Кинг продолжал выражать сомнения, но Шеридан только смеялся. Его непогрешимое театральное чутье говорило ему, что он поступил правильно, пригласив миссис Джордан в Лондон.
Она волновалась. И как могло быть иначе — первое выступление в Друри-Лейн! Грейс и Эстер нервничали так же, как она, даже больше. Она убеждала себя, что знает роль наизусть и что, как только она выйдет на сцену, все страхи останутся позади. А бедная Эстер вспоминала свой провал в Дублине и не могла успокоиться.
— Не волнуйтесь, — уговаривала их Дороти. — Я справлюсь. Не могло быть ничего лучше «Деревенской девушки».
— Мне кажется, что она не совсем... пристойная, — робко заметила Грейс.
— Именно поэтому она и нравится зрителям, мама.
— В конце концов, мистер Гаррик не возражал против нее, — напомнила Эстер, — и если он находил ее достаточно интересной... Я уверена, что ты заткнешь за пояс эту Сиддонс, Долл.
Дороти принялась изображать леди Макбет в напыщенной манере, свойственной Саре Сиддонс.
— Ты уморишь меня, Долл, — хохотала Эстер.
— Только и надеюсь на то, что мои зрители так же легко рассмеются, — ответила Дороти. — Пегги — это точно моя роль. Так же, как и Присцилла в «Сорванце». Мне кажется, что Пегги больше соответствует Друри-Лейн, чем Присцилла, и... немедленно успокойтесь, вы, обе, вы меня только нервируете.
Она повторяла роль, вспоминала, как наблюдала в Йорке за игрой миссис Браун, твердя про себя: «Это моя роль». Она сыграет ее так, как никто раньше не играл. Она заставит искушенных лондонских театралов смеяться или навсегда оставит сцену. «Хватит трястись, — крикнула она, — они меня не волнуют!»
Зрительный зал не был полон. Она была достаточно разумна, чтобы не надеяться на это. С какой стати избалованная лондонская публика должна спешить увидеть заурядную провинциальную артистку? Ведь она еще никак себя не проявила. Интересно, думала она, а что сегодня в Ковент-Гарден? А там зал полон? Она не сомневалась, однако, что критиков на ее спектакле будет достаточно, ей даже казалось, что она слышит их реплики: «Это и есть новая находка Шеридана? Неужели он надеется, что эта малышка поможет ему расплатиться с долгами?» — «Я докажу и ему, и им, что он не ошибся», — сказала она себе.
Джентльмен Смит был в зрительном зале. Его она тоже не должна разочаровать, ибо своим присутствием здесь она обязана именно ему. Она должна сыграть, как никогда раньше. И она обязательно сыграет.
Радость от общения со сценой заставила ее забыть все волнения; она была Пегги, и те, кто пришел посмотреть на нее, поняли это сразу, как и то, что перед ними настоящая актриса. Она была наделена редким комическим даром и очарованием, которого была лишена Сиддонс. Дороти хотела рассмешить зрителей, Сиддонс требовала от них уважения к искусству и к себе. В этом и заключалась разница между ними.
Шеридан разглядел мгновенно все достоинства Дороти. Он улыбнулся джентльмену Смиту, который в ответ лишь слегка поднял руку в кружевном манжете, при этом манжет пошевелился. «Щеголь», — подумал Шеридан не без основания.
— Тебе нравится маленькая Джордан, Шери? — спросил Джентльмен.
— Мы должны создать ей хорошие условия, — был ответ.
— Я видел в зале Гарриса из Гарден.
— Прекрасно. Интересуется моей маленькой Джордан, не иначе.
— Он вынужден интересоваться. У него нет другого выхода.
— Посмотрим.
Аплодисменты после спектакля были не очень щедрые. Дороти, привыкшая к публике, которая более открыто выражала свои чувства, была немного обескуражена, но мистер Шеридан прошел к ней в гардеробную и нежно поцеловал.
— Прекрасно сыграно, моя дорогая, — сказал он.
Грейс едва дождалась газет, чтобы узнать, что пишут критики. Они не выражали бурного восторга, но отзывы не были лишены доброты. Рецензия в «Морнинг Геральд» была самая хвалебная. Критик обратил внимание на ее изящную фигуру, отметив, что ее появление в третьем акте в мужском костюме произвело сильное впечатление. Ее лицо, хоть и не может быть признано красивым, свидетельствует об уме и очень миловидно. Голос не очень сильный, но чистый и полностью соответствует требованиям театра. Она мастерски использовала все комические элементы пьесы, и вывод был таков: Дороти Джордан — прекрасное приобретение для сцены.
Никто не мог бы сказать больше. Дороти добилась успеха. Этот удачный дебют ни в малейшей степени не был испорчен, когда Гаррис из Гарден постарался унизить ее.
— Она вульгарная коротышка, — сказал он, — ей только и играть воровку в «Опере нищих».
Какой-то острослов, стоявший рядом с Гаррисом и слышавший этот отзыв, посмеялся над завистью Гарриса к шеридановской находке.
— И будет играть, — сказал он, — ведь она уже похитила наши сердца!
Так театральный мир Лондона после одного представления «Деревенской девушки» выразил уверенность в том, что Дороти Джордан появилась в Друри-Лейн, чтобы остаться.
Она была разочарована тем, что после первого успеха довольно долго была лишена возможности появляться на сцене: миссис Сиддонс, которая ждала ребенка, стремилась играть как можно больше до его рождения, и Дороти быстро поняла, что всем остальным актерам и актрисам суждено пребывать в тени великой Сары.
Но наступил и ее час. К этому времени слава о ней распространилась настолько, что театр был полон.
Как она была права, настаивая на том, чтобы дебютировать в комедии. Она была уверена, что никто в Друри-Лейн не может сравниться с ней в этом жанре, и всегда знала, что публика хоть и трепещет, видя Сару в трагическом репертуаре, больше всего на свете любит смеяться. У нее есть этот Богом данный дар — заставлять людей смеяться, и она будет использовать его при любой возможности.
Наступила минута, когда она смогла мельком увидеть членов королевской семьи. По театру прошел слух: вечером ожидается принц Уэльский со своим дядей герцогом Камберлендским. Вокруг королевской семьи витало множество различных сплетен. Принц был в плохих отношениях со своим отцом — это была старая традиция ганноверской династии — ссоры отцов с сыновьями. Пуритански настроенный король, сохранявший верность своей безобразной супруге в течение многих лет и подаривший вместе с ней народу пятнадцать наследников, не имел ничего общего со своим блестящим, умным и необузданным сыном, принцем Уэльским, который уже успел шокировать семью и привести в восторг любителей скандалов своей любовной связью с актрисой, миссис Робинсон, которая предъявила его письма и пригрозила опубликовать их в случае, если она не будет достаточно хорошо вознаграждена.
Друг принца, хитрый и коварный политикан Чарльз Джеймс Фокс, уладил дело к удовольствию обеих сторон и в течение какого-то времени, после разрыва миссис Робинсон с принцем, сам был ее любовником. Принц был весьма доволен таким поворотом событий, и его дружба с Фоксом стала еще крепче. А поскольку Шеридан и Фокс были близкими друзьями, это означало, что принц Уэльский и хозяин Друри-Лейн также были дружны.
Сейчас все судачили по поводу романа принца с миссис Фицгерберт, и многие заходили так далеко в своих предположениях, что даже говорили о возможной женитьбе принца на ней.
Гаррис был в ярости от того, что королевская семья отдавала явное предпочтение Друри-Лейн, а мало что доставляло Шеридану такое удовольствие, как гнев Гарриса.
Миссис Сиддонс не сомневалась в том, что по случаю визита членов королевской семьи будет дан спектакль с ее участием: Его Высочество должен увидеть лучшее, что есть в театре.
— Сегодня, моя несравненная Сара, — сказал ей Шеридан, — принц не склонен переживать сильные потрясения. А как иначе он может смотреть на вас? Он хочет легкого развлечения. Он непременно придет как-нибудь еще, чтобы увидеть настоящий театр.
Сара смягчилась и грациозно склонила голову: ей кажется, что было бы опрометчиво показывать принцу эту женщину, Джордан. Говорят, что она не была замужем, а чей тогда ребенок, эта Фанни? И не портит ли это репутацию театра — позволять играть таким людям, как Джордан?
— Я полагаю, что репутация театра так низка, Сара, дорогая, что Джордан не может ее ухудшить. Она поддерживается только благодаря таким уважаемым замужним дамам, как вы, — вашей игрой и вашей примерной частной жизнью. Только вы — настоящий образец, достойный подражания.
— Хорошо, вы можете делать, что хотите.
Уж в этом ты можешь не сомневаться, подумал Шеридан.
— Но все-таки я не думаю, что вам следует представлять эту особу Его Высочеству.
— Моя добродетельная Сара, неужели вы думаете, что Его Высочество хочет повторить историю с Робинсон?
— Нет, не думаю. Джордан вульгарна. Миссис Робинсон всегда старалась быть... утонченной.
Да уж, еще как старалась, подумал он. Бедная Утрата!
— Вы сняли груз с моей души, Сара, дорогая, я чувствую себя гораздо лучше. Недостатки маленькой Джордан спасут ее от участи Утраты. А вам следует отдохнуть. Уильям будет сердиться, если вы забудете о своем положении и устанете.