— Ты скрытный человек. Все думают, ты меняешь одну работу на другую. На самом деле ты получаешь задание, едешь в командировку, выполняешь его и ждешь следующего.
— Предлагаешь расписать все это на визитках и вручать их каждому встречному?
Кэсси закусила губу и покраснела.
— И прежде чем разбрасываться обвинениями, — продолжил Джейк, — вспомни, разве я один утаиваю информацию?
Девушка нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.
— Кто не сказал ни слова о степени магистра? — напомнил он. — Я отлично помню, как ты рассуждала о преимуществах своей работы, но ни словом не упомянула об этом.
Он смутил ее, догадался Джейк. Но почему она так встревожилась? Разговор о степени так неприятен для нее? Ведь Кэсси сама сказала об этом, правда, только в отместку Анжелике, но ее никто за язык не тянул. Откуда тогда эта непонятная реакция? Что стыдного в том, что она когда-то была подающей надежды выпускницей вуза?
Вот если бы Кэсси призналась, что работала в порножурнале или стриптиз-клубе, тогда можно было бы понять эту неловкость во взгляде.
Тем временем ужин подошел к концу. Все спустились вниз.
Джейк помог Кэсси сесть в машину, потом занял свое место. Когда они ехали по Колфакс-авеню, девушка неожиданно произнесла:
— По поводу моей степени магистра... я солгала.
Молодой человек почувствовал разочарование. Объяснение оказалось слишком простым, слишком обычным.
— Значит, у тебя ее нет? Ты просто хотела утереть нос Анжелике?
— Не совсем, — вздохнула она. — Я недоучилась. Бросила институт незадолго до защиты.
— Почему?
— По нескольким причинам.
— Ты расскажешь мне о них?
— Это очень скучная и долгая история. Скажем так, в последнюю минуту я поняла, что литература не то, чем я хотела бы заниматься, поэтому не стала больше терять зря время.
— Извини, но ты это только что придумала. Меня не проведешь. А может, твой уход связан с тем парнем, который плохо с тобой обошелся? — Огни светофора, под которым они остановились, осветили лицо Кэсси. Джейк заметил на нем печать задумчивости и понял, что затронул ее больное место. — Что он сделал?
Она помолчала, потом неопределенно махнула рукой.
— Большую часть материала моей дипломной работы я увидела в статье, которую он опубликовал в научном журнале.
— То есть он украл ее у тебя.
Девушка кивнула.
— И для тебя этого оказалось достаточно, чтобы поставить крест на собственной карьере?
— Ты думаешь, я легко сдалась? — возмутилась она.
— Разве нет?
— У меня не было выбора. Я не могла доказать, что Стивен украл мою работу. И он это прекрасно знал. Никто не поверил бы мне.
— Почему ты так думаешь?
Кэсси помедлила мгновение.
— Он был профессором, доктором наук, специалистом по Шекспиру.
Джейк присвистнул.
— И поэтому решил позаимствовать материалы по поэзии Елизаветинской эпохи у студентки?
— Вот видишь? Даже ты не можешь в это поверить. А написать новый диплом я бы просто не успела. Продлить обучение я не могла, поскольку стипендию мне не платили бы. К тому же ссуду, которую я брала на учебу, пора было начинать выплачивать. И в общежитии мне отказали бы. В общем...
— В общем, ты устроилась женой внаем.
— Считаешь это недостойной работой? В жизни мы делаем лишь то, что должны. Или вынуждены. Сменим тему. Ты доволен сегодняшним вечером? Узнал, что хотел?
Джейк не ожидал столь резкого поворота в разговоре и несколько мгновений пытался понять вопрос.
— Ты имеешь в виду: разобрался ли я в характере Калеба?
— Нет. Выведал ты у Эрика, что собирался?
Молодой человек остановился на красный свет и посмотрел на Кэсси.
— Ты меня раскусила.
— Не сразу. Просто мне весь вечер нечего было делать, и я наблюдала за тобой.
— Да. Ты сообразительна. Кстати, забыл тебя поблагодарить.
— За что?
— Если бы не ты, его жена никогда бы не призналась, что у него нет работы на примете.
— А это важно?
Джейк не знал, стоит ли выкладывать перед ней все карты. Подумав, он решил, что стоит.
— Да, чрезвычайно. Одно дело, если ему предложили хорошо оплачиваемую перспективную работу, и совсем другое, если он ушел в никуда, потому что не доволен своей должностью у Калеба. Я должен понять, все ли в порядке в «Таннер Электронике», прежде чем мои заказчики вложат огромные деньги в производство новой продукции и рекламную кампанию.
Джейк припарковал машину перед домом Эбботов и хотел помочь Кэсси выйти. Она сидела неподвижно, смотря прямо перед собой на входную дверь. Молодой человек оглянулся, не понимая, что она там увидела. Все было по-прежнему: дверь стояла на месте, через витражи пробивался свет из холла, над крыльцом висела камера.
— Я знаю, что в «Таннер Электронике» не так, — вдруг сказала девушка. — Калеб уделяет своему делу слишком мало времени. Его мысли заняты другим.
— Хочешь сказать, что все эти девицы мешают ему? Послушай, я понимаю, что тебе не понравилась Анжелика и о Калебе ты невысокого мнения. Но я уверен, что он умеет сочетать работу и развлечения, как никто другой.
Кэсси кивнула.
— Да, да. Он умеет указывать женщинам их место. Думаю, ты разделяешь и одобряешь его методы.
Джейк не знал, что ответить.
Девушка поднялась на крыльцо и открыла дверь.
— То, что этот ужин был таким странным, не значит... — Джейк запнулся. А что это, собственно, значит? Что Калеб не предан своему делу! Конечно же, предан. Компания для него — вся жизнь. Но...
— Я всегда полагала, что если в организации невозможно понять, кто начальник, а кто подчиненный, то начальнику этому грош цена, нужно гнать его в шею.
Молодой человек онемел от такого решительного заявления.
— Хотя, — добавила Кэсси, — что я могу знать о производстве, экономике и управлении? — Она поднялась по лестнице, задержавшись на последней ступеньке. — Между прочим...
Ее голос утратил деловитые серьезные нотки и неожиданно стал глубоко чувственным, манящим, так что Джейк тотчас же забыл и о Калебе, и о своей работе.
Ну, скажи же, умолял он мысленно. Позови меня.
— Спасибо за ужин, — улыбнулась девушка. — Вечер был просто незабываемый. — Дверь гостевой комнаты плотно захлопнулась за ней.
Да уж, незабываемый, думала Кэсси, выключив свет и устроившись в постели. Что на нее нашло? Сует нос в чужие дела. Раздает советы в делах, в которых ничего не смыслит. Да еще и душу изливает.
Только разозлило, что он не сказал правду о своей работе с самого начала.
Хотя с какой стати он должен что-то объяснять?
Даже после того, что она поведала грустную историю своей учебы.
Нет. Он не обязан отчитываться перед случайной знакомой. Именно знакомой, и ничего больше. Она сама хочет остаться для него таковой.
И зачем расстраиваться из-за того, что он не счел ее достойной узнать о его жизни больше?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кэсси, проснулась позже обычного, ее разбудил шум, доносящийся из хозяйской ванной.
Бадди приступил к делу, решила она. Значит, Джейк встал и, скорее всего, уже ушел. Вот и хорошо.
Накануне вечером, девушка долго ворочалась в кровати. Ругала себя за импульсивность, за то, что ни с того ни с сего, позволила себе обсуждать характер Калеба. Она не могла понять, отчего вдруг, будучи абсолютно несведущей в вопросах бизнеса, решила дать оценку ситуации, сложившейся в «Таннер Электронике».
С ума она сошла, что ли, недоумевала Кэсси. Наверное, Джейк так и подумал, судя по его взгляду, когда она безапелляционно заявила, что Калеб не соответствует занимаемой должности. Хорошо, что Джейк человек сдержанный, другой бы на его месте высказал все в лицо.
Может быть, необходимо извиниться за ненужные рассуждения о том, о чем не следовало говорить? Нет, лучше оставить все как есть. Будем надеяться, что он великодушно забудет опрометчивые и простодушные высказывания. Поставить под вопрос возможность Калеба Таннера управлять компанией, которую он сам создал. Это же надо, сморозить такую глупость!
Кэсси встала и вышла из комнаты. Бадди перестал шуметь, и она помедлила в коридоре у приоткрытой двери хозяйской спальни, сомневаясь, стоит ли проверять, как он работает. Девушка уже давно не заглядывала туда, поскольку весь предыдущий день была занята: сначала бегала по магазинам в поисках краски для новой двери, а потом ходила на ужин в «Бельведер».
Потом взгляну, решила она. Сейчас, нет настроения общаться с Бадди и кем бы то ни было вообще.
Спустившись вниз, Кэсси почувствовала острый запах свежей краски, доносившийся из гостиной, где Джейк с кистью в руке склонился над лежащей на козлах дверью.