Первый воин уходит. Свет возвращается на Ветерана и Юношу.
Ветеран. А хочешь, я тебе еще одну историю расскажу?
Юноша. Расскажите, пожалуйста.
Ветеран. А у тебя как, вообще, со временем? Время-то есть у тебя?
Юноша. Уже есть.
Ветеран. Тогда я тебе самую длинную историю расскажу. Раньше, знаешь, как было… Хотя, не поймешь… Ведь то, что сейчас происходит, это сейчас, а потом оно превращается в «раньше». Где между «сейчас» и «раньше»… Где вот это… Как бы это сказать?…
Юноша. Граница?
Ветеран. Да не граница. На границе пограничники. Я тебе про границу еще расскажу. У меня есть пара историй про границу, ты подожди. Я говорю… Где этот переход от сейчас к раньше, понимаешь?
Юноша (Зевает).
Ветеран (Смотрит, как тот зевает).
Юноша. Извините.
Ветеран. Да ладно, не извиняйся, я все понял… Ты лучше мне скажи, как ты живешь, вообще?
Юноша. В смысле?
Ветеран. Как ты живешь в прямом смысле!
Юноша (Пожимает плечами). Нормально.
Ветеран. Я так и знал. Вот именно! «Нормально». (Передразнивает). Мы-то когда сражались, мы, как думали, мол, победим, добьёмся победы и жить будем хорошо. Хо-ро-шо, понимаешь? А оно видишь, как получилось? (Передразнивает). «Нормально». И теперь я даже сомневаюсь, надо было побеждать, или нет. А ещё я мучаюсь от того что, это же я придумал, как победить. Это я придумал того коня…
Юноша. Какого коня?
Ветеран. Как какого коня? Ты что, не слышал, что ли? История-то громкая была. Не слышал? Ну ты темный… Так вот, слушай. В то время коней уважали. Все уважали, и мы, и наши соперники. Я придумал сделать большого деревянного коня. Мы его сделали. А сами забрались внутрь. А когда наши враги…
Юноша. А-а-а! Так это вы придумали?!
Ветеран (Скромно). Да… Я придумал. И вот теперь сомневаюсь, надо было это делать, или нет.
Юноша. Почему вы сомневаетесь?
Ветеран. Потому что, я не думал, что так всё будет… Что не с кем будет поговорить. Что будет вот так всё, как ты сказал, «нормально». Когда была эта осада, было плохо, а мы хотели, чтобы было хорошо. А теперь «нормально». Вот и сиди здесь, и живи «нормально»… Ох, не могу, курить хочу.
Ветеран встаёт, идёт вглубь сцены, к занавесу, заглядывает за занавес, кричит.
Ветеран. Ребята-а, ну где вы там?
Первый воин, Второй воин, Третий воин выходят.
Ветеран. Ох, ребята, здорово!
Все здороваются, обнимаются.
Ветеран. Ребята, дайте закурить.
Второй воин. А у тебя, как всегда, своих нет.
Ветеран (Третьему воину). А ты всё не куришь?
Первый воин. Не, он не курит. Это мракобесие.
Все четверо смеются и говорят о чём-то. Ветеран, Первый и Второй воины закуривают и все они уходят за занавес. Звучит музыка. На сцену с уже надетым на себя летательным аппаратом выходит Икар. Аппарат во многих местах, очевидно, подвергался ремонту. Аппарат сильно усовершенствован и усложнён. Икар готовится к полету, разбегается, пробегает всю сцену, убегает, явно продолжая разбегаться. Через некоторое время слышен звук падения и крушения.
Юноша встаёт и выходит на передний край сцены. Обращается к зрителям.
Юноша. Знаете что? Я вот сегодня по радио слышал и почему-то запомнил. Не знаю, зачем я это запомнил, но запомнил. Так вот, первый раз человек поднялся в воздух в тысяча девятьсот третьем году. Это сделали, так называемые, братья Райт, я запомнил. И ещё я запомнил, что они сделали, так называемый, биплан и пролетели на нем триста ярдов, или больше. Хотя я не знаю, много это или мало, потому что представления не имею о том, что такое ярд. И ещё по радио говорили, что до них очень многие пытались, но ни у кого ничего не получилось. Очень давно пытались, но ни у кого и нигде не получилось. Да! А у братьев получилось это в Соединенных Штатах Америки, так-то… А зачем я вам это сказал, не знаю.
В это время у него звонит телефон, он берёт его. Прикладывает к уху и говорит.
Юноша. О, здорово. Слушай, ты извини, что я опоздал. Надеюсь, обошлось без проблем? Да тут такая дурацкая история получилась. Я сейчас скоро подъеду…