Сиенна дотронулась до его руки:
— И?..
— И мой брак закончился. Родители умерли. Все, во что я верил, потеряло смысл. Я решил начать сначала. — Джесс пригладил волосы. — Меня всегда привлекали числа. В школе самым моим любимым предметом была математика. Повзрослев, я увлекся покером. — Улыбка мелькнула на его лице. — Я играл в карты в Сайгоне и Токио, где находится масса военных баз, и вернулся домой с изрядным количеством денег. А потом, решив, что биржа гораздо интереснее, чем покер, я заработал еще больше денег. Однако ничего не изменилось. Я остался прежним.
— Вот почему ты хочешь продать свою землю, — задумчиво проговорила Сиенна.
Джесс кивнул.
— Слишком много воспоминаний, понимаешь? Чушь, которой напичкал меня мой старик: о клятвах воинов, об их обязанностях… — Он поставил на стойку чашку, взял Сиенну за руку и поднес ее к своим губам. — Однажды ночью я поскакал в каньон Черного Волка, чтобы окончательно распрощаться с прошлым. И нашел тебя… — Он сказал это так просто, что у Сиенны защемило сердце.
Как ей хотелось обнять этого смелого, обожженного болью воина, этого замечательного человека, который покорил ее сердце! Но она не могла — сначала он должен узнать правду.
— Черт возьми, — начала Сиенна дрогнувшим голосом, — неужели ты думаешь, что твоя исповедь способна изменить мои чувства? Вот мое признание все изменит. — Сделав глубокий вдох, она посмотрела Джессу в глаза. — Я не воровка и не какая-то там хиппи.
— Кем бы ты ни была…
— Мое имя Сиенна Каммингс. — Она говорила торопливо, боясь, что ей не хватит смелости. — Я живу в Бруклине. Я — аспирантка факультета антропологии Колумбийского университета. — Сиенну била дрожь. — И два дня назад, когда я впервые оказалась в каньоне Черного Волка…
О боже! Ну, как сказать ему?
— Продолжай.
Сиенна крепче сжала руку Джесса.
— И два дня назад, когда мы встретились… Два дня назад был не семьдесят пятый год. Во всяком случае не для меня. Для меня этот год — 2010-й.
ГЛАВА 12
Сказать, что Джесс был удивлен, значило бы ничего не сказать.
Он был поражен.
Да и стоит ли ожидать другой реакции, если тебе говорят: «Я не воровка, не хиппи, а просто женщина из будущего»?
— 2010 год, — повторила Сиенна. — Это тридцать пять лет вперед. Тридцать пять лет, четырнадцать часов и… — Она посмотрела на часы. — Я не уверена в минутах.
— Нужно показать тебя доктору, — сказал Джесс.
— Нет!
— Да. — Его голос был полон решимости. — Лучше всего — в Сан-Франциско. Это большой город. Много больниц, врачей…
Сиенна вскочила на ноги:
— Врачи сразу же упрячут меня в психушку! А я не сумасшедшая!
Джесс выругался.
А потом поцеловал ее. Поцеловал страстно, словно его поцелуй мог прогнать демонов.
Или заставить его признать правду.
Почему он сразу не догадался? Солнцестояние. Зеленая молния. И Сиенна, неожиданно появившаяся там, где за секунду до этим никого не было.
— Я не сумасшедшая, — прерывисто прошептала Сиенна, когда поцелуй закончился.
Джесс грустно улыбнулся и крепче прижал ее к себе.
— Нет, детка. Ты не сумасшедшая.
Она подняла голову и посмотрела на него.
— Мне следовало бы понять, — произнес он. — Сразу. Как только я увидел тебя.
— Не понимаю.
— Священный камень… Отец рассказывал мне старинные истории о том, что может случиться, когда солнце и луна находятся в определенном положении.
Сиенна уставилась на него:
— Ты хочешь сказать, что… были и другие?
Ее колени стали ватными. Одно дело — самой осознать, что ты проскочила сквозь время, и совсем другое — услышать, как тебе об этом говорят. Сиенна почувствовала, что падает, услышала возглас Джесса. И вот он уже несет ее к кровати.
— Я был прав, — твердил он, сжимая в своих руках ее ледяные пальцы. — Тебе нужен доктор.
— Нет! Никакого доктора! Разве ты сам только что не сказал, что я не…
Он поцеловал ее. Мягко. Нежно. И прижал ее голову к своему плечу.
— Нет, детка. Конечно нет. Но тебе пришлось через многое пройти. Я просто хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке.
— Я буду в порядке, — пообещала она, отклоняясь назад, чтобы лучше видеть его, — как только окончательно пойму, что же произошло.
Джесс смотрел на ее лицо. Неужели они знакомы только два дня? Ему кажется, что он знает Сиенну всю жизнь. Что знал ее всегда.
— Джесс, расскажи мне об этом камне.
— Мне не так уж много известно о нем.
— Все равно расскажи.
— В общем, детские сказочки, — улыбнулся он, не отводя от нее глаз. — Одним словом, местный вариант Ганса Христиана Андерсена.
Сиенна кивнула:
— Ну да. Легенды, мифы, истории, передающиеся из поколения в поколение.
— Мой прекрасный антрополог. — Джесс поцеловал ее в щеку.
Она рассмеялась, и на какое-то время взгляд Сиенны посветлел.
— Мой отец жил на ранчо, — продолжал Джесс, — однако он был еще и филологом. Он мне много чего рассказывал о своем народе.
— Твоем народе, — поправила Сиенна, касаясь ладонью его щеки.
Джесс поймал ее руку и поцеловал.
— То же самое заявила моя мать, когда мне исполнилось десять лет и я начал посмеиваться над всем этим. Если честно, мне нравились эти истории — особенно самые невероятные из них: о священном камне, о шаманах.
— О мудрых людях, которые владели искусством магии.
— По крайней мере так о них говорили.
Его тон стал ироничным. В глубине души Сиенна была согласна с Джессом. Она всегда относилась с уважением к чужой вере, но сама в сверхъестественное не верила.
— Продолжай, — попросила она.
— Так вот, в некоторых историях говорилось о некой дыре во времени, пустоте, которая могла затягивать в себя.
— И?..
Джесс покачал головой:
— Это все, что мне известно.
Женщина кивнула. Ее плечи поникли. Он выругался и посадил ее к себе на колени.
— Мне бы тоже хотелось знать больше, — признался Джесс. — Но я не знаю.
— Наверно, со мной как раз это и произошло. Звучит невероятно, но, похоже, другого объяснения нет.
— Похоже что нет… — согласился он.
Глаза Сиенны наполнились слезами. Джесс крепче обнял ее.
Что может сделать мужчина для женщины, попавшей в такую ситуацию? Никогда еще Джесс не чувствовал себя таким беспомощным.
— Сиенна, а тебя никто не будет искать там, в твоем времени?
Она покачала головой:
— Мои родители умерли. У меня есть двое кузенов, но я их уже давно не видела.
— А больше… никого?
Она поняла вопрос, спрятанный за этими словами.
— Никого, — едва слышно сказала Сиенна.
Джесс притянул ее к себе, тихонько покачивая из стороны в сторону.
— Все, все будет хорошо, — говорил он. — Все будет хорошо, детка. Я позабочусь о тебе. Обещаю.
Сиенна тряхнула головой:
— Я не хочу быть ни для кого обузой. Ты случайно оказался втянутым в эту историю.
— В моей жизни произошло чудо. — Он наклонился, целуя ее глаза, губы. — Ты — самое замечательное, что могло случиться со мной. И я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— То, что ты есть, уже делает меня счастливой, — прошептала Сиенна.
Они вернулись в квартиру Джесса рано утром, заглянув на пару минут в маленький магазинчик, чтобы купить маковых рулетов и свежемолотого кофе.
— Я покажу тебе город после того, как мы позавтракаем, — пообещал Джесс.
Но им так и не удалось сделать это. Им не удалось даже позавтракать. Как только они оказались наедине, Джесс позвонил экономке и предложил той взять несколько выходных.
А после этого сразу же утащил Сиенну в постель.
Но, как, смеясь, заметила она, еда является жизненной необходимостью. Поэтому ближе к вечеру они приняли душ и решили выбраться в город.
Сан-Франциско очаровал их. Это был настоящий рай для влюбленных. Маленькие ресторанчики. Крутые холмы. Трамвайчики-фуникулеры. Странные местечки, в которых их обслуживали не менее странные обитатели Чайна-Тауна. Кофейни с висящим под потолком сизым дымом…
Всего этого было достаточно, чтобы заставить мужчину и женщину забыть о том, как Сиенна появилась здесь. К тому же существовало и еще одно средство — забраться вместе с Джессом в постель и заняться любовью.
Для Сиенны это средство было наилучшим. Лежать в объятиях любимого. Дрожать от страсти. А потом проваливаться в сон только затем, чтобы проснуться от медленных, томных поцелуев или от щекочущих прикосновений рук.
Сиенна еще никогда не была так счастлива. Ее Джесс просто изумителен. Добрый и справедливый. Нежный и чувственный. В нем было все, что она когда-либо надеялась найти в мужчине, — сложная смесь противоречий, а в итоге — гармония. Он был способен заставить продавцов самого дорогого магазина целый час крутиться вокруг Сиенны, а потом, махнув на них рукой, купить ей очаровательную плюшевую игрушку у уличного торговца, чей незатейливый товар вызвал у нее интерес. Он мог спокойно общаться с высокомерным сомелье и закусить хот-догом рядом с каким-нибудь работягой. И он всегда позволял Сиенне самой выбирать еду и самой заказывать.