— Если бы я мог представить, что встречу в лесу прекрасную леди, то велел бы жене трактирщика уложить для нас корзинку для пикника, — заметил спутник Сюзетты и потянул ее за руку, побуждая присесть на большой валун у воды. — А теперь нам придется ограничиться тем, что я захватил с собой. Выбирайте, персик или груша?
И он вытащил из кармана фрукты. Сюзетта не была голодна, но из вежливости взяла персик, ее спутник тоже присел на камень, но на таком расстоянии, чтобы это не выглядело неприличным.
Наблюдая за каскадами воды, оба молчали. Мысли Сюзетты бежал и своим чередом. Разумеется, она думала о Дэниеле, вспоминала его добрые глаза, улыбку, смех, вспоминала его поцелуи.
— Позвольте, я выброшу косточку.
Хотя Сюзетта совсем не хотела есть, она с удивлением поняла, что съела весь персик и даже не почувствовала вкуса. Она протянула незнакомцу косточку и проследила, как он зашвырнул ее в пруд.
— Вот так. — Он выпрямился; на камне и вдруг сказал: — Конечно, это не мое дело, но вы кажетесь мне очень печальной. И вы совсем не похожи на ту живую молодую леди, которую я встретил на балу у Лэндонов.
Сюзетта насторожилась и посмотрела на спутника. На сей раз действительно посмотрела. Определенно его лицо показалось ей знакомым, но она по-прежнему не помнила почему.
— Простите, — наконец произнесла она. — На том балу у Лэндонов я танцевала со столькими кавалерами, и это было так давно. Боюсь, я не помню вашего…
— О, я тот, с кем вы не танцевали, — значительно произнес незнакомец и тут же представился: — Я — лорд Данверс, Джереми Данверс. В тот вечер я был в вашем списке, но когда подошел, чтобы пригласить вас на обещанный мне танец, вы были чем-то расстроены и тут же уехали.
— О! — сморщилась Сюзетта, припоминая случившееся. Этот джентльмен подошел как раз в тот момент, когда она заметила человека, которого приняла за умершего Дикки. Тогда Сюзетта поступила действительно очень грубо — схватила Лизу за руку и без всяких объяснений потащила ее к Кристиане.
— О, я вижу, вы меня вспомнили, — весело заметил Данверс.
— Я должна извиниться перед вами. Обычно я не бываю так груба, но в тот момент как раз возникли семейные проблемы, — как можно спокойнее объяснила Сюзетта. Она тут же припомнила, что Лиза расстроилась из-за того, что Сюзетта не стала танцевать с молодым человеком, который очень хорошо соответствовал ее требованиям, а кроме того, не был ни стар, ни безобразен. Сейчас Сюзетта невольно подумала, что если бы Ричард приехал на бал несколькими минутами позже, все в ее жизни могло бы сложиться иначе. Может быть, она прямо на том балу сделала бы предложение Данверсу и даже никогда не взглянула бы на Дэниела.
— Вам незачем извиняться, — успокоил ее Данверс и грустно улыбнулся. — Хотя я мог бы возложить на вас вину за свое разбитое сердце.
Сюзетта бросила на него удивленный взгляд:
— Простите, но я не…
Джереми успокаивающе похлопал ее по руке.
— Извините меня. Просто минутная слабость. Не сдержался. — Он вздохнул и посмотрел на воду, а через некоторое время признался: — Когда вы так неожиданно сбежали, я остался без дамы и пригласил молодую светловолосую девушку. Мы танцевали, болтали, смеялись… Должен сказать, я был очарован. Принес ей чашу с пуншем и попросил снова оказать честь и потанцевать со мной еще раз. — Он криво усмехнулся. — Вы же понимаете, насколько рискованно дважды танцевать на балу с одной леди.
— Конечно, — согласилась Сюзетта, не отрывая взгляда от падающих струй воды.
— Следующим вечером я снова встретил ее на балу у Хэммондов и опять дважды приглашал на танец, подавал ей пунш. Мне показалось, что она тоже испытывает ко мне симпатию. Мы вышли в сад, и я даже сумел сорвать поцелуй.
Сюзетта с трудом сглотнула, ей невольно вспомнилось, как они с Дэниелом целовались на балу у Лэндонов.
— У меня голова шла кругом, — со странной горечью продолжал Джереми. — Боюсь, я позволил себе увлечься, и сильно. Везде искал встречи с ней. Она, казалось, не возражала. Дело кончилось тем, что я совсем потерял голову и попросил ее стать моей женой. — Он вздохнул. — Хотел пойти к ее отцу и просить ее руки, но она убедила меня этого не делать, а настояла, чтобы мы сбежали в Гретна-Грин и там обвенчались.
Джереми нагнулся, подобрал камешек, который давно уже поддавал носком ботинка, и зашвырнул его в пруд.
— Разумеется, правда состояла в том, что ее родители ни за что не одобрили бы этот брак. Она — богатая наследница, а у меня только баронский титул, небольшой замок в Северной Англии и совсем мало денег, чтобы его содержать. — Он мило улыбнулся и пожал плечами. — Я согласился, и мы уехали.
Сюзетта удивленно приподняла бровь:
— Она сейчас в трактире?
Джереми покачал головой.
— Видимо, она увлеклась не так сильно, как я. Мы ехали день и ночь, прибыли в Гретна-Грин и… — Он с горечью улыбнулся. — В последний момент она передумала. Разрыдалась и сбежала. Даже не позволила мне отвезти ее домой. Заявила, что сама наймет лошадей и вернется. — Он снова нагнулся за камешком, взвесил его на ладони и бросил в пруд. — Поэтому я возвращаюсь в одиночестве и по-прежнему холостяком, а надеялся уже стать новобрачным.
— Я вам сочувствую, — прошептала Сюзетта. История Джереми не слишком отличалась от ее собственной.
— Черт возьми! — в сердцах воскликнул он. — Чтобы выполнить долг перед семьей, мне все равно надо жениться, и поскорее, — с несчастным видом продолжал он. — Я очень долго не хотел брать в жены первую попавшуюся молодую леди с деньгами, а тут мог быть брак по любви, но… — Он мотнул головой. — Похоже, придется продать себя, как племенного жеребца, первой встречной ведьме, у которой водятся деньги. Надо ведь спасать родовое гнездо от разорения.
Сюзетта некоторое время смотрела на него пустым взглядом и вдруг разрыдалась.
— О Боже! — вскрикнул Джереми. — Я не хотел вас расстраивать. Все хорошо, все хорошо. Сейчас мое сердце ранено, но, я верю, оно исцелится, — с надеждой проговорил он и жалобно попросил: — Пожалуйста, не плачьте!
— Извините меня, — всхлипнула Сюзетта, но справилась со слезами, приняла у него платок и вытерла глаза и щеки. — Дело в том, что мы оказались в очень сходном положении.
Он удивленно поднял брови:
— Вам нужно выйти замуж ради денег?
— Нет. В общем, да, но… О! — Сюзетта вздохнула и коротко описала свое положение, рассказав, что ей требуется муж, которому нужны деньги и который позволит ей выплатить долги и жить своей жизнью.
— Значит, у вас большое приданое и вам нужен муж без средств, а у меня есть титул, земли и нужда в богатой невесте. И вот мы оба сидим здесь с разбитыми сердцами и без всяких надежд, — хохотнул он и покачал головой. — У судьбы странное чувство юмора, правда?
Сюзетта грустно кивнула и вернула ему платок. Некоторое время оба молчали, потом Джереми взглянул на нее и сказал:
— Как вы думаете, с моей стороны очень дерзко предложить, чтобы мы поженились?
Сюзетта отвела глаза. Эта мысль тоже пришла ей в голову, но ведь тогда придется рассказать ему о том, что она наделала.
— Я не стал бы этого предлагать, но… Мне так с вами спокойно, — признался он и с грустью добавил: — Поверьте, не в моих правилах праздно болтаться и вываливать все свои беды хорошеньким девушкам, которые попадаются на пути. А сегодня я и сам не заметил, как все вам рассказал. — Он криво улыбнулся. — Мне даже стало легче.
Сюзетта с трудом выдавила из себя улыбку, мысленно спрашивая себя, хватит ли у нее мужества признаться ему в своем проступке. Ей тоже было с ним легко. Он хорошо держался и был ей приятен. Не так, как Дэниел, который волновал и возбуждал ее с первой встречи.
— И знаете, я думаю, если супруги не испытывают друг к другу ошеломляющей страсти, они все равно могут быть счастливы, — добавил Джереми, — Мне кажется, со временем мы могли бы стать друзьями.
Сюзетта вздохнула и опустила голову. Дэниел ей не достанется, а Джереми не так уж плох. Конечно, они только что встретились, но он показался ей порядочным человеком. Он сам испытал разочарование в любви и сумеет понять ее разбитое сердце. Он способен решить все ее трудности и может избавить от необходимости искать еще одного подходящего кандидата в мужья. Ах, если бы только не пришлось рассказывать ему о том, что она натворила! Но этого не избежать, решила она и тут же выпалила:
— Я позволила кораблю своего нареченного проникнуть в свой пролив.
Джереми с недоумением смотрел на Сюзетту. С его губ сорвался единственный звук:
— Э-э-э?
— Он загнал гвоздь по самую шляпку, — продолжала объяснения Сюзетта, используя еще одну метафору из тех, что вычитала в книге.
— Э-э-э… — Джереми все еще не мог понять, о чем речь.
Сюзетта раздраженно вздохнула.
— Он погрузил свой жезл в мое клеверное поле.
Джереми почесал в затылке.
— В клеверное поле?
Лицо Сюзетты вспыхнуло. Других метафор она не помнила. Видимо, придется выражаться яснее.
— Я отдала ему свою невинность, милорд.
— О! — протянул он и вздохнул. — Да, понимаю. Ну что же… Тут уж ничего… О Господи!