— По-моему, было бы изумительно возродить эту традицию. Конечно, не в былом масштабе, но можно было бы придумать что-нибудь…
— О чем ты говоришь, тетя Пэм? — резко перебила ее леди Сесилия. — Праздник в Гвендильском замке? Никогда не слышала ничего более смешного! Какое веселье может быть в этих руинах?
Гвендолин вспыхнула. Предложение леди Памелы, мягко говоря, странно, но это еще не повод для издевки! В конце концов, тетя Пэм очень здравомыслящая особа и наверняка за ее словами скрывается дельный план. И уж называть Гвендиль руинами леди Сесилия не имела ни малейшего права!
Леди Памела дождалась, когда Сесилия отсмеется, и спокойно продолжила:
— Вся округа знает, что вы разорены и еле сводите концы с концами. Было бы неплохо показать всем, что владельцы Гвендиля еще что-то представляют из себя. Не думаю, что это обойдется в такую немыслимую сумму. Я могла бы помочь. Немногим, конечно, но все-таки…
— Если ты хочешь помочь нам, мы найдем деньгам более достойное применение, — отрезала леди Сесилия. — Ты меня удивляешь, тетя Пэм!
— А на праздник можно было бы пригласить нужных людей.
Тут Гвендолин звонко рассмеялась.
— Немедленно выкладывай, что у тебя на уме, тетя Пэм. Перестань ходить вокруг до около. Бедную маму сейчас удар хватит из-за твоих идей.
Леди Памела улыбнулась, и лучики морщинок побежали от уголков ее глаз по всему лицу.
— Тебя не проведешь, Гвен. Сесилия, помнишь, шесть лет назад я ездила на свадьбу Уолтера МакНормана, вашего дальнего родственника? Ты еще оставалась дома, так как Кэролайн была серьезно больна?
Сесилия наморщила лоб, вспоминая события шестилетней давности.
— Кажется, да, — произнесла она неуверенно. — Этот Уолтер то ли кузен, то ли племянник моего покойного мужа…
— Скорее всего, племянник, — уточнила леди Памела. — Но это чисто номинальное родство, я даже не могу припомнить в каком колене. Чистое совпадение, что у вас одна фамилия. Вас вполне можно считать однофамильцами, но все-таки какая-то общая капля крови у вас есть.
— Они живут на побережье? Его супруга, кажется, очень богата? — спросила Сесилия, окончательно вспомнив, о ком идет речь.
— Очень. Сэр Уолтер сам владеет весьма значительным состоянием. Несмотря на благородную кровь, у него есть деловая сметка и голова на плечах, — усмехнулась леди Памела. — В числе прочего он имеет несколько заводов по производству виски. Очень прибыльное дело, скажу я вам.
— Виски! — фыркнула леди Сесилия, и Гвендолин тоже не смогла сдержать улыбку. — Подумать только, один из МакНорманов занимается производством виски!
— Сейчас двадцатый век, моя дорогая, — кротко заметила леди Памела. — Каждый зарабатывает деньги, как может. И не переживай, пожалуйста, насчет его родства с вами. Уолтера вряд ли можно назвать одним из МакНорманов в том смысле, который ты имеешь в виду. Если хочешь, я могу посмотреть в своих записях и уточнить вашу степень родства.
— Ладно, оставим в покое этого коммерсанта, — сказала Сесилия с легким презрением. — Какое он имеет отношение к нашему разговору?
— Почти никакого. Просто я поддерживаю отношения с его матерью, весьма почтенной дамой, и она сообщила мне в письме, что скоро к ним приезжает младшая сестра жены Уолтера…
— Господи, да какое мне до этого дело? — воскликнула леди Сесилия.
— Которая очень мила, богата и хочет выйти замуж за человека благородного происхождения. Видимо, лавры сестры, леди МакНорман не дают ей покоя, — закончила леди Памела, не обращая внимания на возгласы племянницы.
Леди Сесилия застыла на полуслове с открытым ртом. Вот с этого и надо было начинать, говорили ее глаза.
3
— Тетя Пэм, ты просто чудо!
Гвендолин невольно поморщилась. Ее мать так и светится от восторга, словно неведомая богачка уже стала женой Джеймса.
— Расскажи мне поподробнее. — Леди Сесилия придвинулась поближе к тете. — Кто она, как ее зовут и все остальное. Было бы замечательно познакомиться с теми МакНорманами поближе. В конце концов, мы все-таки родственники!
Гвендолин прыснула.
— Гвен, милочка, тебе не пора заняться своими делами? — спросила леди Сесилия с кислой миной.
Она совсем забыла, что здесь присутствует ее дочь, для которой ее матримониальные затеи всегда составляли источник неиссякаемого веселья.
— Я бы предпочла остаться с вами, мамочка, — произнесла Гвендолин, не желая понимать намек.
Леди Сесилия была абсолютно права, жалуясь на невоспитанность дочери. И сейчас она скорбно вздохнула, словно призывая леди Памелу в свидетели возмутительного поведения Гвендолин.
— Я должна обсудить с тетей Пэм важный вопрос, — нахмурилась Сесилия.
— Джеймс — мой брат, и я имею право знать все, что касается его, — отрезала Гвендолин и устроилась в кресле поудобнее, всем своим видом показывая, что никуда не собирается уходить.
— Пусть остается, она уже большая, — вмешалась леди Памела. — В конце концов, Гвендолин имеет право знать, кого мы сватаем Джеймсу. Ведь его жена — будущая хозяйка Гвендиля.
Настроение девушки резко испортилось. Тетя Пэм могла бы не упоминать об этом. Конечно, она прекрасно знает, что когда Джеймс женится и у него появятся дети, Гвендильский замок полностью перейдет в его распоряжение. Но зачем напоминать ей о том, что ее любимый дом на самом деле совсем не ее?
— Хорошо, — вздохнула леди Сесилия. — Но я жду, тетя Пэм…
Памела улыбнулась и сложила морщинистые руки на коленях. Она предвкушала реакцию Сесилии и не торопилась с рассказом.
— Девушку зовут Марион Гастингс. Я видела ее фотографию в модном журнале. Она очень миленькая, прекрасно одевается…
— И до сих пор не замужем, — пробормотала Гвендолин как бы про себя, но с расчетом быть услышанной.
Леди Сесилия метнула на дочь угрожающий взгляд, но ничего говорить не стала.
— Гастингсы очень состоятельная семья. Ее прадед разбогател, торгуя углем, и сейчас они владеют процветающей угольной компанией. Марион и ее старшая сестра Констанция — единственные наследницы всего состояния…
— О, кузен МакНорман отхватил лакомый кусочек, — снова произнесла Гвендолин.
— Замолчи, Гвен! — раздраженно бросила Сесилия. — Дай послушать!
Гвендолин невинно захлопала ресницами.
— Через две недели Марион приезжает погостить к сестре, и Джулия, мать Уолтера МакНормана, абсолютно определенно сообщила мне, что девочка намеревается как следует приглядеться к местным женихам. Американцы, видимо, ее не устраивают.
— А сколько ей лет? — немедленно полюбопытствовала Гвендолин.
— Двадцать восемь, — не очень уверенно ответила леди Памела и покосилась на Сесилию. — Конечно, Джеймс чуть моложе, но разве в этом дело…
— Тетя Пэм, Джеймсу всего двадцать пять! — воскликнула Гвендолин с притворным укором. — Она на целых три года старше его. Нет, это не годится!
— Гвендолин!
На этот раз в голосе леди Сесилии послышался настоятельный приказ молчать.
— В том же самом письме Джулия вскользь упомянула о том, что неплохо было бы наконец МакНорманам познакомиться со своими Дальними родственниками, — продолжала леди Памела после небольшой неловкой паузы. — Я сразу поняла, что она имеет в виду. Почему бы Марион Гастингс не выйти замуж за Джеймса МакНормана? Это был бы союз, блестящий во всех отношениях.
— Неужели у Джулии МакНорман не нашлось другого жениха под рукой? — не выдержала Гвендолин. — С чего вдруг она вспомнила о нашем Джеймсе? Откуда она знает о его существовании?
— Не забывай, деточка, что мы с Джулией часто пишем друг другу. — Тетя Пэм потупила глаза.
— Ага, значит, она в курсе всех наших дел?
— В какой-то степени, да, — признала Памела. — Я должна была намекнуть, что в материальном плане девушке нечего ожидать от брака с Джеймсом…
— Какой позор! — фыркнула Гвендолин. — Дела нашей семьи настолько плохи, что абсолютно посторонние люди подсовывают Джеймсу каких-то перезрелых американских богачек!
— Не говори ерунды, Гвен, — процедила леди Сесилия, смертельно оскорбленная словами дочери. — Никто никого не подсовывает Джеймсу. Почему бы молодым людям и не познакомиться? Раньше только так и заключались браки в благородных семьях, и что-то не видно, чтобы кому-то от этого было плохо!
— Хорошо, как скажешь, — согласилась Гвендолин. — И что же ты предлагаешь, тетя Пэм?
— Устроить в Гвендиле праздник, пригласить друзей и родных, и в том числе Уолтера МакНормана с семьей. Это было бы очень интересно и естественно…
— И никто бы не догадался, что мы сватаем Джеймса, — закончила за нее Гвендолин. — Что ж, я считаю, что это великолепная идея. Если денежки этой мисс Марион пойдут на восстановление Гвендиля, я только за.