Судья кивнул.
— Что ж, очень хорошо. Мисс Дуглас, я очень осторожный человек, и вот что я собираюсь сделать. Я даю вам испытательный срок в три месяца или до тех пор, пока не вернется ваша сестра. Все три месяца мисс Бримсвелл будет периодически вас навещать. По истечении срока или по возвращении вашей сестры мы рассмотрим дело еще раз. — Захлопнув папку, он снова взглянул на Эмму. — Пока что все. Дело решено. Хорошо бы все остальные были так же просты.
Эмма едва сдерживала слезы радости. Словно гора свалилась с ее плеч. Она встала, держа детей на руках. Ханна подошла к ним с улыбкой на губах, хотя ее улыбка была немного грустной.
— Помочь тебе одеть их?
— Да, там диванчик в углу. Сядем туда. — Я понимаю, как тебе тяжело, — произнесла Эмма, усаживая Сэмми на подушки рядом с Ханной.
— Да, — кивнула та. — Я мечтала о том, чтобы стать им матерью, но… Я кое-что хочу сказать тебе. Мы с Джексоном ждем ребенка. Я знала об этом уже месяц назад, но не хотели никому рассказывать, пока все не уладится. Однако дело не только в том, что мы ждем ребенка. У меня будет двойня!
— Какая замечательная новость! Я так рада за тебя! — Эмма обняла Ханну. — Думаю, хоть это сгладит твою печаль.
— Да, само собой разумеется. Но все-таки можно нам иногда их навещать? Мы могли бы сидеть с ними, если вам придется куда-то уйти.
— Конечно же, Ханна. Вы можете навещать их в любое время. Не знаю, как долго я пробуду в доме Такера, но даже когда мы вернемся в Седартон, я буду очень рада вас там видеть.
— Спасибо. Для меня твои слова много значат. А сейчас давай оденем этих сорванцов. Им скоро пора есть.
Джексон подвез Эмму с детьми домой, потому что только в его машине были сиденья для детей, и вскоре они с Ханной уехали, оставив близнецов привыкать к их новому жилищу.
Пока Эмма готовила им еду — детское питание и картофельное пюре, — Такер установил детские сиденья в своей машине. Когда он вошел в кухню, дети сидели за столом, все перемазанные едой. У Сэмми пюре было даже в волосах.
— Придется снова мыть пол после кормежки, — заметила Эмма. — У тебя будет самый чистый пол во всем штате, пока мы не уедем отсюда.
Такер улыбнулся и ничего не ответил. Он открыл холодильник и достал мясо и сыр.
— Ты наверняка сама еще ничего не ела.
— Я что-нибудь приготовлю, когда покормлю их и уложу спать.
— Я приготовлю сэндвичи и для тебя, мне совсем несложно, — предложил Такер.
— Спасибо. Было бы просто здорово.
— А потом я поеду на работу. Об ужине не беспокойся, я приеду домой очень поздно.
Что-то было в его голосе подозрительное. Эмма внимательно смотрела на него. Не раздражение и не холодность слышались в нем, она даже не могла определить его тональность словами. Может, для Такера все оказалось намного сложнее, чем он представлял себе, ведь иметь детей в доме не так просто, как может показаться. И ей нужно кое о чем спросить его.
— Такер, я бы хотела переставить тут кое-что.
— Переставить? Зачем?
— Ради безопасности детей. Поставить небьющиеся, неострые предметы пониже, а стеклянные и опасные подальше от них. Не хотелось бы их ограничивать, но и уследить за ними не так уж просто. А так мне будет спокойнее.
— Хорошо, делай все, что считаешь нужным для их безопасности. Я не против.
— У меня есть ворота, которыми можно перекрыть лестницу. И в гостиной тоже нужно убрать диски и кассеты. Не хочу, чтобы они перепутали твои записи.
— Делай все, что будет нужно, Эмма, — ответил он коротко.
Сэмми стукнул кулачком по подносу, Стеффи последовала его примеру, и они вдвоем весело рассмеялись.
— Что такое? Наверное, хотите яблочного сока? — спросила Эмма с нежной улыбкой на губах. Близнецы отвечали ей счастливыми улыбками. — Сейчас принесу, погодите немного.
— Здесь точно есть все, что тебе нужно? — спросил Такер, быстро делая сэндвичи и приступая к еде почти на ходу.
— Да, я думаю, что да. Еды достаточно, пеленок тоже, молока хватает. Звонила тетушка Джерти, пока тебя не было. Она просила обращаться к ней, если что-то понадобится. То же самое предлагала и Ханна.
Эмма принесла малышам сок и поставила перед ними. Сэмми между тем вцепился в ее волосы. Эмма рассмеялась.
— Ай. Похоже, мне придется принять ванну вместе с вами. Вы этого хотите, да? — Она поцеловала Сэмми в лоб и стала кормить его с ложки.
Услышав шум за спиной, она оглянулась. Такер стоял в дверях.
— Я возьму второй сэндвич с собой, доем на работе. Мне пора.
Он положил завернутый сэндвич в карман, быстро застегнул куртку и надел шляпу.
— И ты больше ничего с собой не возьмешь? — удивленно спросила Эмма, зная, что Такер всегда любил плотно поесть.
— Нет, мне хватит. Не жди меня сегодня вечером. У меня много работы с бумагами, так что я задержусь.
— Хорошо. В таком случае увидимся позже.
— Да, позже.
И он ушел стремительной походкой. Через минуту Эмма услышала шум мотора.
Такер вернулся в одиннадцать часов. В доме было уже тихо. Он вошел в кухню и заметил некоторые перестановки — стулья стояли не там, где обычно. Полы и столы начищены почти до блеска. Такер открыл дверцу холодильника, чтобы взять банку содовой, но и ее он нашел не сразу. Повсюду стояли баночки с детским питанием, бутылочки, маленькие детские тарелки. Содовая оказалась на самой нижней полке.
Он достал одну банку, расстегнул верхние пуговицы рубашки и пошел в гостиную. В дверях он остановился. Тут тоже все оказалось немного по-другому: журналы переложены с низкого столика на верхнюю полку, диски тоже убраны повыше. Внизу остались только мягкие игрушки и кубики. За диваном он заметил детское стеганое одеяло и коробку подгузников рядом с креслом. Такер хотел включить телевизор, но не смог найти пульт. Наверняка Эмма перепрятала и его, чтобы дети не добрались. Но Такер решил, что все равно он смотреть ничего и не смог бы, потому что очень устал. Сейчас главное — добраться до кровати.
Поднимаясь по лестнице, он услышал прекрасный голос, который напевал колыбельную. Такер остановился. Мелодичный, нежный голос увлекал его в комнату, дверь которой была наполовину открыта. Эмма сидела в кресле-качалке и пела близнецам.
Такер почувствовал комок в горле, как и сегодня утром. Он только из-за этого уехал так рано. Он не мог видеть Эмму с малышами — такая картина вызывала в нем бурю чувств. Он вспоминал Шэда и Денизу и время, когда он был отцом. С появлением близнецов воспоминания снова стали мучить его, заставляли испытывать желания, надежды, о которых он давно старался забыть.
Только он сделал шаг, чтобы уйти в свою комнату, как под ним скрипнула половица. Эмма подняла голову.
— Привет, — поздоровалась она шепотом.
Такер вошел в комнату, не в силах побороть себя. Ему хотелось уйти к себе и запереть покрепче дверь — спрятаться от воспоминаний, чувств, желаний, которые одолевали его.
— Еле уложила их спать, — прошептала Эмма. — Сегодня на них навалилось столько событий: новый дом, который еще надо исследовать, новая комната.
Такер смотрел на близнецов, и ему казалось, что он еще никогда не видел таких ангельски прекрасных детей. Шэд тоже был похож на маленького ангелочка.
— Я боюсь их разбудить, — сказал Такер и вышел в прихожую.
Эмма вышла следом, прикрыв за собой дверь.
— Знаешь, тогда, на ранчо Бена… — Он остановился, подбирая слова, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, о чем ей не стоит знать. — Ты отлично со всем справилась. Ты так помогала Гвен, оставалась спокойной, несмотря ни на что, и знала, что делать. Ты держалась молодцом.
— Это я-то оставалась спокойной? Я вся тряслась и еле соображала. Но раз уж Гвен так упрямо не захотела ехать и все происходило слишком быстро, то пришлось собраться. Когда рожала Джози, доктор в палате сказал, что лучше всего дать природе сделать все самой. Я понадеялась, что и с Гвен лучше всего положиться на естественный ход событий.
С тех пор, как к Эмме вернулась память, в ней что-то изменилось. Она по-прежнему осталась милой и заботливой, но в ней появилась уверенность, которой не было раньше. Наверное, ответственность придала ей эту уверенность. Он заметил комочки детского питания в ее волосах.
— Да, похоже, они основательно потаскали тебя за волосы.
Эмма слегка покраснела от его прикосновения и улыбнулась.
— Детей-то я помыла, а сама еще не успела. Сначала хотела уложить их спать.
Дениза часто жаловалась, что у нее не хватает ни минуты на себя саму, пока его, Такера, «где-то носит». В ситуации с близнецами такая проблема возрастает в два раза. И все-таки Эмму нисколько не волновала подобная перспектива.
— Я оставлю свою дверь открытой и буду слушать, чтобы все шло нормально, а ты пока прими душ. Только скажи мне, когда выйдешь.
— Спасибо, Такер. Я не знаю, сколько они сейчас проспят. Ханна говорила, что обычно они спокойны и спят беспробудно, но все-таки на новом месте могут часто просыпаться. Не хочу, чтобы они пугались.