К 19 часам авангард, имея по одному неприятельскому судну на корабль, энергично атаковал, не отставала кордебаталия, и даже арьергард старался подтянуться. Но ветер стихал. Около 21 часа шведский флот медленно стал поворачивать; русские также повернули и снова сблизились, причем оказались к врагу левым, неповрежденным бортом. «Ростислав» вступил в жестокий бой с шведским вице?адмиральским кораблем «Принц Густав» и к 22?м часам заставил его спустить флаг. В 23?м часу сражение завершилось.
На русских кораблях рангоут и гребные суда были избиты, команды устали, арьергард совсем отстал. Потери составили 319 человек убитыми, 686 ранеными. Шведы указали свои потери — 150 убитых и 340 раненых; они выпустили до 35 тысяч снарядов. В темноте Грейг не заметил, что шведы взяли «Владислав», которому не помогли соседние корабли. Он узнал об этом только в 23 часа, но повреждения кораблей не позволили отбить «Владислав», а менее пострадавший арьергард отстал.
После сражения шведские корабли в темноте были уведены на буксире, а 7 июля легкий юго?восточный ветер позволил шведам уйти в Свеаборг.
Поражение шведского флота у Гогланда разрушило планы шведского короля. Морем овладеть не удалось. Известие о поражении вызвало выступление оппозиционно настроенных офицеров и снятие осады крепости Фридрихсгам. Вступление в войну Дании заставило Густава III обратить внимание на запад и вывести войска из пределов России.
За победу при Гогланде Грейг был награжден орденом Святого Андрея Первозванного. Но он отказывался надеть награду до полной победы.
Лето и осень были тревожными для Грейга. Он держал главные силы у Ревеля, и при известии о выходе неприятельской эскадры флот спешно снимался с якорей. Адмирал являлся генератором идей. Он предлагал, в частности, овладеть Свеаборгом по льду; для этого требовалось держать эскадры в море до ледостава, не выпуская блокированный в Свеаборге шведский флот Однако организм флотоводца не выдержал. Грейг заболел и 15 октября скончался на корабле; о смерти его императрица сказала: «Великая потеря — государственная потеря».
Грейга похоронили в Вышгородской Лютеранской, самой древней церкви Ревеля (Таллина). В память адмирала была выбита большая золотая медаль. Именем его были названы построенный в 1868 году броненосный фрегат и заложенный перед Первой мировой войной крейсер (перестроенный после революции в танкер «Азнефть»), бухта в Беринговом море и мыс на остров Хонсю в Японском море.
ЯН ГЕНДРИК КИНСБЕРГЕН
Он командовал голландским флотом, получил многие высокие награды. Однако наивысшей наградой для себя адмирал Кинсберген считал орден Святого Георгия, полученный за сражения против превосходящего противника на Черном море.
Ян Гендрик ван Кинсберген родился 1 мая 1735 года. Его отец служил офицером австрийской армии, затем переехал в Голландию. После долгой службы его уволили с небольшой пенсией. Будущий адмирал был старшим из четырех сыновей. Отец записал его кадетом роты, в которой сам служил, и взял мальчика в поход, когда Яну еще не было десяти лет. Шла война за австрийское наследство 1744–1748 годов. Три года Ян познавал военную службу. Еще в начале войны он обещал никогда не пасовать перед врагом — и слово свое сдержал. После Аахенского мира тринадцатилетний Кинсберген вернулся домой, но ненадолго. От солдат он слышал о кораблях и море, по книге познакомился с биографией Рюйтера. Видя его склонность к морской службе, отец из скромных средств накопил денег, чтобы отправить сына учиться навигации и математике в Гронинген. Юноша 15?летним юнкером поступил на военный корабль. Пополняя недостаток знаний, он изучал историю, навигацию, много читал, оставляя на полях книг пометки. 16 марта 1758 года Кинсберген стал лейтенантом, служил на различных кораблях в плаваниях у Зунда и на Средиземном море, приобрел репутацию опытного и ученого моряка. В 1762 году способный офицер получил чин коммендера, в 1768 году — старшего коммендера, ходил в Вест?Индию, к берегам Марокко и к Лиссабону.
В этот период молодой офицер широко изучал все, относящееся к морскому делу, и подготовил книгу «Краткое руководство для службы на море». Но в голландском флоте наступил период застоя. Возможности отличиться у Кинсбергена на родине не было, и он получил разрешение поступить на службу в Россию, причем генерал?адмирал нидерландского флота обещал ему скорое производство в капитаны. В акте об увольнении от 15 августа 1770 года было указано: «Кинсберген обязывается по первому востребованию явиться вновь на службу для исполнения обязанностей своих согласно звания капитана».
В России 29 сентября 1771 года Кинсбергена приняли капитан?лейтенантом, а 31 марта 1772 года — уже дали звание капитана 2?го ранга. Первоначально его направили в армию. Он зимовал за Дунаем с отрядом донских казаков, от которых научился русскому языку. В боевых действиях моряк привык быть казачьим командиром. Трижды он был ранен в боях. Последний раз с тяжелым ранением его извлекли из?под груды тел. Казаки уважали своего отца?командира. В свою очередь, в 1812 году адмирал вспоминал, что казаки приучили его довольствоваться для жизни малым.
8 февраля 1772 года моряка направили к адмиралу Ноульсу, который организовывал флотилию для действий на Дунае и Черном море. Кинсберген занимался ремонтом и оснащением трофейных судов, а 12 июня получил поручение на галете «Вестник мира» доставить известие о заключении перемирия для графа И.Г. Чернышева. Его галет стал первым за долгие годы русским военным кораблем, появившимся на Черном море.
6 августа 1772 года Кинсберген возвратился в Измаил, 25 сентября получил за труды денежную награду. В сочетании с другой наградой эти деньги стали основой состояния моряка на родине. На Дунае он заслужил доверие фельдмаршала Румянцева, который охотно советовался с ним по морским вопросам. 12 ноября Румянцев отправил Кинсбергена ко двору с важным секретным словесным отчетом. Три месяца моряк провел в столице, был представлен президентом адмиралтейств?коллегии И.Г. Чернышевым императрице и несколько раз с ней разговаривал, передал свой проект о преимуществах свободного судоходства на Черном море. Ранее он предложил Чернышеву проект канонерской лодки — тип судна, еще неизвестного в русском флоте.
Кинсберген рекомендовал организовать на Черном море особый отряд в 2000 матросов для охраны торговли и службы на купеческих судах. В первом случае их оплачивало государство, во втором — частные лица. Однако разрешение морякам флота наниматься на купеческие суда было дано лишь в 1802 году.
26 марта 1773 года Кинсберген выехал из Санкт?Петербурга в распоряжение вице?адмирала А.Н. Сенявина, командовавшего Азовской флотилией. Чернышев его рекомендовал как хорошего моряка, которому можно доверить командование отдельной экспедицией. 23 апреля Сенявин поручил Кинсбергену отряд из двух двухмачтовых 16?пушечных судов для крейсерства у Крыма, между Феодосией и Балаклавой. Моряк писал Чернышеву, что ему недостает только случая отличиться. Есть сведения, что Кинсберген выполнял приказ осмотреть устье Босфора и настолько к нему приблизился, что в команде его от неприятельского огня были потери, а на судне — повреждения.
23 июня 1773 года Кинсберген с двумя 16?пушечными кораблями встретил отряд турок из трех 52?пушечных фрегатов и 22?пушечной шебеки и после шести часов боя нанес превосходящему противнику поражение. Этот эпизод вызвал многочисленные поздравления. Генерал?поручик Прозоровский в своем письме упомянул о том, что главнокомандующий одобрил предложение Кинсбергена совершить набег на Синоп, сжечь там склады и верфи; однако ответа от Сенявина не последовало.
2 сентября 1773 года в крейсерстве Кинсберген увидел турецкую эскадру из 4 кораблей, 7 фрегатов и 6 транспортов с войсками, идущую вдоль кавказского побережья на высоте Суджук?Кале. Моряк располагал одним фрегатом и тремя 16?пушечными кораблями, брандером и малым судном. Тем не менее он атаковал, ибо знал опасность высадки десанта в Крыму, где это могло вызвать восстание татар, тогда как сил у Прозоровского оставалось мало.
Турецкий флот в линии баталии шел к северо?западу; транспорты выстроили линию с подветренного борта. Русская эскадра шла с наветренной стороны. План атаки Кинсберген позднее описал в своей книге «Основания морской тактики». Вопреки традиции, он не построил суда в линию, а направил одно из них для обхода головного корабля неприятеля, чтобы поставить авангард в два огня и против смешавшихся кораблей использовать брандер. После получасового боя он приказал брандеру идти к двум сцепившимся турецким кораблям. Однако перемена ветра не только помешала атаке брандера, но и поставила в трудное положение русские корабли. К счастью, головные турецкие корабли, пострадавшие от огня артиллерии и сбившиеся в кучу, после второго получаса сражения бежали в Суджук?Кале под прикрытие батарей.
В ходе сражения Кинсберген впервые применил составленные им «сигналы на непредвиденный случай».
Вновь Кинсберген получал поздравления. А.Н. Сенявин был недоволен, что тот действовал вопреки его воле избегать сражения. Но Екатерина II наградила Кинсбергена орденом Святого Георгия 4?й степени. Сенявину пришлось по должности командующего флотилией подписать 22 сентября документ о награждении моряка, в котором вице?адмирал отмечал: «Имею честь при том свидетельствовать о капитане и кавалере Кинсбергене, как об отличном и храбром морском офицере, во всех отношениях повышения достойном». В 1775 году по указу капитула ордена Святого Георгия за победу 2 сентября 1773 года при Суджук?Кале Кинсбергена удостоили ордена и 3?й степени. Еще через год императрица пожаловала ему орден Святого Георгия 2?й степени; князь Голицын, русский посланник в Голландии, прислал моряку патент и знаки ордена 17 февраля 1776 года. Через четверть века Александр I пожаловал Кинсбергену, тогда адмиралу, ордена Святого Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и Святой Анны. Но моряк считал дорогим лишь первый орден Святого Георгия и говорил: «Только этот орден я заслужил, прочие мне подарены».