Я тоже могу планировать, черт возьми! — подумала она.
Алессандра сделала еще один звонок и заказала себе билет на первый же самолет, который вылетал из Хитроу в одиннадцать, и почти протанцевала на пути в спальню. Она почувствовала облегчение, когда скинула строгий костюм и бросила его на кровать, размышляя, что же ей взять с собой.
Что-нибудь простое и изящное, как раз по погоде. В этот уик-энд она собиралась играть красавицу!
Она покопалась в ящике для нижнего белья, чтобы найти что-нибудь самое смелое из того вороха, который ей накупил Камерон. Ее щеки покраснели, когда она вынула облако самых прекрасных бельгийских кружев, которые оставляли очень, очень немного для воображения.
Алессандра испытала некоторое волнение, скользнув в черный шелк этого великолепия и изящно обтягивающие, почти невидимые черные чулки. Есть определенная опасность в очаровании такого белья, оно любую женщину заставляет чувствовать себя сексуальной!
Когда она закончила собираться, времени оставалось только на то, чтобы добраться до аэропорта. Алессандра хотела позвонить Камерону и сказать, что она уже в пути, но передумала. Лучше удивить его. Перестав метаться по квартире, она схватила чемодан и кинулась к первому же незанятому такси.
Алессандра села в самолет за несколько минут до взлета и наслаждалась минутами спокойствия. С удовольствием потягивая из запотевшего бокала минеральную воду со льдом, она вдруг с отчаянием вздрогнула, и с ее губ сорвался стон.
Бортпроводница посмотрела на нее вопросительно.
— Что-нибудь случилось, мисс Уолкер?
С натянутой улыбкой Алессандра покачала головой. Не могла же она сказать, что собралась провести уик-энд с мужем и забыла взять предохранительные таблетки!
Ничего страшного, успокоила она себя. Еще не все потеряно. У Камерона наверняка запасено что-нибудь, чем они могли бы воспользоваться. Так же, как когда они в первый раз стали любовниками. А если нет... ну, тогда ему придется съездить в аптеку. Нет, поправилась она, откидываясь с блаженной улыбкой на спинку кресла, — много, много поездок в аптеку!
Полет был слишком короткий, чтобы сосредоточиться на книге, которую она взяла с собой, поэтому Алессандра провела время, с интересом рассматривая пассажиров, сидящих перед ней. Это была молодая мать, путешествующая с тремя маленькими детьми. С одним из них, грудным младенцем, женщина возилась весь полет. Двое старших были близнецами и непрерывно ссорились.
Через некоторое время слабенький голосок стал настойчиво требовать:
— Мам, мне нужно в туалет!
— Мам, мне тоже! — заныл другой мальчишка, и Алессандра подумала, как же, черт возьми, она справится со всем этим, когда женщина обернулась.
— Простите, вы не возражаете, — спросила она вежливо, — если я попрошу вас подержать ребенка, пока я отведу этих двоих? Я бы попросила стюардессу, но она...
— Я не возражаю, — сказала Алессандра и улыбнулась, вспоминая, сколько лет прошло с тех пор, как она носила на руках своих младших братьев и сестер, когда они были такими же крохотными. — Как его зовут? — спросила она мать, так как по смеси красных и зеленых пеленок было невозможно определить пол.
— Джорджина, — ответила женщина, рассеянно оглядываясь вокруг и подталкивая одного из близнецов к проходу. — Гарри! Иди сюда!
— Привет, Джорджина, — улыбнулась Алессандра лысенькому младенцу.
Крошка немедленно протянула ручонку и схватила ее за ожерелье, дернув его так сильно и стремительно, что Алессандра почувствовала, что задыхается.
— О-о, — прошептала она, осторожно отводя пухлые пальчики в сторону.
За те короткие пять минут, что мать отсутствовала, волосы Алессандры растрепались и щекотали ей нос, ее плечо было обслюнявлено.
Уставшее лицо женщины изменилось, когда она увидела Алессандру, с недоумением уставившуюся на мокрое пятно на своем плече.
— О, мне очень жаль, — сказала она жалобно, забирая брыкающуюся Джорджину. — Она болезненный ребенок.
Алессандра тряхнула головой.
— Ничего страшного. — Ей не хотелось расстраивать молодую мать.
— Но это шелк!
— Он стирается.
— Слава Богу! — Женщина улыбнулась Алессандре широкой улыбкой и села.
Алессандра переоделась в дамской комнате в аэропорту, скрывшись в одной из кабинок и чувствуя себя несколько неловко в своем роскошном нижнем белье. Она надела алую шелковую блузу и соответствующую короткую юбку и темно-красные ботинки из замши. Она любила шелк, любила ощущать кожей его нежную прохладу, которая всегда приводила ее в великолепное расположение духа. И, самое важное, Камерон его тоже любил!
Когда такси остановилось у ворот фабрики Камерона, Алессандра поглядела на ручные часики. Двенадцать сорок пять. Точно! Она успевает сходить с ним на ланч.
Алессандра бывала на фабрике несколько раз раньше, когда они еще не были женаты. С тех пор волосы ее стали длиннее, и одежду она покупала в фешенебельных магазинах, чего не могла себе позволить, когда была одна. Сейчас ведь Камерон оплачивал все ее расходы, оставляя ей денег значительно больше, чем она могла потратить.
С чемоданом в руке Алессандра вошла в просторный вестибюль. Роскошная блондинка, сидевшая за большим столом, не узнала ее. Это другая блондинка. Камерон всегда окружает себя на работе блондинками? — мелькнула у нее мысль. С некоторым негодованием Алессандра отметила, что девушка только слегка улыбнулась ей.
— Да? — спросила дежурная Алессандру, искоса посматривая на чемодан, который та несла с собой. — Могу я вам помочь?
— Я бы хотела видеть Камерона Калдера, пожалуйста, — вежливо ответила Алессандра.
— Вы договорились о встрече?
— Я — миссис Калдер! — Первый раз в жизни она не назвала себя своим девичьим именем, но сейчас она просто не могла объясняться иначе с этой стервозной девицей.
Дежурная даже не моргнула, хотя стала выглядеть значительно строже.
— Он вас ждет, миссис Калдер?
Алессандра вздохнула.
— Нет, — неохотно ответила она. — Не ждет.
— В таком случае я попрошу одного из охранников проводить вас в его кабинет. Извините, но такие уж у нас порядки.
— Неужели вы думаете, что я украду рецепт вашего супа из помидоров? — хмыкнула Алессандра. — Я не промышленная шпионка, как вы можете догадаться!
Дежурная вежливо улыбнулась.
— Мистер Калдер очень строг, — сказала она, как если бы читала инструкцию, — он не допускает никаких исключений.
Алессандра, сопровождаемая на верхний этаж, в кабинет Камерона, одетым в форму охранником, чувствовала себя чуть ли не арестанткой.
Даже то, что знакомой секретарши Камерона не оказалось на месте, было против Алессандры. Вместо Дорис, пожилой женщины с добрым лицом, которая работала с Камероном с тех пор, как умер его отец, за машинкой сидела женщина лет тридцати, ее пальцы с устрашающей быстротой бегали по клавиатуре.
Секретарша перестала печатать, как только Алессандра вошла в приемную, и поднялась из-за стола. Очевидно, дежурная снизу позвонила и сообщила о приходе Алессандры.
— Здравствуйте, миссис Калдер! — вежливо поздоровалась она, протянув руку, которую Алессандра пожала.
— Вы здесь недавно? — улыбнулась она. — Я не знала, что Дорис ушла.
— Дорис не ушла. Я только замещаю ее. Камерон дал ей отпуск, потому что у ее дочери только что родился ребенок.
— Вот как, — сказала Алессандра неуверенно, — я не знала. — Ей пришло в голову, что она и понятия не имела, что у Дорис была дочь. Камерон почти ничего не рассказывал о фабрике. Для этого не оставалось времени. — Могу я видеть своего мужа?
— Простите, но у него сейчас совещание.
Алессандра медленно сосчитала до десяти.
— Видите ли, я только что прилетела из Лондона, и мне хотелось бы его видеть.
— Он настоятельно просил не тревожить его.
Это переполнило чашу терпения Алессандры.
— О, Боже...
Она шагнула через ковер цвета сливок к двери кабинета, игнорируя слабый возглас протеста, который издала секретарша.
Реакция Камерона была совсем не такой, какую себе представляла Алессандра. Она не увидела и капли восхищения, когда он поднял голову.
Камерон сидел за большим столом красного дерева в окружении семи или восьми человек. Когда она вошла, Камерон говорил своим четким решительным голосом, каким пользовался, когда вел дела; он замолчал, как только открылась дверь, и на его лице не появилось улыбки. Вместо этого он нахмурился, как будто его глаза сыграли с ним шутку.
— Ты удивлен? — спросила Алессандра, но, поскольку он смотрел на нее настороженно, голос ее прозвучал бесцветно.
Камерон продолжал сидеть.
— Алессандра...
Ей показалось, что его голос звучит настороженно.
— Я хочу пригласить тебя позавтракать со мной! — сказала она радостно, ясно ощущая атмосферу неодобрения, исходящего от окружавших его людей.
Он покачал головой.
— Дорогая, я не могу.
У нее возникло ужасное чувство, что она делает одну из самых больших ошибок в своей жизни, но что-то внутри не давало ей остановиться. И кто эти люди, почему смотрят на нее с таким негодованием, как будто она проститутка с улицы?