– Я не потеряла нашего малыша, – сиплым шепотом проговорила она.
– Ты умница, – уверенно и спокойно отозвался Таннер, присаживаясь на край больничной койки, словно и не было нескольких часов отчаяния и полубезумного ожидания. – Скажи, как ты себя чувствуешь, родная? – ласково спросил он, убрав волосы с ее лица.
– Словно плыву или раскачиваюсь, перед глазами все еще кружится, – ватными губами произнесла Анна. – Доктор сказал, что препараты, которые они использовали, не должны повредить нашему ребенку. Я так волновалась. Но, видимо, нынешняя медицина способна творить чудеса.
– Признаться, я чуть с ума не сошел от страха, – шепотом сообщил Таннер.
Анна глухо рассмеялась.
– Знаю, доктор рассказал, как у моего мужа дергалось лицо. А я так вообще была в отчаянии, не знаю, как бы справилась, если бы ты не разделил этот ужас со мной.
Таннер смутился от ее признания больше, чем от своего собственного.
– А доктор сказал тебе, что все много лучше, чем можно было ожидать? Он не сомневается, что ты благополучно выносишь нашего ребенка.
– Ты же мне это обещал, Таннер. Вот я тебе и поверила, – пошутила Анна.
– Что я могу для тебя сделать, дорогая? Проси что угодно, я все исполню, – щедро пообещал Таннер, жадно целуя ее холодную руку.
– Что это на тебя нашло? – вновь слабенько рассмеялась она.
– Влюблен, как мальчишка. Я обожаю тебя, Анна, и это святая правда.
– Не болтай ерунду, – остановила она его.
– Это не ерунда, любимая. Хочешь поехать в Брюссель – поедем вместе, пожелаешь остаться в Сан-Франциско – останемся. Сделаю так, как ты потребуешь. Прости, что я нас так долго мучил. Для меня самого это было пыткой, поверь. Забудь про все предварительные соглашения. Все будет так, как ты того пожелаешь, – сыпал уверениями Таннер.
– Ой, надолго ли тебя хватит?
– До самого конца нашей долгой счастливой совместной жизни, любимая! – торжественно произнес он.
– Я тебе уже дважды отказала. Ты намерен вновь просить меня стать твоей женой? Для чего это тебе, Таннер?
– Ты нужна мне, родная. А третий раз должен стать счастливым, тем более в такой чудесный день, – ласково журчал его голос.
– День, когда я корчилась от боли, а потом меня разрезали, ты считаешь чудесным, негодник? – отозвалась она.
– Ты сможешь сделать его таким, если согласишься выйти за меня замуж. Только заклинаю тебя, любимая, если не готова ответить согласием сразу, лучше не торопись или обо всем подумай, только не отнимай у меня надежду, она мне необходима. Я уже свыкся с мыслью о тебе как о моей второй половине.
– Почему?
– Потому что я люблю тебя, Анна! – восторженно воскликнул Таннер.
– Любишь меня? – недоверчиво переспросила она.
– Люблю. Неужели в это так трудно поверить? – удивился он.
– Непросто, – тяжело вздохнув, покачала она головой. – После всех коварств с твоей стороны…
– Прости, любимая. Прости, – сокрушенно повинился он.
– Ты меня озадачиваешь, Таннер. Я не знаю, чему верить. Сама я и не догадалась бы никогда. Ты бы хоть намекнул, что любишь, – смущенно шутила Анна.
– Предпочитаю говорить об этом прямо, любимая. Не хотел я, чтобы ты и все прочие относились к нашей связи как к легкомысленному увлечению босса своей подчиненной. Поэтому ты обязана стать моей женой, Анна. Я, равно как и правление «Дрисдейл электроникс», не приветствую служебных романов. Все должно быть серьезно и надежно, иначе не имеет смысла. Тебе известно мое отношение на этот счет, дорогая, – строго проговорил Таннер. – Теперь я не только прошу, а требую, чтобы ты вышла за меня замуж. Не напрасно же я представил тебя своим родителям…
– Таннер, прекрати смешить меня, – остановила его Анна. – Я тоже люблю тебя. И ты разбил мое сердце, когда перестал со мной встречаться. Ты отверг меня, предпочтя карьеру нашим отношениям. Я отомстила тебе, отказавшись стать твоей женой. Я не могла поступить иначе, поскольку о чувствах ты даже не упомянул, аргументируя свое намерение благом для нашего ребенка. Существуют вопросы, к которым я крайне чувствительна. И тебе о них известно.
– Я был неправ, любимая. И не должен был ставить Филиппа твоим начальником. И если ты все еще намерена лететь в Брюссель, я гарантирую, что сделаю все от меня зависящее, чтобы это стало возможным не в ущерб нашим отношениям. Мы всегда будем вместе. Вместе будем растить нашего малыша.
– Боже, где тот Таннер Форсайт, которого я знала?! – воскликнула Анна. – Какие невероятные перемены произошли в нем за считанные часы! Господи, неужели я могу ему довериться? Или правильнее будет заключить паритетное соглашение?
– Больше никаких соглашений, любимая, – всерьез воспротивился ее шутливой идее Таннер. – Достаточно мы попортили бумаг, а еще больше нервов друг другу. Теперь только клятва перед алтарем должна иметь для нас значение, если ты, конечно, согласишься стать моей женой.
– Но еще недавно ты хотел сторговаться со мной, рассчитывая карьерными поблажками добиться моего согласия. Я открыта для переговоров.
– У тебя есть особые условия? – мгновенно насторожился Таннер.
– Если мы поженимся, то я согласна сделать карьеру супруги исполнительного директора и матери наших детей. Эта карьера ничем не хуже другой. Но если ты будешь настаивать на моем переезде в Брюссель…
– Не буду, – поспешил заверить ее Таннер.
– В таком случае мы сумеем договориться. Я в этом уверена.
– Так ты согласна выйти за меня замуж?
– Быть женой и матерью, сознавая, что любима… что может быть более желанным? Но я должна всегда это чувствовать, чтобы не сомневаться в правильности своего решения.
– Я постоянно буду доказывать тебе свою любовь, родная. И с радостью начну прямо сейчас… – проникновенно произнес Таннер, склонившись к ее губам.
Июль
Анна стояла в дверях кухни, всматривалась в хаос гостиной комнаты. Она не успевала прибраться к возвращению супруга с работы. Все время и силы уходили на то, чтобы заниматься маленькой Эмили Роуз Форсайт.
Вечером ожидались гости, чтобы в узком семейном кругу официально отпраздновать очередное прибавление, и Анна улучила момент, чтобы приготовить ужин. А следовало еще привести себя в должный вид.
Анна торопилась, воспользовавшись тем, что доченька спит.
Ее младшая сестра Бекки родила на месяц раньше. Она собиралась быть на семейном чествовании вместе с тремя своими детьми и супругом. Сэм, Мэрилин и Эбби тоже выехали с родителями, Джинни и Фрэнком Ларкиными. Кроме того, Таннер должен был привезти из аэропорта Дарлин и Эдварда Форсайтов, чтобы всей большой семьей собраться за столом.
В последнее время Анна сильно уставала, но приготовления к этой встрече радовали ее. За недолгое время их супружеской жизни она ни разу не пожалела о своем согласии принять предложение Таннера, потому что он неустанно доказывал ей свою любовь.
Анна Форсайт верила, что так будет и впредь.