Но когда это он играл честно?
— Все, что ты захочешь, Кейт. Все это может стать твоим, если ты дашь свое согласие.
Она никогда не узнает о том, чего ему стоило в этот момент сделать шаг назад, отступить, надеть джинсы, попытаться взять себя в руки.
— Ты!.. — возмущенно прошептала она, не зная, что еще сказать.
В ответ Алекси лишь пожал плечами.
— Дай мне знать в понедельник, что ты решила, — откликнулся он, повернувшись к ней спиной, на которой виднелись следы ее ногтей.
Зазвонил телефон, но Кейт не пошевелилась, не в силах отвести глаз от Алекси.
— Ты собираешься отвечать или нет?
Она бы не стала, но это была ее сестра. И после ее слов Кейт стало куда трудней держать себя в руках, притворяться сильной и готовой отвергнуть предложение Коловски.
— С Джорджи беда, — ответила она на вопросительный взгляд Алекси, положив трубку. — Она вся в слезах, ей снятся кошмары. Она не хотела расстраивать меня, но…
— Чем расстраивать?
— Ее обижают в школе.
— Что?
— Я знала, что она не может стать своей среди этих детей, выделяется, что другие дети относятся к ней не слишком хорошо, но я и представить себе не могла, что все настолько серьезно. Они прячут ее очки и тетради, выбрасывают в мусор ее завтрак, обзывают. Она не хотела мне рассказывать, потому что знает, что ты ничего не можешь с этим поделать.
Всегда, не важно, насколько сильно Алекси был занят, он расспрашивал у Кейт, как дела у Джорджи. Всегда, но не сегодня. Вместо этого он быстро оделся, проверил карманы и начал оглядываться в поисках телефона, но потом вспомнил, что выбросил его.
— Мне нужно позвонить.
— Это все, что ты можешь сказать? — Кейт не смогла скрыть обиду.
— Я много всего могу сказать, Кейт. — Он достал чековую книжку, написал на чистой странице невозможную семизначную цифру и положил подписанный чек на стол. — Но у тебя уже есть ответ.
Да, это было правдой. Любая мать продаст душу ради счастья своего ребенка. И если они заключат эту сделку, она перестанет зависеть от Алекси, бояться, что произойдет, если он уволит ее или вдруг решит вернуться в Европу.
Только одно останавливало ее. Правда, которую Кейт долгие годы скрывала прежде всего от самой себя. Всегда можно было утверждать, что это из-за Джорджи она не заводит романов, что она слишком занята для романтики, что она не хочет, чтобы какой-то мужчина вмешивался в их жизнь.
О, причин и объяснений было предостаточно, но правда была одна. С того дня, как Алекси Коловски вошел в офис компании и расширившимися от удивления глазами оглядел ее круглый живот, ее неудержимо влекло к нему.
С того дня, как Алекси вошел в родильное отделение и спас ее и Джорджи от насмешливых взглядов соседок по палате, нарушил ее бесконечное одиночество, он занял в сердце Кейт особое место.
Но и это не правда. На самом деле он значил для нее больше, гораздо больше.
Она заглянула в глаза, пасмурно-серые, как океан после шторма, опустила взгляд на чувственные губы, которые в равной степени могли вознести ее на вершины блаженства и проклясть… Алекси был ее мечтой. И этот мужчина предлагал ей выход из безвыходного положения, с одним-единственным условием — не влюбляться в него. Но он озвучил его слишком поздно. А точнее, он опоздал примерно на пять лет.
Шторм, который олицетворял собой Алекси Коловски, уже проник в ее душу, поглотил ее. Она уже любила его.
Глава 6
Глаза Джорджи сияли надеждой.
— Мне правда не нужно туда возвращаться?
Попрощавшись с Алекси, Кейт поехала за город, к сестре, чтобы рассказать малышке новости.
— Мне никогда-никогда не нужно будет возвращаться в эту школу? — уточнила девочка.
— Нет, не нужно.
Было видно, каким облегчением это стало для нее. Кейт знала, что убегать от проблем — это не выход из положения, но наблюдать за тем, как ее дочь день за днем пытается притвориться своей среди не похожих на нее детей, подружиться хоть с кем-нибудь, было выше ее сил.
Новости про переселение к Алекси Джорджи восприняла с не меньшим энтузиазмом. Неудивительно, ведь она его обожала.
— А ты оказалась темной лошадкой, — улыбнулась Джули, когда Кейт присоединилась к ней на кухне. — Боже, Кейт, это же просто фантастика! Я так рада за тебя!
— Еще рано говорить о чем-то серьезном.
— О чем ты говоришь, ты ведь помолвлена! — Джули и слушать ее не хотела. — Ты заслужила это, я так рада видеть тебя счастливой. А теперь можешь ехать и ни о чем не беспокоиться, Джорджи побудет у нас, пока ты все не уладишь.
Джули понятия не имела о том, как тяжело было на сердце у Кейт, когда она отъезжала от дома сестры.
— Входи.
Сегодня Алекси был одет в повседневную одежду. Точнее, до той степени повседневную, до какой это мог позволить себе представитель семейства Коловски. В черных джинсах и черной футболке, сшитой явно на заказ, с чуть влажными после душа волосами и отросшей щетиной, он был все так же потрясающе красив. И как заметила Кейт, чувствовал себя так же неуверенно, как и она.
— Как Джорджи восприняла новости?
— С восторгом, — ответила Кейт, стараясь выглядеть веселой.
Она ведь добровольно согласилась на эту сделку, почему же ей сейчас так плохо? Просто на самом деле она хотела совсем другого.
— Давай я покажу тебе дом.
Алекси жил за городом. Это всегда удивляло ее. Кейт казалось, что один из самых богатых и красивых холостяков Австралии должен иметь пентхаус в центре города, но у Алекси было другое мнение на этот счет. Когда он хотел провести ночь с женщиной или быть недалеко от офиса, он снимал номер в отеле.
— Я ведь не хирург, как мой брат, — объяснял ей Алекси. — Мне незачем постоянно находиться в трех минутах езды от работы. Особенно когда все срочные вопросы можно решить через Интернет.
Дом Алекси действительно был великолепен, чувствовалось, что над его проектом работали лучшие архитекторы и дизайнеры. Ее взгляд останавливался на огромных, белых, кожаных диванах, картинах известных современных художников, пушистых коврах, хрупких стеклянных столиках. Определенно люди, занимавшиеся интерьером этого дома, не думали о том, что в нем может появиться пятилетний ребенок. Рядом с домом располагались бассейн, теннисный корт, а почти из каждого окна открывался прекрасный вид на пляж и океан, волны которого шумели чуть ли не за окном.
— А здесь теперь будет наша комната, — мягко сказал Алекси, открывая очередную дверь, которая вела в его спальню, и наблюдая за тем, как медленно розовеют щеки Кейт. — Не беспокойся, в гардеробе достаточно места для твоей одежды.
Как будто она сейчас беспокоилась об этом!
Кейт заглянула в ванну, оборудованную джакузи и огромным душем, в котором прекрасно могли разместиться два человека, вдохнула запах одеколона Алекси. От мысли, что теперь все это она будет делить с Алекси, по телу Кейт пробежала дрожь. Стараясь взять себя в руки, она открыла стеклянную дверь и вышла на балкон. Океан был так близко, что она могла слышать плеск волн.
— Ты часто плаваешь в заливе? — спросила она подошедшего Алекси, чтобы нарушить напряженную тишину.
— Предпочитаю бассейн, — откликнулся он. — Во время шторма отсюда открывается потрясающий вид.
— Сейчас он тоже прекрасен, — с улыбкой ответила Кейт, но Алекси лишь пожал плечами:
— Со временем ты к этому привыкнешь.
Она никогда не сможет привыкнуть к этому!
Даже после того, как Джорджи записали в новую школу, даже после того, как Кейт в середине дня наконец добралась до своего рабочего стола. Она все еще не могла прийти в себя после перемен, произошедших в ее жизни.
И не она одна.
— Кейт! Кейт?
Она услышала издевку в голосе Нины, а затем ее язвительный смех. Дверь кабинета Алекси была чуть приоткрыта, но, даже если бы она была заперта, этот отвратительный смех просочился бы наружу.
— Похоже, ты окончательно сошел с ума. Поведай мне, как помолвка с этой неуклюжей коровой, у которой вдобавок есть незаконнорожденный ребенок, поможет тебе убедить правление, что ты сможешь удержать Дом Коловски на должном уровне?
Похоже, Алекси поднялся, чтобы закрыть дверь, но Нина не дала ему этого сделать.
— Если эта женщина и правда собирается стать частью нашей семьи, значит, ей можно это слышать. Ты мог выбрать любую красавицу, а ты выбрал эту — и после этого врачи утверждают, что твой мозг не был поврежден?!
Он много лет ненавидел свою мать, и у него были на это достойные причины. Это была не та ненависть, из-за которой бьют посуду и уходят, хлопая дверями, скорее ее тихая и апатичная форма. Но это была ненависть. Из-за этого, после смерти отца, Алекси собирался все бросить и уйти из семейного бизнеса, но все же остался во главе компании. Ему нравились ощущение власти, суматоха, сложные задачи, решения которых требовало управление Домом Коловски. По крайней мере, так было раньше.
Обручальное кольцо уже сверкало на пальце Кейт, ее вещи уже лежали в его доме, сегодня вечером она собиралась забрать Джорджи у родственников, потому что завтра был ее первый день в новой школе. Оставалось известить прессу, но перед этим — разве не так делают люди в нормальных семьях? — он сообщил новости матери.