— Уверен, мы что-нибудь узнаем о состоянии Стивена.
Или нет, отметила про себя девушка, замедлив шаг от страха, что уже сейчас может потерять отца, которого нашла так недавно. Она не представляла, что с ней будет, если ей вдруг сообщат, что операция прошла неудачно.
— Анджелика!
Она подняла глаза, не веря своим ушам, когда услышала знакомый голос. Навстречу ей спешила ее мать.
— Мама? Ты здесь?
— Я поняла, что не могу оставить тебя одну в такой момент, — с чувством произнесла женщина, обнимая изумленную дочь. — Мы с Нейлом все обсудили и решили, что, несмотря на неловкую ситуацию, — она грустно улыбнулась, — я должна приехать и побыть с тобой хотя бы сегодня. Но мне сообщили, что граф Гамбрелли забрал тебя на несколько часов. — Кейтлин с любопытством взглянула на мужчину, стоящего немного позади Анджелики.
На Вольфа.
Анджелика покраснела. Она понимала, кого видит перед собой ее мать: высокого мужчину, настоящего итальянца, если судить по внешности и цвету кожи, красивого, мускулистого, излучающего силу и уверенность, то есть возможного жениха дочери. Все матери смотрят на мужчин возле своих дочерей одинаково.
А ведь Анджелика лишь вскользь упомянула о нем, когда ездила навестить маму и Нейла вчера. И все равно поспешные выводы уже были сделаны.
Но что она могла им сказать? Что самый близкий друг Стивена граф Гамбрелли был приглашен к нему в дом, чтобы присматривать за ее дочерью? Это привело бы к бесконечной череде вопросов, на которые Анджелика предпочла бы не отвечать...
Вольф с не меньшим любопытством рассматривал женщину, которая была любовницей Стивена двадцать семь лет назад. Анджелика очень похожа на мать. У обеих черные волосы до плеч, и обе потрясающе красивы, стройны и сексуальны даже в джинсах и майках.
Неудивительно, что год назад Стивен сразу поверил, что эта девушка — дочь любимой им когда-то женщины!
— Миссис Харпер, здравствуйте. — Он шагнул вперед и протянул женщине руку. — Меня зовут Вольф Гамбрелли. Я близкий друг Стивена. Он попросил меня побыть с Энджел сегодня.
— Граф Гамбрелли, рада с вами познакомиться, — ответила на его рукопожатие Кейтлин. — Не могу выразить словами, как я благодарна вам за то, что вы сегодня здесь вместе с моей дочерью.
Анджелика недовольно наблюдала за этими двумя, понимая, что ей необходимо все объяснить.
— Мам, я...
— Мисс Харпер?..
Анджелика резко развернулась и увидела перед собой Питера Сомса, еще не успевшего переодеться после операции.
Заметив уверенное выражение лица доктора, Анджелика сразу поняла, что операция прошла успешно. Девушка бросилась в объятия матери, и обе расплакались от облегчения.
И Вольф снова подумал, что был несправедлив к Энджел, сомневаясь в ее искренней привязанности к Стивену.,
И все преграды, которые он с таким трудом выстроил между собой и Энджел, рухнули как карточный домик...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Что ты делаешь? — сонно поинтересовалась Анджелика, чувствуя, что оказалась в сильных мужских руках.
Как же она была эмоционально вымотана за последние двенадцать часов! Ожидание забрало у нее все силы. Хорошо, что мама приехала, чтобы поддержать ее. Да и Вольф находился постоянно рядом. Когда Питер Сомс сообщил, что операция завершилась успешно, сил, казалось бы, прибавилось, но потом стало совсем трудно. Она еле держалась на ногах.
Кейтлин уехала вскоре после того, как убедилась, что с Вольфом ее дочь находится в абсолютной безопасности.
Анджелика не была так уверена в этом, особенно сейчас, когда мужчина взял ее на руки, подняв со стула в палате Стивена, где она и задремала.
— Что ты делаешь? — пробормотала Анджелика.
Она наотрез отказалась возвращаться домой, настояв на том, что останется со Стивеном на ночь, упрямо продолжая сидеть на стуле возле его кровати. И не слушала слов Вольфа и не поддавалась на его уговоры отправиться домой и выспаться. После ее отказа уехать Вольф тоже решил остаться и расположился на стуле по другую сторону кровати.
Анджелика нервничала, буквально кожей ощущая его молчаливое присутствие и зная, что он смотрит на нее, а вовсе не на Стивена.
— И куда все-таки ты меня несешь?
— Разве это не очевидно? — с удивлением протянул Вольф, сильнее прижимая девушку к груди.
— Только не для меня, — ответила та, нахмурившись. — Я правда не понимаю, что ты делаешь.
— На стуле неудобно спать. Но раз уж ты так твердо вознамерилась остаться в клинике на ночь, я организовал, чтобы для тебя подготовили соседнюю палату.
Анджелика вспомнила, что ее занимала женщина средних лет. Однако граф Вольф Гамбрелли имел достаточно власти и денег, чтобы с легкостью устранить это небольшое «препятствие».
Анджелика с беспокойством взглянула на Стивена. Он все еще спал. Аппаратура, к которой его подключили, тихо гудела в тишине комнаты.
— Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты услышала, если Стивен проснется и позовет тебя. Если хочешь быть полезной ему завтра, тебе не помешает хорошо выспаться.
Этот план казался мужчине вполне логичным, но логика отступила, когда он уложил ее на больничную кровать. Ее серые глаза, все еще сонные, завораживали его, а слегка приоткрытые полные губы манили, соблазняли. Ему безумно захотелось прикоснуться к ней...
И Вольф не устоял. Он опустился к Энджел на кровать, и его губы коснулись ее рта сначала легко, а потом движения стали все более и более требовательными.
Анджелика была слишком усталой, чтобы возражать. Но не прошло и минуты, как его губы и язык разожгли в ней пламя страсти. И куда только подевалась усталость? Она уже не могла думать ни о чем, кроме своего желания быть с ним, принадлежать ему полностью.
Но девушка помнила о том, где они находятся, и знала, что в любой момент в палату может войти медсестра. Она сказала об этом Вольфу, когда тот покрывал поцелуями ее шею.
— Я все же запер дверь в последний момент, — проговорил он, не останавливаясь ни на секунду.
— Очень... разумно с твоей стороны.
— Не мозг руководит моими действиями, поверь.
— А хочешь, я угадаю, что?
— Угадать не сложно. Он уже и так изо всех сил тянется к тебе, хочет познакомиться.
Руки Вольфа ласкали ее тело, пока губы целовали рот. И вскоре ей уже стало мало этих дразнящих поцелуев. Когда Вольф добрался до ее груди и стал легко покусывать ее соски, Анджелика не выдержала и, выгнув спину, застонала:
— Вольф, прошу тебя...
В голосе девушки слышалась мольба, и Вольф тотчас отозвался на зов страсти. Одной рукой продолжая нежно ласкать груди, мужчина быстро расстегнул молнию на ее джинсах, и его рука проскользнула внутрь.
Жар ее воспаленного тела опалил его, а дрожь нетерпения влажной возбужденной плоти под ладонью заставила потерять последние остатки самообладания.
Никогда еще ему не было так важно доставить удовольствие женщине! Раньше все эти интимные ласки представлялись ему лишь необходимой прелюдией для достижения собственного удовольствия и поддержания репутации опытного любовника. И вот, оказывается, наслаждение женщины приносит острейшее чувство благодарности, восторга и... нежности. Да-да, безграничной нежности! Какие удивительные и сильные ощущения!
Анджелика потерялась в чувственных ласках, которыми одаривал ее Вольф с каждым новым прикосновением. Его пальцы точно знали, как доставить ей наслаждение. Как он с первого раза узнал, что ей нравится? — наивно думала девушка, удивленная и силой его страсти, и собственным бесстыдством.
И когда его горячий и сильный язык оказался там, где ей больше всего хотелось, она потеряла голову от удовольствия.
Не отдавая отчета в своих поступках и словах, она сняла с Вольфа джинсы и трусы и чуть ли не силой заставила его овладеть ею. Что она говорила ему в эти минуты, о чем просила, так и осталось для нее загадкой. Столь опьяняющими были его поцелуи и ласки.
Как она жила раньше без этого мужчины, без его жадных и умелых губ, без его сильных и нежных рук, без его могучего и неутомимого труженика, которого она еще ни разу не видела, но сейчас постоянно ощущала в себе и уже успела полюбить?
Вольф двигался в ней, при этом ласково и требовательно лаская ее пальцем между ног до тех пор, пока не почувствовал, как тело Энджел замерло, а затем быстро задвигалось, охваченное последними судорогами наслаждения...
Послышался тихий счастливый и — о боже! — такой сладостный для него стон Энджел, и слезы радости заструились по ее щекам.
Анджелика не сразу поняла, что случилось. Ей было так хорошо и спокойно, и она так любила подарившего ей блаженство Вольфа, что лишь спустя несколько минут поняла, что отдалась мужчине, которого должна ненавидеть, — ловеласу, донжуану, Казанове, сердцееду, эгоисту, безнравственному типу, которому надо лишь соблазнить женщину, после чего она становится ему неинтересна.