Адвокат улыбнулся.
— Это не так трудно, учитывая, что они обитают в загородных отелях, а не в самой Саванне. А здесь, в городе, вы можете найти более приличную компанию. Да разве у вас нет здесь подруг? Насколько помню, в школьные годы вы часто приезжали к бабушке на каникулы.
— Конечно, у меня есть здесь приятельницы. И я обязательно с ними свяжусь, — сказала Виола, прекрасно зная, что не сделает этого.
Из адвокатской конторы она поехала домой на машине, которую взяла напрокат, как только приехала в Саванну. Как почти все дома на улице, дом бабушки Синтии был из красного кирпича. Он был построен еще в конце девятнадцатого века, в викторианском стиле, не слишком популярном в штате Джорджия. Те, кто обосновался здесь до войны Севера и Юга, предпочитали так называемый колониальный стиль: белые, желтые и розовые здания, украшенные колоннами и тенистыми верандами. Такие особняки сохранились в старых кварталах города, и там сейчас жили местные богачи. Но в целом Саванна была вполне современным городом. Сплетники, сующие нос в чужие дела, обитали в окраинных районах, как тот, где сейчас жила Виола.
Можно было, конечно, перебраться в отель в современном районе. Однако, справившись насчет цен, Виола отказалась от этой затеи. Ей было жалко транжирить деньги. И потом, Виола решила, что ничего ужасного с ней не случится, если она какое-то время поживет в бабушкином коттедже.
Действительно, что может с тобой случиться? — рассуждала она по дороге домой. Сомнительно, чтобы тебя кто-то побеспокоил. А воспоминания… гони их ко всем чертям, если они посмеют тебя мучить!
Увы! Прогнать ненавистные воспоминания оказалось не так просто. Пока Виола была занята делами, она еще могла заставить себя не думать о том, что случилось с ней шесть лет назад. Но стоило ей провести вечер в одиночестве и бездействии, как воспоминания обрушились на нее, словно стая москитов, от которых издавна страдали жители южных штатов. И поделать с этим Виола ничего не могла.
Поняв, что от самой себя не уйти, Виола сварила побольше кофе, достала пачку сигарет и, расположившись в кресле у открытого окна, дала волю воспоминаниям.
Мысли Виолы перенеслись в то злосчастное лето, когда ей было семнадцать. Она перешла в выпускной класс и в следующем году собиралась поступать в университет. Виола решила провести у бабушки свои последние школьные каникулы. Впрочем, она почти каждое лето гостила у нее по той простой причине, что ее родители предпочитали дочь в отпуск не брать.
То лето было чудесным. Теплая, не слишком жаркая погода, спокойный океан: за два месяца — ни одного шторма. За первую неделю каникул Виола успела от души наплаваться и покрыться золотистым загаром. В то время она очень любила загорать, хотя загар не очень шел ей: она была зеленоглазой брюнеткой. Впрочем, сохранить белизну кожи в климате Южной Джорджии было невозможно, если только сидеть целыми днями взаперти и не показываться на пляже. А неугомонной Виоле Паркер совсем не хотелось сидеть взаперти. Ей хотелось отдыхать, развлекаться и… встречаться с симпатичными и веселыми парнями. Как и любой нормальной семнадцатилетней девушке.
Так как Виола часто приезжала в Саванну, у нее с детских лет появились там приятельницы. На вечеринке у одной из них Виола и познакомилась с Кевином Гилфордом. Точнее, Виола визуально знала этого юношу. Он жил с родителями на той же улице, что и ее бабушка. Однако до того лета они не были знакомы лично. Но вот, знакомство состоялось… и у молодых людей с ходу завязался роман.
Кевин начал ухаживать за Виолой буквально с первой минуты знакомства. После вечеринки он проводил ее домой и предложил встретиться завтра в городском парке. В конце этого свидания Кевин предложил Виоле стать его девушкой, и она с радостью согласилась. Еще бы! Ведь Кевин Гилфорд был самым завидным парнем во всей округе. Красивый, раскованный, самоуверенный, и еще у него был потрясающий автомобиль. «Тойота Ленд Крузер» красного цвета, стоимостью больше ста тысяч долларов. Такой дорогой и роскошной машины не было ни у кого из семнадцатилетних парней их района. А у Кевина была, ему подарила машину бабушка. Бабушка, которая была готова на все для единственного внука, к тому же позднего ребенка в семье: матери Кевина было за сорок, когда он появился на свет.
Около трех недель роман Виолы и Кевина носил платонический характер, не считая невинных поцелуев. Каждое утро они встречались и вместе шли на пляж. Потом расходились по домам, чтобы вечером снова встретиться и поехать в какой-нибудь бар или ресторан. В этих заведениях Кевин заказывал самые дорогие блюда и платил за них щедрой рукой. И не только за еду, но и за спиртное. Оно было запрещено для несовершеннолетних, но Кевин умел договариваться с официантами. Да и бары они посещали не все подряд, а только те, где закрывали глаза на возраст клиентов.
Так Виола впервые в жизни попробовала спиртные напитки. Вино, бренди, виски, коктейли… каждый раз Кевин заказывал что-нибудь новенькое. Правда, Виола старалась не злоупотреблять, чтобы не расстраивать бабушку. А та и без того была расстроена, потому что выбор внучки пал на Кевина Гилфорда. И сам Кевин, и его семья очень не нравились Синтии Паркер. Она считала их заносчивыми, эгоистичными и не слишком порядочными людьми. И не уставала предостерегать Виолу от излишнего сближения с Кевином.
— Что ж, встречайся с ним, раз он так тебе нравится, но ради всего святого не делай глупостей, — напоминала она каждый раз, когда Виола собиралась на свидание. — Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
— О чем? — лукаво спрашивала Виола, хотя прекрасно понимала намеки бабушки. — Ну, объясни же, ба, я не понимаю тебя!
— Я говорю о том, чтобы ты не сглупила и не отдала этому прохвосту свою невинность, — взволнованно отвечала старушка. — Проще говоря, никакого секса! Не позволяй ему запудрить тебе мозги и толкнуть на опрометчивый шаг, о котором ты потом можешь горько пожалеть.
Конечно, бабушка была абсолютно права. И Виола сама прекрасно понимала, что не должна позволять Кевину слишком много. Она еще слишком юна и слишком мало знает Кевина, чтобы решиться на важный шаг. К тому же Виола не чувствовала ни малейшей потребности в интимных отношениях. Кевин был ее первым парнем, и до встречи с ним она даже ни с кем не целовалась. Она не нуждалась в чем-то большем, чем поцелуи и дружеские объятия.
Зато Кевин нуждался. И в один прекрасный вечер он сказал об этом напрямик. Он заявил, что уже давно не мальчик и не может встречаться с девушкой, которая отказывает ему в удовлетворении самой насущной потребности. Проще говоря, он не в состоянии жить без секса.
— В конце концов, я не понимаю, чего ты боишься, — сердито сказал он. — У меня большой опыт в таких делах, и я гарантирую, что ты не залетишь. А если это все же случится, хотя это не может случиться, я сразу на тебе женюсь. Потому что, — добавил он, глядя ей в глаза, — я безумно люблю тебя, малышка. И не хочу даже думать о том, что мы можем когда-то расстаться!
И Виола сдалась. А месяц спустя с ужасом обнаружила, что беременна. Виола сообщила «радостную новость» Кевину, и после этого разговора она больше никогда не видела его. Кевин Гилфорд бесследно исчез из ее жизни! Виола догадывалась, что он уехал к родственникам в Новый Орлеан, но у нее не было возможности с ним связаться. Да и стоило ли? Мать Кевина, с которой Виола имела весьма неприятный разговор, заявила, что не допустит, чтобы ее сын женился на «такой девушке, как Виола: легкомысленной, безответственной, лишенной моральных принципов». Впрочем, эта женщина выказала готовность… оплатить аборт в дорогой клинике и выделить Виоле тысячу долларов на поправку здоровья. Виола послала ее к черту и уехала в Филадельфию, так и не решившись признаться в своем грехе бабушке.
Реакция родителей была ужасной. Роберт и Шеридан обрушили на дочь целый шквал упреков и обвинений. А под конец в один голос заявили, что о прибавлении в семействе не может идти и речи. Однако Виола проявила твердость и наотрез отказалась делать аборт. Разумеется, тащить ее в клинику насильно родители не могли. Но «обрабатывать» дочь они не перестали. И спустя какое-то время у Виолы пошли проблемы со здоровьем, вероятно, на нервной почве. У нее начал болеть живот и открылось небольшое кровотечение. Врачи поставили ей диагноз «угроза выкидыша» и сказали, что она может родить не слишком здорового ребенка… если вообще дотянет хотя бы до семи месяцев. И тогда нервы Виолы сдали окончательно. Она решила положить конец кошмару и с согласия родителей сделала аборт.
Вскоре после этого Виоле позвонила бабушка. Синтия Паркер узнала о беременности внучки от кого-то из всеведущих соседей. Зная характеры сына и невестки, старушка опасалась, что они станут давить на Виолу, и хотела забрать внучку к себе. Но было уже поздно…
Узнав, что родители вынудили Виолу сделать аборт, Синтия набросилась на них с гневными упреками. В ответ они обвинили ее, что она, старая, беспечная дура, не доглядела за внучкой. После этого отношения Синтии Паркер с сыном и невесткой фактически прервались. Несколько раз она приезжала в Филадельфию, чтобы повидаться с Виолой, но неизменно останавливалась в гостинице. В последний свой приезд в Филадельфию, три месяца назад, Синтия Паркер умерла от сердечного приступа. После этого Роберт ненадолго ездил в Саванну уладить кое-какие дела и нанять сторожа для охраны коттеджа. Сама же Виола за все шесть лет ни разу не побывала в Саванне. Она просто не представляла, как сможет приехать в город, в котором с ней случилось такое ужасное несчастье. И все-таки приехать пришлось…