Тарн грустно улыбнулась:
— Честно я могу сказать только одно: не знаю.
Однако ей было известно совершенно точно: когда Каза больше не будет рядом, ее уделом станут боль, отчаяние и тоска.
И этот день стремительно приближался.
— Ты, милая, не очень торопилась, — приветствовала ее тетя Хейзел. На полном лице женщины появились мученические морщины. — Я же говорила, что это очень срочно.
Тарн наклонилась и поцеловала ее в щеку:
— Я приехала, как только смогла. Что вы хотите от меня?
— Ты должна разобраться, что происходит! — крикнула тетя Хейзел. — Что нужно полиции от моей бедной Эви? Попытка самоубийства — не преступление. Почему же они ее мучают? Если им надо вцепиться в кого-нибудь, пусть займутся негодяем, который довел ее до этого. Так и скажи им.
Тарн была потрясена:
— Эви заинтересовалась полиция? Не может быть!
Миссис Гриффитс кивнула:
— Им нужна помощь в расследовании. Так они всегда говорят. — Она всхлипнула. — Ее отец, наверное, переворачивается в гробу при одной мысли об этом.
— Здесь какая-то ошибка… — начала Тарн, но тетя Хейзел перебила ее:
— Конечно, ошибка, и тебе надо разобраться во всем этом прежде, чем моя девочка совершит еще что-нибудь ужасное.
По щекам пожилой женщины потекли слезы. Тарн дала ей платок, потом заварила чай, утешала, а сама ничего не могла понять.
Конечно, полицейское расследование объясняет запрет на посещения. Но что могла натворить Эви, если попала в поле зрения полиции?
— Тетя Хейзел, как вы узнали про полицию?
— Племянник миссис Бенсон — адвокат. Ты не желала мне помочь, и он составил для меня письмо с требованием разрешить видеться с моей бедной девочкой. Тогда это и выяснилось. Он занимается завещаниями и имуществом и не может продолжать это дело. Но ты должна.
Тарн осторожно поинтересовалась:
— Тетя Хейзел, не было ли чего-то в поведении Эви, что показалось бы вам подозрительным? Встревожило бы?
— Эви всегда была золотой девочкой! — На щеках миссис Гриффитс выступили красные пятна. — У нее все было прекрасно, пока она не встретила это чудовище, Каза Брэндона, погубившего ее. Зачем она устроилась в эту проклятую компанию?
— А вы не знаете, кем она там работала и как долго?
— Где-то в администрации, а когда она перешла в шотландскую компанию, ее повысили, сделали старшим менеджером.
— Шотландскую компанию? — повторила Тарн. — Какую именно?
— Ах, ну… «Мак…» Не помню. — Миссис Гриффитс взяла другой платок. — Почему ты копаешься в прошлом, когда Эви нужно помочь сейчас?
Тарн вспомнила бумаги, которые нашла в квартире Эви.
— Она работала в компании «Макнафтон»?
— Может быть. — Миссис Гриффитс всхлипнула.
Тарн обняла ее:
— Обещаю вам, я постараюсь разобраться в том, что происходит.
Компания «Макнафтон» располагалась в симпатичном офисе.
— Добрый день, — улыбнулась Тарн белокурой секретарше. — Я хотела бы получить у вас кое-какую информацию.
Секретарша посмотрела на нее с сомнением:
— Если вы ищете работу, должна предупредить: компания предъявляет очень высокие требования к уборщикам жилых домов и офисов. Претендент должен представить по крайней мере три рекомендации.
— Дело не в этом, — сказала Тарн. — Мне нужны сведения о моей родственнице, которая до недавнего времени работала здесь в администрации.
— Сомневаюсь, — холодно ответила секретарша. — Это семейная фирма мистера и миссис Макнафтон и их двух сыновей. Они же являются менеджерами.
— Но я уверена, что пришла именно в ту компанию. Мою двоюродную сестру зовут Эвелин Гриффитс.
Последовало долгое молчание. Затем секретарша сказала:
— Боюсь, я не могу вам помочь.
— Может быть, мне стоит поговорить с кем-нибудь еще? С миссис Макнафтон, например?
Секретарша покачала головой:
— У нас существует строгое правило: не говорить о прежних или нынешних служащих с посторонними. Если вы родственница мисс Гриффитс, почему бы вам не выяснить у нее все, что нужно? До свидания.
Она открыла лежавшую на столе папку и стала нарочито внимательно просматривать бумаги.
— Спасибо, — пробормотала Тарн. — Я так и сделаю.
«Но если я это сделаю, — размышляла она, уходя, — не наткнусь ли я на еще одну глухую стену? Ох, Эви, что же такое ты сделала?»
— Я слышала, вы нашли квартиру? — произнесла Грейс. Они с Тарн сидели в кафе. — Удивляюсь, как вам удалось заставить Каза отказаться от его старой квартиры. Но, говорят, любовь творит чудеса.
Тарн натянуто улыбнулась:
— Он не возражал.
— Ну, будем надеяться, что нам повезет с подвенечным платьем. — Грейс налила себе чаю и потянулась к блюду с пирожными. — Неужели вам не понравилось ни одно из тех, которые мы видели сегодня?
— Боюсь, что нет, — ответила Тарн. — Мне искренне жаль, что я зря заставила вас обойти весь Лондон в поисках платья.
— Мне полезно двигаться. Я веду растительный образ жизни в деревне.
— Он вам полезен. Вы выглядите великолепно.
— Я выгляжу как тыква на ножках, — улыбнулась Грейс. — И для вашей свадьбы я купила не платье, а балахон. — Она помолчала. — Кстати, о внешности. Извините, но вы немного бледны, и глаза у вас покраснели. Конечно, тому может быть масса причин, но в свой великий день вы должны сиять.
Тарн покраснела:
— Наверное, это предсвадебная нервозность. Надо сделать очень много даже для такой скромной свадьбы, как наша.
Грейс кивнула:
— Кому вы это говорите? Я-то очень быстро поняла, что ничего не успеваю, и передала бразды правления нашим мамам. И все получилось прекрасно. — Она замялась. — Тарн, я не имею права спрашивать, но Каз давнишний друг Брендана, да и я хорошо к нему отношусь, поэтому все-таки спрошу. — Грейс вздохнула. — Вы… вы любите Каза?
Рука Тарн дрогнула, и несколько капель чая пролилось на блюдце.
Однако она заставила себя засмеяться:
— Да. Да, конечно. Почему вы спрашиваете?
Грейс смущенно пожала плечами:
— Наверное, потому, что все произошло слишком стремительно.
Тарн салфеткой вытерла пролившийся чай.
— К тому же девочка выходит за босса, а это ужасное клише, — тихо проговорила она.
— Ну, мы, зная отношение Каза к служебным романам, действительно немного удивились. С другой стороны… — Грейс умолкла.
— С другой стороны, вы думали, что он женится на Джинни Фрезер, — подсказала Тарн.
Грейс вздохнула:
— Скажем так: мы боялись, что это может случиться. И обрадовались, когда он встретил вас. Брендан не раз повторял, что будет именно так: Каз встретит женщину, в которую влюбится без оглядки.
— Но вас интересует, случилось ли со мной то же самое. — Тарн смотрела на стол. — Я люблю Каза сильнее, чем можно представить, хотя изо всех сил старалась не допустить этого. И я не пляшу от радости только потому, что… Не знаю. — Она беспомощно развела руками. — Господи, он миллионер, а я…
— Вы как нельзя лучше подходите Казу, — заверила ее Грейс. — Но ему не всегда жилось просто, Тарн. Он богат и красив, а это привлекает женщин как магнит. — Она нахмурилась. — Например, в начале года у него были неприятности с какой-то странной особой, которая вела себя невероятно глупо.
Тарн бросила на Грейс быстрый взгляд:
— Кто это?
Та покачала головой:
— Я точно не знаю, но Брендан говорил, что это был совершенный кошмар, и с ней пришлось повозиться.
— Да, — пробормотала Тарн. — Пришлось. Я уверена. — Ей было трудно улыбнуться, но она справилась. — А теперь, чтобы убедить вас в искренности моего желания стать миссис Брэндон, я готова сесть вместе с вами в такси, вернуться в тот магазин в Найт-сбридже и еще раз взглянуть на шелковое платье. Оно единственное оставило след в моей памяти. Может быть, это добрый знак.
Они болтали и смеялись всю дорогу и приобрели платье, которое — Тарн твердо знала — ей не суждено надеть.
Двадцать четыре часа. Осталось всего двадцать четыре часа.
Поразительно, как быстро она дошла до конца.
Позади остались многокилометровые походы по мебельным магазинам. Галлоны краски, ждущие маляров, которые должны перекрасить квартиру, где она никогда не будет жить. Праздник в издательстве, где ей и Казу подарили изумительный набор хрустальных бокалов. Заказанный билет на самолет в Нью-Йорк.
А теперь — финальный аккорд. Письмо Казу.
Точка.
Делла вышла из своей комнаты с дорожной сумкой через плечо: