— Ну, есть там домоправительница по имени Рамона. В ту зиму она была беременна и родила, надо думать, во второй половине лета.
Франклин кивнул, ничуть не удивляясь, что сердце его никак не отозвалось на эти слова. Кто бы ни была его мать, она поспешила избавиться от сына. Нужно быть полным кретином, чтобы питать к подобной женщине хоть какие-то чувства.
— Это — одна из возможных кандидаток, сэр. Тем же летом на ранчо вкалывали с десяток сезонных работников, и двое-трое приехали с женами в интересном положении.
— Похоже, девиз этой вашей «Форталесы» — плодитесь и размножайтесь, — натянуто улыбнулся Франклин.
— Точно, — ухмыльнулся детектив.
— Еще кто-нибудь?
— Жена Гриффита Уинстона, Анхела… то есть жена номер один, тоже была в положении. Но ее можно сразу вычеркнуть.
— Вы же сказали, что у мистера Уинстона двое сыновей.
— Верно, сэр, но все они родились позже указанного вами года. — Детектив потянулся было за очередным сандвичем, но передумал и отдернул руку. — Кроме того, Анхела Уинстон умерла при родах. Ребенок — тоже. Оба похоронены там же, на ранчо.
— Так что остается экономка и ковбойские жены?
— Именно так, сэр. Хотите, чтобы я продолжал расследование?
На мгновение Франклин решил было послать все к черту. Мать его — либо экономка, либо жена какого-то там бродяги-ковбоя. В любом случае, эта особа выбросила собственного младенца, точно старый башмак. Не то чтобы это имело значение. Он и сам отлично сумел о себе позаботиться. Вообще непонятно, зачем он затеял всю эту катавасию. Что-то накатило после той дурацкой вечеринки, вот и все.
В то же время неразрешимые загадки всегда его привлекали. Отчасти поэтому Франклин Крэгг и преуспел в бизнесе. Почему люди выбирают одну дорогу, а не другую? Почему мать родила его, а потом подбросила к чужой двери. Почему не сдать в приют? И с какой стати роженице вставать с постели и тащить младенца Бог знает куда — из Аризоны в Чарлстон?
— Мистер Крэгг, так мне продолжать расследование? Еще пара недель — и кое-что прояснится. Вы только потерпите немного.
Потерпите немного, мысленно повторил Франклин. Разумное предложение, тем более в устах человека, чье прошлое наверняка открытая книга. Да и ему куда торопиться-то спустя тридцать пять лет? Но что-то словно гнало его вперед: он этого не понимал, но чувствовал инстинктивно. Франклин сухо кивнул, велел детективу продолжать, возвратился в офис и с головой ушел в работу.
Спустя час Франклин Крэгг понял, что далее притворяться не в силах. Попробуй вникни в индексы цен, когда перед глазами встают пейзажи, которых он никогда не видел, и расплывчатые образы женщин, одна из которых, возможно, была его матерью! Франклин позвонил первому вице-президенту корпорации и сообщил, что ненадолго уезжает и в случае необходимости свяжется с ним по телефону. Тот явно удивился, но вопросов задавать не стал. Никто и никогда не смел расспрашивать Франклина Крэгга. Вице-президент лишь почтительно пожелал боссу счастливого отдыха.
Поправлять его Франклин не стал. Лишь улыбнулся и поблагодарил за заботу. И вот, пожалуйста, он устало бредет по пыльной дороге в самой середке черт те чего, голову давным-давно напекло, несмотря на шляпу, а взмокшая от пота рубашка липнет к телу. И ищет он ответы на вопросы, которые, возможно, и гроша ломаного не стоят.
— Черт! — снова выругался Франклин и резко остановился у подножия пологого склона. Он что, свихнулся? Какое ему дело до Джорджа Вашингтона, того Джорджа Вашингтона. Он исчез, растворился в воздухе много лет назад. Какая разница, если…
— Поберегись!
Стук копыт и возглас раздались почти одновременно. Франклин резко повернулся: на вершине холма на миг возник силуэт всадника верхом на лошади. А в следующее мгновение конь помчался, не разбирая дороги, прямо на него. Франклин отпрыгнул, но не удержался на ногах и рухнул в кусты у обочины. Лошадь пронеслась буквально в нескольких дюймах около него.
Поднявшись на ноги, Франклин отряхнулся. Всадник — парнишка, который, судя по виду, и с пони с трудом справился бы, не говоря уже о такой норовистой и горячей лошади, — натянул повод. Кобыла замедлила бег и повернула вспять. Всадник приподнялся в стременах и оглядел чужака.
Франклин ожидал хоть каких-то вразумительных слов, извинений. Вопрос: «Вы в порядке?» — послужил бы разумным началом для беседы. Но мальчишка молчал. Он восседал в седле прямо, точно шест проглотил, а кобыла фыркала и тяжело дышала. Бейсболку парень надвинул на глаза, так что лица было не разглядеть, но поза просто-таки излучала высокомерное презрение.
Франклин вдохнул поглубже, чтобы унять неистовое сердцебиение. Затем подобрал шляпу, отряхнул с нее пыль, водрузил на голову и вышел на дорогу.
— Смотреть надо, куда едешь! — рявкнул он.
Кобыла вскинула голову. Мальчик по-прежнему молчал. Франклин засунул руки поглубже в карманы и шагнул вперед.
— Эй, парень, ты что, оглох? Я говорю…
— Я вас отлично слышу, — негромко оборвал его мальчишка. В голосе его слышались властные нотки, словно он с малых лет привык командовать. — Вы вторглись в чужие владения.
— Это дорога общественного пользования.
— Это частная дорога. Или прикажете поверить в то, что вы, якобы, открыли ворота в трех милях отсюда, прошли под аркой и даже не заметили этого?
Франклин нахмурился. Никаких ворот ему на пути не попадалось… Хотя он вполне мог и не заметить их, учитывая, как глубоко ушел в свои невеселые мысли.
— Ну? Все так и было, да, ковбой?
Брови Франклина сошлись над переносицей. Любопытный голос у парнишки, от этих неуловимо-подкупающих интонаций словно холодок пробежал по спине. Из-под бейсболки выбился непослушный темно-каштановый локон… нет, не каштановый. Медно-рыжий, с золотистым отливом…
Что за чертовщина! Его, верно, солнечный удар хватил. С какой стати ему задумываться о тембре мальчишеского голоса или о том, какого цвета у него кудри!
Кобыла заржала, нетерпеливо затанцевала на месте.
— Вы усмотрели в моих словах что-то смешное? — холодно осведомился парнишка.
— Никаких ворот я не видел, — так же враждебно отозвался Франклин. — И плевать я на них хотел. Даже на частной дороге ты не имеешь никакого права…
Мальчишка легонько тронул коленями бока кобылы, посылая ее вперед. Франклин давно не имел дела с лошадьми, но при взгляде на эту становилось явно: с характером и шутить не любит.
— Если ворота и впрямь были открыты, это означает лишь, что какой-то недотепа забыл их запереть. И можете поверить, я с ним разберусь.
— Ага, — кивнул Франклин, не сводя глаз со всадника. — Не сомневаюсь, что бедняге мало не покажется.
— А вы — марш назад тем же путем, каким пришли!
Звонкий голос прозвучал в высшей степени оскорбительно. Да мальчишке, судя по виду, и семнадцати нет, а туда же, приказывает! Франклин хищно сощурился.
— Вижу: командовать ты умеешь, — негромко ответил он. — А что, если однажды налетишь на взрослого мужчину, который подчиняться не привык?
Парень заколебался, затем ударил кобылу каблуками. Та угрожающе двинулась вперед.
— Вы имеете в виду, что станется с тем болваном, который мозгами воспользоваться не в состоянии?
— Ага, — кивнул Франклин, затем одним стремительным движением выбросил вперед руку и ухватил наглеца за шиворот. Кобыла громко заржала и прянула в сторону, но Франклин не разжал пальцев и сдернул парнишку с седла.
Еще не успев поставить его на землю, он понял: это вовсе не мальчишка. Это девушка.
Хрупкая, стройная… однако, как говорится, все при ней. Под футболкой обозначилась округлая, высокая грудь. Джинсы обтягивали упругие бедра. Бейсболка слетела на землю, и волна шелковистых волос рассыпалась по плечам. Огромные карие глаза, радужная оболочка которых отливала золотым, глядели прямо на него. Под пальцами Франклин ощущал тонкую кость… и на удивление твердые мускулы.
— Черт вас дери, отпустите немедленно! — задохнулась девушка.
Разгоряченная кожа, знойный аромат полей… Испарина, лошадь, летние луга и эта девушка… В ее благоухании он различил нечто памятное по дням юности — то, чего не имел никогда. Франклин по-прежнему прижимал незнакомку к себе, наслаждаясь прикосновение упругих грудей и бедер и длинных, стройных ног.
Девушка наверняка почувствовала, насколько он возбужден. Просто не могла не почувствовать. Ведь он привлек ее к себе так крепко… Глаза ее потемнели, губы дрогнули. Ну и какого черта ты это затеял, Крэгг? — мысленно спросил Франклин самого себя. И тут же подумал: а что, если повалить ее в зеленую траву, раздеть и ласкать… пока ярость и страх в глазах не сменятся желанием?..
Франклин разжал руки и шагнул назад.
— Только идиотки хватаются за то, с чем не в силах справиться! — нарочито грубо бросил он.
Сердце Джессики неистово колотилось в груди. О чем это он: о кобыле или о том, что произошло между ними? Что этому чужаку ее слова насчет частных владений? Пустая болтовня, не больше. Такие, как он, плевать хотели на запреты. Она здесь одна. И при всей своей силе и ловкости защитить себя вряд ли сумеет.