Наверное, он прав, подумала Николь, с его-то характером оказаться в подчинении у ее строптивого босса?
– Я всего лишь юрист и в таких вопросах не разбираюсь, только учусь. Но хорошо знаю, что Форбс не переносит, когда ему перечат в делах. По натуре он собственник.
– И ты его собственность.
– Ничего подобного, я – свободный человек. Но… пока работаю у него, и обязана выполнять его указания.
– И какие указания он дал тебе сегодня по телефону? – быстро спросил Крис, не давая ей опомниться.
– Никаких, – растерянно ответила Николь.
– Неужели никаких? Но что-то ведь он говорил?
– Сказал, что разыскивал меня по всем телефонам… – Она осеклась.
– Поинтересовался, что ты делала в моем загородном доме и не переспала ли с хозяином, проведя там ночь?
Николь опять отвернулась к окну и промолчала.
– Будь честной, признайся, предлагал тебе Форбс пойти на этот шаг, чтобы я подписал ваш договор?
Николь опять не ответила. Лгать не хотелось, а сказать правду было невозможно.
– Молчание знак согласия, – прокомментировал Крис. – Может, тогда расскажешь, что за история была у тебя с младшим Моранисом?
Сжав кулаки, мисс Нолт напряглась всем телом.
– Нет, – сухо ответила она и вздернула подбородок.
– А я слышал, что между вами была безумная дружба, пока его отец не подписал договор о партнерстве с корпорацией. После чего сынок почему-то исчез из твоего окружения. Красиво, да?
– Все это ложь! – гневно воскликнула Николь. – Клинт сам порвал со мной дружеские отношения…
– Разве вы не были любовниками?
– Мы просто дружили. – Она устала отбиваться от назойливых вопросов.
– А почему Клинт порвал ваши отношения?
– Кто-то принес ему сплетню обо мне… И хотя это было отвратительное вранье, он поверил.
– Ага, ему кто-то шепнул насчет тебя и Форбса, так?
– Настоящие друзья не верят грязным сплетням.
– Ты права. Значит, он был не настоящим другом. Лучше не иметь таких сомнительных приятелей.
– Я так и решила, поэтому не стала оправдываться. Но очень расстроилась, узнав, что меня считают любовницей босса. И от кого? От человека, который казался мне умным и порядочным.
– А кто ему принес эту сплетню?
– Я не стала выяснять.
– Напрасно. Почему-то мне кажется, что сам Форбс ему это и нашептал.
На секунду Николь онемела и уставилась на Криса, который продолжал невозмутимо вести машину.
– Если Эрик использует тебя как приманку, чтобы завлекать в ловушку “партнеров”, то, следуя его логике, Клинт, в обществе которого ты стала часто появляться на публике, ему только мешал. Особенно после того, как старший Моранис подписал с ним договор. Вот твой босс и решил от него избавиться таким способом. Наверняка он точно также обошелся бы и со мной, соблазни ты меня.
– Я не собиралась!.. – вспылила Николь.
– Готов спорить, что он тебя просил пустить со мной в ход женские чары!
Николь опять промолчала. Крис посмотрел на ее застывшее в смущении и растерянности лицо.
– Недаром тогда, в “Хилтоне”, он недвусмысленно намекнул на то, что ты доступна. И часто ему удавалось тебя так использовать?
– Прекрати! – вырвалось у Николь, и она едва сдержала выступившие от обиды слезы. Ей еще не, приходилось чувствовать себя столь униженной.
Она отвернулась к окну, но сквозь пелену слез ничего не могла в нем разглядеть. И вдруг почувствовала, как Крис, держа руль одной рукой, второй чуть дотронулся до нее. Хотел утешить?
– Нельзя сотрудничать с таким человеком, поверь мне. Не все люди, работающие в мире бизнеса, безнравственны. Ты должна высказать этому бесцеремонному типу все, что думаешь о нем, и уйти. Лучше меньше получать, но жить с чистой совестью.
– Меня устраивает моя работа, но в последнее время Эрик действительно стал вести себя по-другому. Все началось после того, как мы поссорились с Клинтом. Форбс стал допускать вольности в разговорах со мной.
– Значит, тебе действительно нравился Клинт Моранис?
– Да. После переезда сюда я оказалась совсем одна, друзей не было. А с Клинтом мне сразу стало интересно. Никакого отношения наши встречи к делам Форбса не имели.
– Видимо, Эрик решил, что это слишком серьезно, и стал ревновать.
– Во всяком случае, он стал вести себя странно. А я ведь так уважала его! Все это очень прискорбно. – Николь тяжело вздохнула и с ужасом подумала, что теперь ей еще предстоит встретиться с женой Форбса, которая обвиняет ее в смертном грехе прелюбодеяния.
Машина свернула на тенистую подъездную аллею, и Николь увидела большой, больше, чем она ожидала, белый трехэтажный дом с красивым портиком. В обрамлении зеленых лужаек, с подстриженными декоративными кустами, и высоких пальм дом сверкал под солнцем как жемчужина.
– Как великолепно! – невольно воскликнула Николь.
– И ты никогда здесь раньше не была? – спросил Крис.
– Никогда, я уже тебе это говорила. Почему ты мне не веришь?
На этот раз промолчал Крис, возможно, только потому, что они уже подъехали к дому. Он заглушил мотор и повернулся к Николь.
– Я отнесу Джуди, а ты подожди меня в машине. Думаю, тебе не доставит сейчас удовольствия встреча с Мэри Форбс. Постараюсь вернуться как можно быстрее.
– Хорошо, – согласилась Николь, втайне удовлетворенная таким решением своего спутника.
Он обошел машину, чтобы открыть дверцу, и взял на руки спящую дочь. Николь помогла ему закинуть на плечо ремень от сумки с вещами Джуди и проводила их взглядом до подъезда, где уже стояла молодая девушка в белом переднике и держала дверь открытой. На мгновение в проеме мелькнула фигура Мэри Форбс, которая вышла встречать Криса с дочерью. Возможно, она и заметила Николь, сидящую в машине, но никак не отреагировала на ее присутствие.
В открытые окна машины вливалось благоухание цветов. Оглядевшись, Николь увидела среди декоративных кустарников множество роз: красных, белых, чайных, темно-бордовых. Они прекрасно соседствовали с рабатками, на которых росли гордые ирисы и пышные пионы. С торцов дом обвивали бугенвиллии с ослепительными крупными цветами необыкновенного красного цвета… Вдруг ей показалось, что в окне второго этажа кто-то отодвигает занавеску, и задержала взгляд. Каково же было ее изумление, когда она узнала в смотревшем на нее мужчине Эрика Форбса!
Не может быть, решила она, от жары у меня начались галлюцинации. Но тут увидела, каким гневом исказилось его лицо, когда он узнал ее. Значит, Эрик звонил ей не из Лондона?!
Николь не знала, что и думать, но тут занавеска опустилась, человек, похожий на Форбса, исчез, и она снова стала сомневаться в реальности увиденного. Мерещится ей что ли? От недосыпа в прошлую ночь, от жары ей захотелось спать. Глаза сами собой закрывались, и надо было прилагать усилия, чтобы не уснуть. Хорошо бы погулять среди этой красоты, размять ноги после долгой езды, подумала Николь, но не решилась выйти из машины. Она стала нетерпеливо поглядывать в сторону дома. Сколько еще Крис там пробудет?
Машина нагревалась под прямыми лучами солнца, в голове начала пульсировать боль. Еще немного, и у меня будет тепловой удар, успела подумать Николь, когда дверь дома распахнулась и вышел мужчина. Но то был не Крис, а… Эрик Форбс! Он стремительно подошел к машине и открыл дверцу.
– Эрик? Почему ты здесь? Ты ведь улетел в Лондон!
– Не улетел, как видишь. А почему ты оказалась здесь с Леонетти?
– Крис собирался отвезти меня в город. Но надо было пристроить его маленькую дочь… Твоя жена предложила позаботиться о малышке, потому что ее бабушка попала в больницу. В тот вечер мы ехали в Калабасос, чтобы поужинать в итальянском ресторане и поговорить о нашем деле, – торопливо объясняла Николь. – Но на бензоколонке он встретил соседа, и тот ему рассказал, что девочка осталась одна в доме и ее забирает полиция. Леонетти надо было ехать в больницу к матери, поэтому я взялась присмотреть за его дочерью.
– Душераздирающая история! А потом он завлек тебя в свою постель на ночь, чтобы ты утешала его, полагаю. – Губы Форбса брезгливо топорщились, лицо было искажено гримасой ненависти.
Николь еще не видела своего начальника в таком состоянии. Что с ним происходит, недоумевала она.
– Я не спала с ним, – холодно ответила Николь. – Но почему ты не улетел в Лондон?
Эрик криво улыбнулся. Николь заметила, что лицо у него какое-то серое, словно он тоже не спал в эту ночь. Только на скулах рдели два красных пятна.
– Пришлось отложить поездку, – неохотно ответил он. – Жена моя, понимаешь, учудила. Требует дать ей развод! Я уже собирался выходить из квартиры, когда парнишка-курьер из суда принес мне документы на его оформление. – В голосе Форбса звучала растерянность, несмотря на гнев. – Что мне оставалось делать? Пришлось мчаться сюда, выяснять, что на нее нашло. – Он помолчал, тяжело дыша. – И знаешь, что она мне сказала? – вдруг взорвался он. – Что я будто бы изменял ей! Каково?! Я сказал, что это не правда, что в моей жизни нет другой женщины, кроме нее.