От ее дома до паба было недалеко, но на сильном ветру у нее замерзли руки, и она пожалела, что не надела перчатки.
Когда Джорджия открыла тяжелую дверь паба, она словно натолкнулась на стену из звука. Вечернюю тишину нарушали голоса, смех, живая фолк-музыка и топот ног на танцполе.
«Как раз то, что мне сейчас нужно», — подумала она, присоединяясь к всеобщему веселью.
Глава 7
Джорджия направилась к барной стойке, снимая на ходу куртку. Из-за горящего огня в камине и большого количества людей в пабе было душно. Официантки с подносами сновали между посетителями с грацией балерин.
Несколько человек поздоровались с ней, и она улыбнулась. Ей необходимы напоминания о том, что ее новая жизнь, несмотря на фальшивую помолвку, реальна. У нее в Данли уже есть друзья. Она здесь своя, и это замечательно.
Джек Мэрфи, начальник почтового отделения, полный пятидесятилетний мужчина с седеющими волосами, ловко спрыгнул с табурета у барной стойки и предложил Джорджии на него сесть. Она не стала отказываться, чтобы не обидеть его.
— Спасибо, Джек, — громко сказала она, чтобы он услышал ее голос среди шума. — Сегодня здесь яблоку негде упасть.
— Что может быть лучше в такой холодный вечер, чем пинта пива и общество друзей?
— Точно, — согласилась она и повернулась лицом к Дэнни Малдону, владельцу «Пеннивисл».
Это был крупный мужчина с грудью колесом, редеющими волосами и озорной улыбкой. На нем был чистый белый передник. Он управлялся с кранами пивных бочонков так же мастерски, как пианист с клавишами инструмента. Сейчас он одной рукой наливал «Гиннесс», а другой — «Харп». Посмотрев на нее, он спросил:
— Вам как обычно, милочка?
«Как обычно».
Ей понравилось, как это прозвучало.
— Да, Дэнни, спасибо. Налейте мне шардоне, когда у вас будет свободная минутка.
Он громко рассмеялся:
— Судя по тому, сколько сегодня здесь народу, это будет завтра утром. Я обслужу вас через пару минут.
Кивнув, Джорджия повернулась на табурете и окинула взглядом переполненное помещение паба. На каждом столике стояли стаканы и кружки с напитками, все места были заняты. Маленький танцпол был забит людьми, которые энергично танцевали под звуки скрипки, флейты и барабана. Среди музыкантов Джорджия заметила Майкла, мужа Шинед. Он с закрытыми глазами играл на скрипке, притопывая ногой в такт музыке.
«Это типичный ирландский паб», — подумала Джорджия. Здесь рады всем, начиная от пожилой пары, спокойно сидящей за столиком, и заканчивая маленькой девочкой, пытающейся повторять танцевальные движения своей матери.
У жителей Данли удивительное чувство общности. Они принимают участие в жизни друг друга. Между ними существует связь, и, что больше всего радует Джорджию, они уже приняли ее в свою большую семью.
За быстрой плясовой мелодией последовала баллада, ноты которой западали в душу. Один из посетителей начал петь, затем к нему присоединился еще один. Вскоре пело уже полпаба.
Повернувшись, Джорджия увидела перед собой свой заказ. Взяв бокал, она стала потягивать вино, наслаждаясь музыкой.
Она была так увлечена происходящим, что заметила подошедшего к ней Шона, только когда он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты выглядишь такой одухотворенной, — прошептал он, и у Джорджии закружилась голова.
Она повернулась и посмотрела на него:
— Песня очень красивая.
— Да. Она называется «Восход луны».
— О чем она?
Шон улыбнулся:
— О восстании. Это то, что нам, ирландцам, удается лучше всего.
Песня закончилась, и музыканты, выслушав аплодисменты, объявили о небольшом перерыве и пошли пить пиво.
— Что ты будешь, Шон? — спросил его Дэнни.
— «Джеймсон», если можно. Ta se an diabhal an oiche fuar fein.
— Точно, — рассмеялся хозяин паба.
— Что ты ему сказал? — спросила Джорджия.
Взяв свой стакан, он заплатил за оба их напитка.
— Я сказал ему по-ирландски, что сегодня чертовски холодный вечер.
— Ты говоришь по-ирландски?
— Немного.
Как удивительно. Всякий раз, когда она думает, будто знает Шона, она узнает о нем что-то новое.
— Звучит мелодично.
— Музыка живет внутри нас. Большая часть графства Мейо говорит по-ирландски, остальная в какой-то мере его понимает. Некоторые говорят на нем дома.
Начиная со своего первого приезда сюда Джорджия много раз слышала фразы на ирландском, но ей и в голову не приходило, что этот язык является живым. Некоторые представители старшего поколения в этих краях говорят по-английски с таким сильным акцентом, что поначалу она принимала его за какой-то другой язык.
Джорджия сделала глоток вина:
— Я заметила, что вывески с названиями отделов в местном супермаркете двуязычные. Что касается табличек с указателями улиц на ирландском, я думала, что они предназначены для туристов.
Шон коснулся пальцем кончика ее носа:
— Они для нас. Не так давно ирландский язык был почти утрачен. После провозглашения республики правительство решило вернуть к жизни то, что мы чуть не потеряли. Сейчас ирландский изучают в школах, и наши дети не утратят часть того, чем они являются.
Его глаза светились гордостью, и, глядя на него, Джорджия испытала приятное теплое чувство.
— Ирландия маленькая, но гордая страна, — продолжил он, глядя в свой стакан с виски. — Мы держимся за то, что у нас есть, и оказываем ожесточенное сопротивление, когда у нас пытаются это отобрать. — Он красноречиво посмотрел на мужчину, сидящего по другую сторону от Джорджии: — Не так ли, Кевин Дули?
Тот рассмеялся:
— Я много раз дрался с тобой из-за девчонок.
— И никогда не выигрывал, — с улыбкой произнес Шон.
— Еще есть время это изменить, — улыбнулся в ответ Кевин, после чего продолжил разговаривать со своим соседом.
Рассмеявшись, Джорджия прижалась к Шону. Майкл и его товарищи вернулись на свои места, и помещение снова наполнилось звуками музыки, которые проникали в сердце и душу. Шон обхватил ее рукой, и она позволила себе раствориться в волшебных мгновениях.
И забыть, по крайней мере на сегодняшний вечер, что Шон ей не принадлежит.
Через два часа Шон проводил Джорджию до дома. Пока она отпирала дверь, он ждал на ступеньках. Войдя внутрь, она включила свет, повернулась и посмотрела на него.
Впервые за несколько дней они остались наедине. В его доме живет Эйлиш, а она до сегодняшнего дня жила у Ронана и Лауры.
Несколько часов назад, оставшись одна в своем новом доме, она скучала по нему.
И вот он стоит на пороге и смотрит на нее потемневшими от желания глазами.
— Ты пригласишь меня в дом, Джорджия?
Ее пульс участился, во рту пересохло. Этот мужчина пробуждал в ней волнующие ощущения, о существовании которых она прежде даже не подозревала.
Он повлиял на ее жизнь, и она только сейчас начала осознавать, как сильно это влияние.
У них не просто мимолетная интрижка. Она отдает себе отчет в том, что, когда они расстанутся, она уже не будет прежней.
Но идти на попятную уже слишком поздно. Да она и не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Потому что с Шоном она получила то, что искала всю свою жизнь.
Она узнала, кто она, и женщина, которую открыл ей Шон, ей понравилась.
— Неужели так трудно впустить меня в дом? — спросил он, нарушив установившееся молчание.
— Нет. — Схватив его за рубашку, Джорджия втащила его в дом и закрыла дверь. — Совсем не трудно.
Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы. Когда Шон обхватил ее руками и крепко прижал к себе, внутри у нее все вспыхнуло подобно гигантскому факелу.
— Ты особенная, Джорджия, — прошептал он, оторвавшись от ее губ, но лишь для того, чтобы начать ласкать мочку ее уха.
Вздрогнув от наслаждения, Джорджия закрыла глаза и наклонила голову, чтобы ему было удобнее.
— Я только что подумала то же самое о тебе. — Она вздохнула. — О боже, как приятно.
— Ты пахнешь лимоном. Восхитительный аромат.
Улыбнувшись, Джорджия отдалась во власть ощущений, которые он в ней пробуждал.
— Перед походом в бар я долго сидела в ванне, которую ты так расхваливал.
— Жаль, что меня там с тобой не было, — пробормотал он, покрывая поцелуями ее шею. — Я думал о тебе сегодня. — Прижав ее спиной к двери, он слегка отстранился, убрал с ее лица прядь волос и посмотрел ей в глаза. — Работая сегодня в офисе, я сходил с ума. Никогда еще расстояние от Данли до Голуэя не казалось мне таким большим. — Он задрал ей свитер и расстегнул пуговицу на джинсах. — Я мог думать только о тебе. О том, как мы с тобой займемся любовью.
От прикосновения его пальцев к ее животу по ее телу пробежал электрический разряд. Джорджия сняла с себя куртку и бросила ее на пол.
— Ты сейчас здесь, — сказала она, спуская куртку с его плеч. Шон помог ей с этим, затем снова переключился на ее джинсы и медленно расстегнул молнию.
— И ты тоже.
Накрыв ее губы своими, он запустил ладонь под эластичный пояс ее трусиков. Затем его палец проник внутрь ее, и она энергично закачала бедрами, принимая его. Ей так его не хватало все эти дни, и мгновение спустя она уже дрожала в экстазе.