Мать знала, что отговаривать ее бесполезно. На месте дочери она поступила бы точно так же. Не в их привычках было прятаться за спины мужчин. В их роду решения принимали женщины, и жены неизменно верховодили над своим мужьями. Итак, Изабелла решила как можно скорее встретиться с кузеном.
Она с удовлетворением отметила, что Антуан де Водемон несколько сконфужен.
– Как странно, – обратилась к нему Изабелла, – что мы встречаемся как враги.
– Должен признать, это крайне печально.
– А все из-за вашей жадности, – напомнила Изабелла. – Вы же прекрасно знаете, что отец все завещал мне. Это всегда считалось само собой разумеющимся.
– Герцог Бургундский придерживается иного мнения.
– Это абсолютно не его дело.
– Он полагает, что ему есть дело до всего, что происходит в Лотарингии.
– Удивляюсь, Антуан, как вы позволяете так манипулировать собой. Ведь герцог изменник. Он предал Францию!
– Не бросайтесь словами, кузина. Если они достигнут чужих ушей… – О, приберегите ваши страхи для себя. Я брошу ему в лицо все, что о нем думаю, если когда-нибудь буду иметь несчастье встретиться с ним. Но, однако же, я приехала переговорить о моем муже Рене.
– Ах, он очень тяжело переживает поражение. Но рана его уже почти не беспокоит. На этот счет можете не опасаться.
– Тогда поговорим о других моих опасениях. Я желаю, чтобы его освободили.
– Это даже не подлежит обсуждению.
– Почему? Неужели, Антуан, вы забыли, что мы с вами двоюродные брат и сестра? Наши отцы были братьями. Между нами не должно быть никаких ссор. Освободите Рене. Забудьте о своих притязаниях на наследство.
– Моя дорогая кузина, даже захоти я освободить Рене, я бы не смог этого сделать. Он не мой пленник. Он в руках герцога Бургундского.
– Но почему?! Почему вы отдали его этому человеку?
– Рене попал в плен к маршалу де Тулонжону, командовавшему войском, которое герцог Бургундский послал в Бульневилль.
Отчаяние охватило Изабеллу.
– Что же мне делать?
Антуан пожал плечами.
– Без сомнения, герцог выдвинет свои требования.
– И, конечно же, потребует, чтобы я отказалась от наследства. Где сейчас Рене?
– Его заключили под стражу в Дижонском замке.
Изабелла закрыла лицо руками и дала волю своим чувствам. Затем она презрительно посмотрела на кузена.
– Я поражена, что вы ведете себя подобным образом. Уверена, мой отец посылает вам проклятие с Небес. Его главной заботой было благополучие моей семьи. Подумайте, какие несчастья принесли вы нам, Антуан.
– Во Франции действует Салический закон, – угрюмо пробурчал Водемон.
– Будь проклят ваш Салический закон! Владения моего отца должны достаться тому, кому он их завещал, то есть мне – его дочери. Антуан, вас должны постоянно терзать муки совести.
Тут она попала в самую точку. Водемону действительно не давали покоя угрызения совести.
– Изабелла, – сказал он. – Прошу, поймите: я ничего не могу сделать. Все в руках герцога Бургундского. Но, может быть, есть один выход…
– Какой? – живо откликнулась она.
– Я могу объявить перемирие… Скажем, на шесть месяцев.
Полгода передышки, подумала Изабелла. Это уже кое-что.
Она приняла предложение, так как видела, что большего от кузена добиться не удастся.
* * *
Изабелла вернулась домой. Шесть месяцев. Времени очень мало, да и что вообще может измениться?
Но она не принадлежала к тому типу женщин, которые сидят и киснут. Следовало действовать, и она лихорадочно обдумывала, что же такое предпринять.
Тут ей в голову пришла идея. Рене всегда высказывал свою преданность королю Карлу. В дни осады Орлеана Рене поспешил на помощь городу со своим войском, правда, совсем небольшим, но это было все, что ему удалось собрать. Карл был очень благодарен Рене за этот поступок. Рене участвовал в коронации. Возможно, сейчас, когда страна вздохнула чуть свободнее, Карл сделает что-нибудь для своего преданного вассала и его семьи.
Нужно ехать к королю.
Она вызвала к себе Теофанию и сказала, что намерена предпринять путешествие в город Вьен в провинции Дофинэ, где в это время располагался двор.
– Мне понадобится время, чтобы собрать детей в дорогу, – засуетилась Теофания.
– Ни вы, ни мальчики не поедете, Теофания… Только девочки.
Пораженная нянька уставилась на свою госпожу.
– Вы собираетесь путешествовать с такими крошками? – вскричала она. – Но ведь госпоже Маргарите всего два годика!
– Мне прекрасно известно, сколько ей, Теофания, но и ее и Иоланду я беру с собой. Я желаю, чтобы ты приглядела за мальчиками в мое отсутствие.
– Конечно, мои мальчики будут за мной как за каменной стеной, но, мадам, не кажется ли вам… ведь путешествие с двумя девочками, совсем еще малютками… задача не из легких…
– Таково мое решение, и хватит об этом, – холодно оборвала ее Изабелла. Она не желала, в отличие от Рене, терпеть фамильярное поведение Теофании. Старуха ведь не была ее нянькой. Да и пора бы уже ей напомнить, что Рене тоже давно вышел из-под ее опеки. Но Теофания обожала детей и была беззаветно предана своим господам. Мать Рене всегда говорила, что Теофания – лучшая на свете нянька, таких слуг следовало беречь.
– И вот еще что, – продолжала Изабелла. – Мне нужен кто-нибудь для ухода за Маргаритой и Иоландой, я решила взять с собой Агнессу.
– Агнесса хорошая девушка, мадам. Вы в ней не разочаруетесь. Ох, бедные малютки, как подумаю, какая им предстоит дорога…
– Перестаньте причитать. Найдите Агнессу и пришлите ко мне. Я дам ей распоряжения относительно отъезда.
Изабелла вернулась в спальню. Правильно ли она поступает? Но ведь нужно же что-то делать. Она возлагала большие надежды на мягкосердечие короля и на то, что, возможно, его тронет вид несчастных малюток – Иоланды и Маргариты. Они просто очаровательны.
Вошла Агнесса. Какое милое создание, подумала Изабелла. И незаменимая помощница в детской, по словам Теофании.
– Агнесса, мы отправляемся в дорогу. Теофания уже сказала вам?
– Она что-то такое говорила. Я не совсем поняла.
Изабелла решила объяснить все откровенно этой спокойной, рассудительной девушке.
– Вы знаете об ужасном несчастье, случившемся с господином Рене, – начала госпожа Изабелла. – Он в плену у герцога Бургундского. Я намерена просить у короля заступничества.
– О, мадам. Надеюсь, он поможет вам.
– Я все ему расскажу и постараюсь убедить в своей правоте. И еще… хотя это, конечно, маловероятно… но, может быть, вид двух моих девочек, оставшихся без отца, тронет его сердце и подвигнет к действиям. Мне остается надеяться только на это, Агнесса. Мы в отчаянном положении. Итак, я хочу, чтобы вы поехали со мной и помогали присматривать за детьми.
– Я сделаю это с превеликим удовольствием, мадам.
– Хорошо, Агнесса. Вы должны начать приготовления к отъезду.
Агнесса слушала, но мысли ее витали далеко-далеко. Значит, она едет ко двору. Возможно, даже увидит короля и королеву. Девушка много думала о Карле, о его коронации, о том, какую преданность королю проявила Дева. Агнессе не верилось, что король и в самом деле настолько непривлекателен и безнадежен, каким его считают все вокруг.
И вот наконец она сама сможет во всем разобраться.
– Хватит мечтать, – резко прервала ее размышления госпожа Изабелла. – Полагаю, как и многие девицы, вы рветесь попасть ко двору. Однако должна предупредить, что, поскольку цель нашего визита крайне печальна, двор вряд ли покажется вам хоть немного похожим на то, что вам видится в ваших мечтах.
Агнесса задумчиво посмотрела на госпожу.
– Я немедленно займусь подготовкой к отъезду, – ответила она.
* * *
Итак, они отправились в путь.
Путешествие оказалось крайне утомительным, но дети под заботливым присмотром Агнессы почти не жаловались, целиком поглощенные новизной впечатлений.
Они прибыли ко двору, и Изабелле не составило большого труда добиться аудиенции у короля. Карл пребывал в угнетенном настроении. Наконец он провозглашен законным монархом, коронация в Реймсе была истинным чудом, но с тех пор мало что изменилось.
Он так устал от всего этого. Нередко король мечтал о том, чтобы стать обыкновенным дворянином, поселиться в собственном поместье и не думать о тех проблемах, которые докучали ему сейчас.
Мысли о Жанне д'Арк не давали ему покоя, и, как он ни старался выбросить из головы этот странный эпизод, все было бесполезно. Люксембург, человек Бургундца, схватил ее и продал англичанам. Англичане сожгли Деву на костре, как ведьму. Возможно, теперь их мучают угрызения совести, но они не шли ни в какое сравнение с его страданиями – ведь Карл и пальцем не пошевелил, чтобы спасти Жанну. Он должен был сражаться, а он… бежал. Предав Деву, Карл старался убедить себя в том, что она и в самом деле была немного ведьмой.
Он ненавидел войну. Кровопролитие отвратительно. Хотя нельзя не признать, что кое-кому война приносит выгоду. Он подумал о Гарри Английском, одержавшем великую победу в сражении при Азенкуре. Но где сейчас Гарри Английский? И если война принесла несчастья и разрушения Франции, то много ли приобрели англичане? Ведь они все еще продолжают сражаться за французскую корону и стонут под бременем налогов, увеличенных из-за войны. А сколько вдов в Англии оплакивают своих мужей, сколько детей горюют оттого, что их отцы, ушедшие на войну с Францией, уже никогда не вернутся назад?