее удивление в голосе нотариуса. Он заверил ее, что не станет этого делать раньше условленного срока.
Но он также назвал ей истинную причину, по которой хотел связаться с Руфусом. Сказал, что уже составил документы о разводе.
По просьбе мистера Грешема…
По просьбе Руфуса.
Несомненно, Руфус принял это решение того, как увидел ее в ресторане с Тоби.
И это означало, что он не поверил ни единому ее слову.
В очередной раз.
И теперь он еще спрашивает, почему она так с ним разговаривает!
Жаль, что она так и не смогла его разлюбить.
Поднявшись, она отрывисто произнесла:
– Когда примешь решение насчет уроков верховой езды для Холли, дай мне знать.
Руфус встал, расстроенный этим разговором. Из Нью-Йорка он вернулся другим человеком. Его потрясла глубина чувств Джен к Робу, ее страдания при виде того, как он медленно угасал, ее безграничное горе, когда его не стало. Руфус знал, что пройдут долгие месяцы, если не годы, прежде чем она смирится с утратой.
То же самое чувствовал его отец после смерти Хитер. Любовь Джеймса к жене была так глубока, что он не захотел без нее жить.
Руфус жалел о том, что не узнал Хитер лучше. Ему было стыдно за то, что он позволил своему печальному опыту с Анджелой негативно повлиять на свои отношения с матерью Габриэллы.
И самой Габриэллой.
После развода он решил, что все женщины были эгоистичными корыстолюбивыми тварями, и тот факт, что его отец дал Хитер сто тысяч фунтов до того, как они поженились, лишь подтвердил его мнение.
Но, оглядываясь назад, Руфус не мог понять, как такой умный и проницательный человек, как его отец, мог полюбить хитрую расчетливую женщину вроде его бывшей жены Анджелы. Это навело его на мысль, что Хитер была совсем не такой и деньги ей были нужны по уважительной причине.
Причине, которую Габриэлла наотрез отказалась ему назвать.
И разве мог он ее за это порицать после всего, что наговорил о ее матери и о ней самой?
Да, он изменился, признался самому себе Руфус, и не только из-за того, что произошло с Робом. Желание, которое он испытывал к Габриэлле, заставляло его сомневаться в своих решениях, принятых на основе собственного горького опыта.
К несчастью, он изменился, но зло, которое он причинил Габриэлле, нельзя было исправить. Каждым ее словом и поступком до сих пор управляли прошлые обиды.
Если он хочет изменить ее отношение к себе, ему придется сначала заслужить ее прощение.
– Я уже принял решение насчет уроков верховой езды для Холли, – хрипло произнес он. – Мне бы хотелось, чтобы ее возила ты. Конечно, если ты не возражаешь.
Габриэлла вопросительно посмотрела на него, но его лицо было непроницаемым.
– Я не стала бы ей это предлагать, если бы возражала.
Руфус пожал плечами.
– Это долгосрочное обязательство.
– Если за шесть месяцев ее интерес к верховой езде не ослабеет, я уверена, ты сможешь сам ее возить, – сухо ответила Габриэлла.
Когда они расстанутся.
Когда она навсегда уйдет из его жизни и жизни Холли.
– Но даже тогда ты не перестанешь быть ее тетей Габриэллой, – заметил он.
Нахмурившись, девушка посмотрела на него.
– Я думаю, Руфус, – медленно произнесла она, – что для всех нас будет лучше, если по окончании условленного срока мы больше никогда не увидимся!
Руфус глубоко вдохнул. Неужели она и вправду с таким нетерпением ждала развода?
А чего он от нее ожидал, если с самой первой их встречи оскорблял ее и насмехался над ней? То, что Габриэлла отвечала на его ласки, вовсе не означало, что она не испытывала к нему ненависти. Наверное, из-за того, что ее влекло к нему, она еще больше его ненавидела.
Да, он изменился, но ему еще долго придется пожинать плоды своих прошлых поступков.
Он снова вздохнул.
– Мне жаль, что ты этого хочешь.
– Почему-то я в этом сомневаюсь! – Габриэлла невесело рассмеялась.
Руфус лукаво посмотрел на нее, чтобы ослабить напряжение, повисшее между ними.