Алекси выхватил книгу из рук девушки и с любопытством зашуршал страницами.
— Вдруг я тоже захочу почитать, — пояснил он.
Кейт сидела на постели, глядя на закрытую дверь ванной. Она не знала, как Алекси опять оказался в ее доме, и не собиралась задавать этот вопрос, понимая, что он закроет крошечную дверцу, которая иногда открывалась между их мирами.
Это было не так уж важно, главное, что он был здесь.
Она могла сколько угодно притворяться, что Алекси ей безразличен, но это было ложью. У нее была своя жизнь. Карьера. Семья. Но один лишь взгляд на Алекси вызывал трепет в каждой клеточке ее тела. Для нее он всегда был недостижимой мечтой, но иногда, пусть лишь на мгновение, он приходил в ее дом.
— Она вернется к нему?
Алекси, в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, стоял в дверном проеме, держа в руках книжку. Кейт изумленно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит.
— Джессика.
Он и правда это читал!
— Ненадолго, — ответила Кейт, глядя, как он садится на кровать. — А потом…
— А потом она поймет, что без него ей лучше? — спросил Алекси, вытягиваясь во весь рост рядом с ней.
Его тело было прикрыто лишь узким полотенцем. Кейт сгорала от желания опустить взгляд, рассмотреть его тело, но просто не могла себе этого позволить.
— Я еще не дочитала до конца.
Алекси с разочарованным вздохом закрыл глаза. Вот теперь она могла рассмотреть его получше! Перед ней лежал самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо видела в жизни: прекрасно сложенное, мускулистое тело, бронзовая от загара кожа, лицо с высокими, точеными скулами, длинные тени от пушистых ресниц на щеках, чувственные губы. Она не раз представляла его обнаженным в своих мечтах, но реальность превзошла ее фантазии.
— Ты продаешь дом? — не открывая глаз, спросил он.
— Его продает хозяин дома.
Брови Алекси сошлись на переносице. Похоже, он не понимал, что она имеет в виду.
— Именно поэтому я попросила сестру забрать Джорджи на выходные — мне нужно искать нам новый дом.
— А разве он не должен был предупредить тебя об этом заранее?
— Он так и сделал месяц назад. Но на прошлых выходных я узнала, что вы летите домой, а на этих выходных собиралась начать искать. Надеюсь, к концу недели я найду что-нибудь подходящее. Если, конечно, мой начальник даст мне на это время и не будет требовать, чтобы я оставалась на полный день.
— Возможно, последнее время я слишком давил на тебя?
— Возможно?
— Просто сейчас ты мне очень нужна.
— Это все, что вы должны были мне сказать с самого начала.
Когда Кейт потом вновь и вновь вспоминала эту ночь, она не могла точно сказать, как она первый раз прикоснулась к нему. Сначала они разговаривали, потом просто молча лежали рядом, потом начали разговаривать снова, но вдруг ногу Алекси пронзила судорога боли. Не зная, как ему помочь, Кейт взяла с тумбочки детское масло, ничего более подходящего у нее не было, и начала массировать и растирать мышцы, пытаясь хоть как-то облегчить его боль. Сначала она действовала осторожно, но потом ее движения стали тверже, увереннее, и через некоторое время она почувствовала, как его мышцы постепенно расслабляются под ее пальцами. Но через несколько секунд судорога повторилась.
— Когда были роды…
— Только не это! — Алекси рассмеялся, но в его глазах было предостережение. — Не надо сейчас говорить, что ты понимаешь, что я сейчас чувствую!
— Но я правда понимаю. Я была совсем одна, медсестры продолжали повторять, что все хорошо, все так, как и должно быть, но я умоляла о помощи. Я не могла поверить, что адская боль, которую я испытывала, в порядке вещей. Я знала, что рождение ребенка болезненно, но это была просто пытка!
— И долго это продолжалось?
— Всю ночь. Мне уже начало казаться, что это никогда не закончится.
— Я не хочу принимать наркотики, чтобы справиться с болью.
— Я сказала врачам то же самое.
— Но ты сдалась?
— Я кричала так, что в палате звенели стекла, — усмехнулась Кейт.
— Я никогда не сдамся. И знаешь, самое страшное — это не боль, а мысли…
— Мысли?
— О том, насколько легче было бы просто отключиться, перестать сопротивляться. Но я должен пройти через это.
— Все будет в порядке. Просто постарайтесь расслабиться.
Алекси было нелегко последовать ее совету. Он возненавидел массажи еще в больнице, где ему их делали постоянно. Какими отвратительными казались ему тогда прикосновения врачей, просьбы расслабиться, прекратить сопротивляться, но только сейчас он понял, что же они на самом деле пытались ему сказать, потому что, когда он наконец расслабился, отпустил ситуацию, ему показалось, что его мышцы начали таять под умелыми пальцами Кейт.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким умиротворенным, никогда еще ему не было так спокойно рядом с другим человеком. Он всегда притворялся, всегда показывал людям то, что они хотели видеть. За обедом, на деловой встрече, в постели, в больнице Алекси делал вид, что ему интересна беседа, что он испытывает оргазм, что он поправляется. Но сейчас ему это было не нужно, он лежал, позволяя своему разуму, своему телу просто наслаждаться покоем…
До тех пор пока новая судорога не пронзила его тело волной боли, а разум захватил калейдоскоп воспоминаний. Визг тормозов, запах горелой резины, его машина, вышедшая из-под контроля, потому что он вел ее, думая совсем о другом, его тело, распростертое среди обломков. Алекси пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вскинуть руки к лицу, прячась от этих ужасных картин.
— Не думайте ни о чем, — мягко сказала Кейт, продолжая массаж.
Взгляд Алекси скользнул по ее сосредоточенному лицу, затем опустился ниже, на вырез ее футболки, обтягивающей грудь. Затем он посмотрел на руки, разминающие его тело, и почувствовал, как замедляется его дыхание, — эта женщина оказывала на него гипнотическое воздействие. А ведь он лежал сейчас перед ней, прикрытый лишь узким полотенцем.
Мышцы на его ноге становились все мягче, зато в другом месте его плоть неожиданно затвердела.
— Не волнуйтесь. — Кейт смущенно отвела взгляд, собираясь встать. — Уверена, так бывает во время массажа…
— Да, случается.
В том, что произошло дальше, Кейт винила только себя. Каждый раз, когда Алекси оказывался на ее пороге, она теряла голову. Сначала разговор. Потом поцелуй. А теперь это…
Ее рука до сих пор лежала на бедре Алекси, Кейт не могла пошевелиться, не могла заставить себя уйти. Сейчас, наедине с ним, под пристальным взглядом этих серых глаз, она впервые почувствовала себя по-настоящему красивой и сексуальной. И это при том, что секса в жизни Кейт практически не было. После первого же раза она забеременела, а Крег вместо того, чтобы порадоваться, решил, что она таким образом хочет женить его на себе. Скандалы между ними продолжались несколько месяцев, как раз тогда Кейт быстро набрала вес. В конце концов она не выдержала всего этого и ушла, решив растить своего ребенка без его помощи. Правда, родители Крега не хотели терять связь с внучкой, и иногда Кейт привозила Джорджи к ним, Крег же в основном ограничивался подарками на день рождения и новогодними открытками.
Расставаясь с Крегом, Кейт поклялась, что больше никогда у нее не будет подобных отношений с мужчиной. Она станет самой лучшей матерью для Джорджи и прекрасно справится без мужской помощи.
Но сейчас, когда Алекси лежал в ее постели, она перестала чувствовать себя только матерью. Она снова ощутила себя женщиной.
Не отрывая взгляда от его лица, Кейт продолжила растирать его бедро, но теперь это было уже гораздо больше, чем просто массаж.
— Кейт… — Его ладонь накрыла ее руки. — Тебе не нужно…
— Я знаю.
Но она сама страстно этого хотела, хоть и понимала, что эта ночь все изменит, их отношения уже не станут прежними. Она просто хотела, чтобы он был с ней хотя бы на мгновение.
Повинуясь внезапному порыву, ее рука скользнула выше, оплетая скользкими от масла пальцами его напряженную плоть, и начала ритмично двигаться.
— Кейт…
Он почти просил ее остановиться, потому что его грудь вдруг наполнилась странными чувствами. Его боль и вина до сих пор были с ним, но они, казалось, растаяли под ее жаркими прикосновениями.
Он чувствовал, что у Кейт нет опыта, ее движения были неумелыми настолько, что Алекси хотел было положить свою руку поверх ее и показать, как это делается, как лучше. Но потом вдруг понял, что лучше быть не может. Хоть у нее и не было опыта, она не переставала его удивлять. Ее движения были слишком слабыми — она боялась сделать ему больно, слишком нервными и порывистыми — ведь Кейт думала, что он может оттолкнуть ее, но она продолжала, поедая взглядом его тело. Мужчина не должен быть таким красивым, ведь это лишает женщину разума и силы воли. Но теперь ей было мало ощущать его тело только ладонями, и, повинуясь скорее инстинктам, нежели голосу разума, она наклонилась и прижалась губами к его мускулистой груди. Она боялась, что он попросит ее прекратить, но услышала лишь его прерывистое дыхание. Кейт начала покрывать поцелуями его тело, сначала медленно и осторожно, потом все более жадно. Ее губы спускались все ниже по его плоскому животу.