Серые глазки сестер заискрились, и Карла догадалась, что они с нетерпением ждут от нее вопроса об этой тайне. Но вопроса не последовало. Карла полагала, что и так уже довольно много узнала о семье Тома, хотя и не преднамеренно.
— Конечно, ведь это же тайна, — сказала Карла. — Ваш прадедушка не поделился бы ею с вами, если бы не был уверен, что вы сохраните ее.
Искорки в глазах детей мгновенно погасли, и Карла подумала, что в данный момент поступила по отношению к ним довольно жестоко. Но уже в следующую секунду успокоилась, решив, что так будет лучше для всех…
Когда Карла прилетела в Сан-Антонио, над аэропортом только начинали сгущаться сумерки. А теперь их маленький самолет рассекал кромешную тьму огромного открытого пространства, в которой мерцали лишь звезды, казавшиеся более яркими, чем в родном Норфолке.
Несмотря на усталость, на шокирующую враждебность Билла, несмотря на заявление близнецов относительно завещанной ей доли наследства, в каком-то уголке ее души по-прежнему теплился огонек волнующих надежд и ожиданий, которые она связывала с поездкой в неведомый край. И хотя Карла находилась сейчас высоко над землей, в герметично закрытом самолете, ей казалось, что она чувствует горячий, сухой привкус раскаленной от зноя земли, ощущает ее таинственное притяжение и магию.
Вдруг Карла почувствовала, что самолет начал падать. Он то проваливался в бездну, то снова взмывал вверх. Сидевшая рядом с ней Энни снова успокоила ее:
— Не волнуйтесь. Теперь осталось совсем немножко. Мы идем на посадку.
Самолет, словно пьяный, завалился набок, и Карла увидела в иллюминатор длинную, ярко освещенную взлетно-посадочную полосу. А еще через минуту они опустились совсем близко к земле, колеса мягко ударились о бетон, и потребовалось лишь несколько секунд, чтобы крылатая машина остановилась.
Энни и Мэри отстегнули ремни безопасности и собрали свои вещи с таким спокойным, невозмутимым видом, будто приехали на станцию метро, где им надлежало выйти. Самолет и был для них как метро, став частью их образа жизни. Они к нему давно уже привыкли.
Когда сестрички направились к выходу, Карла последовала за ними. Почти тут же к ним присоединился, выйдя из кабины пилота, Билл Даррелл. Он по-прежнему был в ковбойской шляпе, низко надвинутой на лоб. Неужели он никогда не снимает ее? Странно… А его потертые джинсы и пыльные сапоги… В аэропорту она видела и других мужчин в ковбойских шляпах, но все они были в строгих деловых костюмах или в безукоризненно сшитой ковбойской одежде…
— Я фермер, мисс Шерилл, — услышала она позади себя голос Билла. — Извините, если мой наряд вам не по вкусу, но в этих краях люди живут по закону: время — деньги.
— Меня ваш наряд вполне устраивает. Более того, я совершенно не стою того, чтобы тратить это ваше драгоценное время на переодевание ради меня, — съязвила Карла и тут же замолчала, увидев, с каким вниманием прислушивались к их диалогу близнецы.
Вслед за девочками она спустилась на бетонную полосу. К ее удивлению, было холодно, и Карла вспомнила, как читала перед поездкой, что Техас по своим природно-климатическим условиям напоминает пустыню, где по ночам температура воздуха резко падает.
Хотя сестры уже кинулись к поджидавшему их микроавтобусу, Карла заколебалась: должна ли она тоже идти к машине, или ей следует заняться своими вещами? Ее чемоданы все еще находились в самолете, и у нее не было уверенности, что Билл проявит рыцарство и вынесет их оттуда. Пока Карла пребывала в нерешительности, подул холодный ветер, заставив ее поежиться.
— Вам лучше укрыться в машине, — сказал Билл. — Разве дед не рассказывал вам о нашем климате? Или вы были настолько поглощены мыслью поскорее завладеть наследством, что забыли даже про перепады температуры?
После столь саркастического замечания настроение Карлы, и так не слишком хорошее, ухудшилось еще больше.
— Мой багаж все еще в самолете, — напомнила она.
— Я позабочусь о нем. Присоединяйтесь к девочкам.
Микроавтобус поразил Карлу внушительными размерами. А когда Энни распахнула перед ней дверцу, оказалось, что салон оборудован удобными мягкими креслами и какой-то хитрой техникой.
— Ничего себе грузовичок! — восторженно пробормотала Карла, чем вызвала дружное хихиканье близнецов.
— Дядя Билл разъезжает в нем по всему ранчо, — пояснила Энни. — Отсюда можно связаться по радио с любым местом и проверить, как там идут дела. А из кресел можно соорудить кровать. Это когда дяде Биллу вдруг приходится ночевать не дома, а где-нибудь еще… Тут очень уютно, не правда ли?
Карла вынуждена была согласиться с девочкой, хотя, будучи по натуре бережливой, предпочла бы менее роскошный автомобильный интерьер. Ее отец объезжал ферму на стареньком «лендровере», наверное, с самыми жесткими сиденьями в мире и самой допотопной системой обогрева, которая постоянно изрыгала какую-то вонючую смесь, отравлявшую воздух. Фермеры в ее родном Норфолке были страшно экономны и не закупали новую технику до тех пор, пока еще можно было эксплуатировать старую…
К счастью, кресла в заднем ряду оказались достаточно просторными, и Карла без труда поместилась между сестрами. Ее совсем не прельщала возможность сидеть рядом с Биллом и выслушивать его очередные колкости.
Им понадобилось всего двадцать минут, чтобы добраться до дома. Дорога была прямой как линейка, и микроавтобус несся по ней с такой скоростью, что Карла то и дело судорожно сжимала пальцы, тщетно пытаясь скрыть охвативший ее ужас.
— Не волнуйтесь, мисс Шерилл, мы все останемся целы и невредимы, — мягким голосом успокаивала ее Энни. И вдруг громко добавила: — Дядя Билл, пожалуйста, сбавь скорость: Карла боится…
— Не переживайте, вот вам моя рука, держитесь — и вам станет лучше. — Мэри накрыла ее ладонь своей маленькой ручкой. — Дядя Билл всегда разрешает мне держаться за его руку, когда мне страшно…
Значит, ему тоже не чуждо доброе начало. Это открытие почему-то смутило Карлу, ее чувства снова пришли в смятение, а сердце как-то странно заныло. Подобно человеку, с беспокойством трогающему больной зуб, пыталась она разобраться в своих переживаниях, проследить, откуда в душу закралось это смятение. Что произошло с ее неизменной холодностью, которая так разочаровывала знакомых мужчин? Куда девалась надменная неприступность — эта маска, под которой Карла привыкла скрывать истинные чувства?
— Мы уже подъезжаем! — Возбужденный голосок Мэри отвлек Карлу от беспокойных размышлений, и она посмотрела в ту сторону, куда показывала девочка. — Вон смотрите — это хлев для телят, а это скотный двор, — важно перечисляла она. — Дядя Билл хочет вывести новую породу коров, у которых будет…
— Мэри, я уверен, что мисс Шерилл неинтересно все это!
Резкий голос Билла подобно острому ледяному клинку прервал восторженный лепет девочки. Карла мгновенно вспыхнула от возмущения, которое стало быстро перерастать в негодование. Пусть она ему безразлична. Но разве можно так не считаться с чувствами племянницы? Или и для Билла Даррелла так же, как и для его деда, представительницы слабого пола не представляли особого интереса?
В этот момент раздался голосок Энни, менторским тоном произнесшей:
— Прадедушка не раз говорил — я сама слышала, — что лучше бы дядя Билл занялся созданием сыновей вместо того, чтобы тратить время на созданное новой породы скота…
— Довольно! — рявкнул Билл.
Внутри салона мгновенно воцарилась тишина. Карле вдруг до жути захотелось оказаться за тысячи миль отсюда, и особенно от человека, сидевшего за рулем. Она летела в Техас, чувствуя себя первооткрывателем, настоящим искателем приключений! А этот несносный тип всего за пару часов свел на нет ее восторженное состояние. И взамен…
Что же она получила взамен? Ощущение тревоги, чувство сострадания к бедняжкам-племянницам и вообще всем тем женщинам, которым волей судеб пришлось общаться с Биллом Дарреллом… Карла испытывала теперь негодование и по отношению к Тому, вовлекшему ее в эту авантюру. Но было еще и другое, подспудно волновавшее девушку.
Например, то, что, когда Билл впервые прикоснулся к ней в аэропорту, сладостная дрожь охватила ее тело. И то неожиданное желание узнать, как бы он выглядел, если бы его жестко сжатые губы вдруг тронула улыбка, а холодный взгляд засиял от нежности. И то, как она, заглянув ему в глаза, прочла в них тоску одиночества, и ей до боли захотелось обнять его и утешить…
У меня просто разыгралось воображение, решила Карла. После перелета через несколько часовых поясов и не такое случается. Да, да, именно в этом все дело! И она с облегчением вздохнула как раз в тот момент, когда микроавтобус неожиданно остановился. Карла была настолько поглощена тревожными размышлениями, что не заметила, как они приехали.
На секунду-другую дом приковал ее взгляд. И вдруг она ощутила такой бурный восторг, что у нее перехватило дыхание: дом был построен в португальском стиле! В том самом, в каком сооружались дома в Алгарвии, где проживали ее тетя и дядя. Белое, вытянутое в длину строение с галереями и верандами, сплошь увитое цветущими бугенвиллиями…