Эсбери приводит документальные факты заката эпохи индивидуального преступного бизнеса, не раскрывая широкого спектра причин, стоящих за этим явлением. Острый экономический кризис 1890-х годов положил конец относительной финансовой стабильности, особенно сказавшись на положении игорных заведений и самих игроков. Рухнувшая карьера Майка Макдональда и убийство мэра Картера Харрисона внесли элемент непредсказуемости в партнерство игорного бизнеса. Решительные выступления общественности против разгула преступности, в частности обличительный памфлет Уильяма Т. Стида «Если бы Христос явился в Чикаго!», побудили ведущих предпринимателей создать Гражданскую федерацию, призванную стать городским штабом борьбы с правонарушениями. И вовсе не случайно, что первой успешной операцией этой Федерации стала именно ликвидация Игорного Ряда. Ведь этот район примыкал непосредственно к финансовому центру города, откуда затягивал в свои сети толпы молодых банковских клерков, чье участие в азартных играх подрывало авторитет уважаемых компаний, толкая неудачливых игроков на прямое казнокрадство – чтобы оплатить карточные долги – и на рискованные финансовые операции. Мало-помалу Игорный Ряд, занимавший два квартала вдоль Кларк-стрит к северу от Мэдисон, оказался в самом сердце деловых кварталов и буквально вплотную с городским управлением, что вызывало сильное недовольство официальных ревнителей нравственности и порядка.
Другой причиной рассредоточения игорного бизнеса, которая отчасти затронута и в «Жемчужине прерий», были новые способы связи. Появление телефона и телеграфа позволило делать ставки на скачках из достаточно удаленных от таких соревнований уголков, например, со старого речного парохода «Город на воде», на котором разместилась одна из первых чикагских радиостанций. Не сходя с корабля, игроки могли делать ставки на выбранных лошадей, оставаясь при этом в безопасных, комфортных условиях и вне досягаемости полиции. Таким образом, электронные технологии запустили в действие новые формы азартных игр, контролировать которые было много труднее, чем просторные залы в районе Кларк-стрит, заставленные карточными столами и рулетками.
Столь же сильно новые технологии сказались и на судьбе Прибрежного района. Осбери дает яркую хронологическую картину расцвета и крушения этого крупного центра игорного бизнеса, показывая роль таких ярых ревнителей порядка, как евангелистский пастор Цыган Смит, окружной прокурор Джон Вэйман и мэр Картер Харрисон-младший, приложивших много сил и энергии для уничтожения этого крупного рассадника порока. Однако к 1912 году Прибрежный район и без того утратил свой неофициальный статус криминального центра. Телефонная связь и автомобильное сообщение способствовали распространению организованной преступности по всему городу и за его пределами. Быстрое развитие частной телефонной сети вызвало появление так называемых «квартир по вызову» – целой сети небольших публичных домов, рассредоточенных в пригородах Чикаго, которые могли легко связаться с барами, ресторанами и таксистами, доставлявшими туда клиентов. В результате автомобилизации действия преступников стали намного более быстрыми и анонимными, а с появлением пуленепробиваемых дверей резко расширился радиус операций. Трудно представить Аль Капоне выходящим с автоматом в руках из конного экипажа или трамвая.
Упадок Прибрежного района отражал общую тенденцию, которую отмечает в своей книге Осбери, – снижение уровня терпимости к публичным формам порока. За первые два десятилетия XX века атмосфера в городе не стала более нравственной, однако появились официальные запреты на такие откровенные атрибуты злачного бизнеса, как открытая уличная проституция, красные фонари над входом, демонстрация полуголых красоток в уличных витринах и брошюры циничного содержания. При этом существовало прочное убеждение, что частный бизнес это собственное дело самих предпринимателей, и лишь то, что происходит публично, касается всех членов общества. Это широко распространенное мнение быстро открыло путь незаконной торговле спиртным и появлению огромных доходов от его продажи.
Изменения, вызванные техническим прогрессом, вызвали крупномасштабную реорганизацию преступного мира. Удаление из Прибрежного района большинства злачных заведений привело к резкому ослаблению власти и влияния таких крупных политических фигур, как уже упоминавшиеся Банщик Джон Кафлин и Майк Кенна. В значительной степени это было вызвано тем, что автономный характер системы городского управления в Чикаго не позволял чиновникам выходить за пределы своего округа. Осбери справедливо замечает, что именно в этот период на развалинах старых преступных сообществ стали быстро формироваться новые бандитские группировки, а лидерство от ирландцев перешло к итальянцам. От одного из первых авторитетов нового периода Колоссимо по кличке Большой Джим эстафета перешла к его наследнику и протеже Джонни Торрио. Постепенно из юных карманников, квартирных воров и уличных грабителей формировались новые организованные объединения, строившиеся на принципе этнической вражды и стремившиеся установить власть над определенной территорией. Начиная с Первой мировой войны привычным делом стало широкое использование бандитами огнестрельного оружия, а горячность и безрассудство молодых гангстеров способствовали еще большему усилению кровопролитий.
Свою «Жемчужину прерий» Осбери обоснованно закончил эпизодом ареста Аль Капоне за неуплату налогов в 1931 году; на этом его эпоха подошла к концу, а Великая депрессия положила конец периоду общественного оптимизма. После того как с исторической сцены ушли такие фигуры, как Торрио, Капоне и Моран, Осбери ощутил ограниченность своего сугубо биографического подхода к теме. Для описания новой эпохи требовался другой подход. «Криминальное обозрение Иллинойса», к которому Осбери отсылает читателей, желающих подробнее ознакомиться с событиями 1920-х годов, также построено преимущественно на газетных сообщениях; однако этот сборник затрагивает более широкий круг вопросов, касающихся самих причин, подоплеки событий и взаимосвязи организованной преступности с несовершенством системы правосудия.
Несмотря на расхождение с современными взглядами на проблему, «Жемчужина прерий» представляет ценный вклад в литературу по этому вопросу. Для профессионального историка это произведение интересно тем, что оно наполнено массой полезных подробностей, которые могут послужить основой для новых идей и теорий. В качестве яркого документа своего времени книга в полной мере отражает отношение современников тех событий к городам, подобным Чикаго, как к «ужасному ребенку». Атмосфера насилия, заполнившая «город театров», выразительно передана в многочисленных гангстерских кинотриллерах и детективах, заполонивших в 1930-х годов все американские журналы. В этой книге Осбери подробно рассказывает, как сформировалось преступное «дно» города. «Жемчужина прерий» дает представительный срез большого периода жизни одного из важнейших центров американской истории, написанный живым и выразительным языком.
Перри Р. Дуис
Глава 1
БАРАЧНЫЙ ПОСЕЛОК
1
Большинство крупных американских городов основаны командами искателей приключений и первопроходцев, выбиравшими подходящие для поселения места и действовавшими по более или менее продуманным планам. Однако в случае Чикаго никакого плана не существовало, поскольку то географическое место, где упрямое человечество возвело второй по величине в Западном полушарии мегаполис, ничем особым не привлекало первых колонистов. Местность по обеим берегам реки Чикаго была очень низменная и сырая, состоящая из болот и трясин (именно здесь теперь размещается городской деловой центр, знаменитый район Луп) и всего на десяток сантиметров выше уровня соседнего озера Мичиган, регулярно затапливавшего окрестности на несколько месяцев в году. Русло реки постоянно заносил песок, поэтому передвигаться по мелководью можно было только на каноэ или небольших гребных лодках; к тому же почти все оно, за исключением узкой протоки, заросло диким рисом, а берега покрывали зловонные кусты дикого чеснока, где в обилии водились агрессивные хорьки и скунсы. На языке местных индейцев река и прибрежная растительность назывались «Чикагау», или «Чекагау», откуда и возникло имя самого города, Чикаго. У аборигенов это слово означало дурной запах, вонь. Любопытно, что в этом же смысле его нередко употребляли политики и торговцы скотом.
2
Фактически на месте современного Чикаго вначале возникло сразу два поселения. Одно из них появилось на пересечении северного и южного притоков реки Чикаго, и называлось Развилка или Волчий Угол. Именно здесь в 1779 году построил хижину беглый негр из Санто-Доминго, которого звали Батист де Сабль. Начало второму поселку, названному Хардскрэббл и расположенному в 6 километрах южнее Развилки, положил некий Чарльз Ли, расчистивший там в 1803 году место для своей фермы. Благодаря соседству с укрепленным фортом Дирборн, возведенным летом – осенью 1803 года на южном берегу реки – недалеко от того места, где теперь находится мост Мичиган-авеню, Развилка застраивалась значительно интенсивнее, чем Хардскрэббл. Во многом расширению поселка способствовала активная предпринимательская деятельность Джона Кинзи, занимавшегося изготовлением серебряных изделий и торговлей с индейцами. Вначале он успешно занимался бизнесом в Детройте и в районе реки Святого Иосифа, а весной 1804 года прибыл в Чикаго, где купил дом де Сабля, а вместе с ним земельный участок, принадлежавший франкоканадцу ле Мэю, который владел им с 1796 года. К моменту появления Кинзи в Развилке поселились три-четыре других торговца. Имя одного из них, Энтони Куильмета, в измененном виде осталось в названии городка на северном берегу озера Мичиган, Уильмет.