Дэниэл не двигался, пока не убедился, что она погрузилась в глубокий сон, потом осторожно спрятал ее руку под одеяло и встал. Его взгляд скользнул по свернувшейся калачиком фигурке Меган и остановился на лице: страдальческие складки между бровей уже разгладились, но под глазами залегли мрачные тени, отчего даже во сне ее лицо казалось горестной маской.
– Что я наделал! – прошептал Дэниэл. – Боже, что я наделал!
Меган лежала в забытьи, испытывая, однако, неведомое уже давно чувство умиротворенности и покоя: она была не одна, о ней заботились, ее оберегали… Из тумана, окружавшего ее, явился кто-то сильный и надежный и переложил на свои плечи тяготивший ее груз.
Такое спокойствие Меган ощущала, когда была еще девчонкой. Но, рано лишившись родителей, она с шестнадцати лет была вынуждена зарабатывать себе на хлеб. Сделав ставку на свой высокий рост и привлекательную внешность, Меган попала в «десятку» и вскоре оказалась в зените славы и известности.
Потом она встретила Брайана Андерсона. С первого взгляда он очаровал ее, но позже, когда Меган узнала, что поклоняется Брайан только одному богу – Успеху, его ореол несколько померк. Бухгалтер в одной очень престижной фирме, Брайан любил похвастать знакомством с видными бизнесменами, и Меган слишком поздно поняла, что была для него всего лишь знаменитостью, добившейся успеха. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие появляться на людях под руку с известной красавицей – это поднимало его в собственных глазах, – и вскоре Меган с горечью обнаружила, что он отнюдь не питает к ней глубоких чувств. Она уже собиралась порвать с ним, когда поняла, что беременна.
Меган не допускала и мысли об аборте. Она всегда мечтала о ребенке, поэтому, когда Брайан сделал ей предложение, тут же согласилась. Ей хотелось верить, что отцовство изменит его, однако он стал еще более невыносим в своем снобизме. Он словно помешался на деньгах и положении в обществе и пришел в ярость, когда Меган бросила работу, чтобы ни на минуту не расставаться с обожаемым малышом.
Когда Томми исполнился годик, Брайан занялся созданием собственной фирмы. Коль уж Меган не работала, он решил выжать из ее красоты максимальную выгоду – теперь Меган надлежало присутствовать на деловых обедах и ужинах, изображать радушную хозяйку, сиять неизменной улыбкой. На таких вечерах все было продумано до мелочей, в том числе и обаяние Меган. После того как нужные Брайану воротилы подпадали под очарование его жены, он мог смело заводить с ними разговор о делах и составлять выгодные для себя контракты.
С каждым днем Меган все больше отдалялась от мужа, но никак не могла набраться смелости и уйти. Боясь причинить страдания маленькому Томми, она продолжала терпеть унижения, пока однажды Брайан не зашел слишком далеко. Желая заполучить одного чрезвычайно выгодного клиента, который помимо богатства прославился еще и своим гнусным характером, Брайан велел Меган обращаться с ним «поласковей».
– И насколько же «ласковой» я должна быть? – холодно осведомилась Меган, но Брайан не заметил ее ледяного тона и пожал плечами.
– Этот парень потянет на миллион баксов. Он не женат, так что обработай его как следует, детка.
Меган была ошеломлена: пусть уже год между ними не было супружеской близости, пусть они жили как кошка с собакой, но неужели в нем не осталось и капли уважения к жене, матери его сына? Как он может предлагать ей такое? В тот день, придя с работы, Брайан обнаружил квартиру пустой – Меган ушла и забрала с собой Томми.
Поставив себе целью вернуть Меган, Брайан брал ее измором. Не давая ни пенни даже на содержание сына, он не сомневался, что, едва у нее кончатся деньги, она сама приползет к нему. Однако Меган пошла работать. Ее не забыли в мире модельного бизнеса, и время от времени ей перепадала кое-какая работа. В дни былого успеха Меган посчитала бы ниже своего достоинства хвататься за любое предложение, порой от второсортных агентств, но разве у нее был выбор? В поисках дополнительного заработка она устроилась в эскорт-агентство. Меган с трудом обходилась без привычной роскоши, боролась с немалыми трудностями, и все же это была самая счастливая пора ее жизни, пока небеса не обрушились на нее.
Никогда прежде, в дни ее борьбы за выживание, никто ни разу не протянул ей руку и не шепнул: «Все будет хорошо… во всем положись – на меня». Поэтому теперь, когда эти слова были произнесены, она почувствовала небывалое облегчение.
Меган проснулась, открыла глаза. Она лежала в довольно большой и уютной незнакомой комнате. Странно, но Меган даже не задалась вопросом, как она сюда попала, впрочем, в последнее время странное и выходящее из ряда вон стало для нее обычным. Все ее тело болело, будто ее долго и жестоко избивали, а голова, казалось, была набита ватой.
Дверь вдруг открылась, и вошел ее злейший враг. Потрясенная Меган, не сводя с него своих огромных глаз, попыталась приподняться, но тело ее будто налилось свинцовой тяжестью и снова провалилось в мягкую перину.
– Что вы здесь делаете? – спросила она хриплым шепотом.
– Это мой дом, – сказал Дэниэл. – Когда я нашел вас в парке – решил привезти сюда.
– Да как вы посмели! – Она едва могла говорить, а гневная интонация давалась еще труднее.
– У меня не было другого выхода, Меган. Не мог же я отвезти вас на ту квартиру – ее осаждает пресса.
– Куда угодно, только не сюда, – буркнула Меган.
– Подумайте хорошенько, и вы поймете, что я сделал единственно правильный выбор. Ну кому придет в голову искать вас здесь, в моем доме?
Не успев возразить, Меган зашлась хриплым кашлем. Она долго не могла остановиться, а когда отпустило, в изнеможении упала на подушки и беспомощно посмотрела на Дэниэла.
Он осторожно коснулся ладонью ее лба.
– Вас лихорадит. Я никуда не пущу вас, пока вы не поправитесь.
– Не слишком ли много вы себе позволяете? – прохрипела она.
– Тогда, может, стоит положить вас в больницу, а, Меган? Правда, там полно народу и каждый будет глазеть на вас и приставать с расспросами…
Меган слабо мотнула головой, не в силах разомкнуть слипшиеся губы.
– Советую вам пока лежать молча. Желая меня оскорбить, вы совсем сорвете свой и без того сиплый голосок, – продолжал Дэниэл. – Врач оставил вам лекарство, выпьете после еды. Сейчас я приготовлю завтрак, покормлю вас, а потом вы обязательно поспите. Ванная там. Можете надеть вот это, – он кивнул на перекинутый через спинку стула теплый махровый халат и вышел.
Меган встала с постели, но не смогла сделать и шагу на ослабевших ногах, ухватилась за стену, чтобы удержать равновесие и остановить кружащуюся перед глазами комнату, потом накинула халат и с грехом пополам добралась до ванной. На все это ушло минут десять. Из зеркала на белой кафельной стене на нее взглянуло осунувшееся лицо с лихорадочно блестящими глазами. Больше всего Меган была похожа на привидение, но ее уже давно не волновал собственный вид.
Она машинально отметила, что ванной явно пользовался мужчина: на полочке лежали бритвенные принадлежности и тюбик зубной пасты, но не было ни компакт-пудры, ни других женских мелочей.
Меган умылась, пошатываясь, вернулась в спальню и, обессиленная, прислонилась к стене. В этой позе ее и застал вошедший с подносом в руках Дэниэл и бросился к ней, поставив завтрак на тумбочку.
– Позвольте, я помогу.
– Не… трогайте… меня… – сипло прошептала Меган, выразительно сверкнув глазами.
Дэниэлу пришлось отступить. Он стоял опустив руки и с раздражением наблюдал, как Меган, проковыляв к кровати, залезает под одеяло. Этот подвиг, очевидно, лишил ее последних сил – отложив битву на потом. Меган безропотно съела все, что принес Дэниэл, выпила лекарство, заснула и проспала до самого вечера.
Днем Дэниэл позвонил Кэнви. Старый друг, как всегда, обрадовался его звонку, но, услышав просьбу Дэниэла, взорвался, решительно отказав:
– Да ты выжил из ума, приятель! Это может стоить мне работы!
– Я понимаю, что прошу слишком многого, но никто ничего не узнает, – настаивал Дэниэл. – Всего на одну ночь, Кэнви, а утром я верну их в целости и сохранности!
– Если об этом пронюхает Мастерс, мне не жить.
– Не пронюхает. Прошу тебя, старик, помоги, я в безвыходном положении.
И Кэнви скрепя сердце согласился: Дэниэл однажды спас ему жизнь, и теперь настал его черед протянуть руку помощи. Он заехал к Дэниэлу после работы с большим запечатанным пакетом.
– Держи, приятель, но смотри, чтобы к утру все было готово, иначе нас ждут крупные неприятности.
Дэниэл закрылся в одной из дальних комнат, уставленной разного рода техникой – лишь эту роскошь он мог себе позволить. Он вскрыл пакет. Кэнви не подвел: внутри были аудио – и видеокассеты с записями допросов Меган трехлетней давности и все протоколы по делу.
Всю ночь напролет Дэниэл снимал копии, едва управившись к приходу Кэнви. Вернув ему пакет и горячо поблагодарив, он с завтраком поднялся к Меган. Его несчастная пациентка совсем расклеилась – задыхалась от кашля, чихала и смогла проглотить лишь маленький кусочек тоста. Покормив ее, Дэниэл сменил постельное белье и снова уложил Меган в кровать. Меган не произнесла ни слова протеста, что было неудивительно – между приступами кашля она забывалась беспокойным сном и, возможно, даже не осознавала, что с ней делают.