- Это строительная фирма «Кентавр». Она должна была выполнить строительные работы в порту Ейска. Не уложилась в срок. Сейчас на грани банкротства. Я приезжаю, оплачиваю векселями заказчику то, что не выполнил «Кентавр». «Кентавр» - должен мне! Я даю ему время заработать. Через год фирма возвратит мне эту сумму с процентами. Или дом мне на побережье построит. Бум строить порт? А Смирнов? – Малкович слегка толкнул плечом рядом сидящего майора.
- Ты-то может и будешь. А я причем? Нам в Грозном – стрелять всякую тварь, не перестрелять!
- Это одно, - воодушевленно продолжал Малкович, не замечая ответа Смирнова. – В Волгограде у меня есть подружка – замша начальника УКСа. Она уже кое-что подписала. Сейчас еще с ее помощью взаимозачетом закрою долг УКСа перед вкладчиками долевого строительства. УКС – должен мне! Через год-два потребую с них квартиры на сумму с процентами. Как? Квартира тебе нужна? А, Вадим Геннадьевич? Или ждешь, что государство о твоей верной службе вспомнит? Детям твоим крышу над головой предоставит? Где они сейчас у тебя кстати?
- В Ставрополе, в общаге. С соседкой по комнате остались.
- Ты подумай, подумай! Жить в этой стране можно! Если хотеть. А ты ведь не хочешь, майор. А? Не ждать надо, а брать! Причем легко, весело, с достоинством! И Гарика твоего с собой возьмем.
- Гарика хоть не тронь! Не дам испортить парня. Да и сам не поеду.
- Ладно. Жизнь покажет, кто прав. Ключи привезу тебе в следующий раз от квартиры в Москве. И тогда не поедешь со мной?
- Зачем мне в Москве? Я в Ростове получу. В очереди стою.
- Сколько?
- Что – сколько?
- Сколько стоишь?
- Пять лет.
- Ну еще двадцать пять простоишь!.. Верно говорю, Светлана? – игриво обратился Малкович к зашедшей жене Смирнова.
- Хватит вам тут шептаться. Небось, нас женщин все обсуждаете? Пойдемте котлеты есть – остынут ведь… И когда ты, Андрюха, женишься? Ездишь все - моего соблазняешь…
- Соблазнишь его! Я ему – посмотри на эту, на другую! А он – отстань, да отстань. Жену, говорит, одну люблю.
Смирнов незаметно, шутя, ударил Малковича кулаком поддых.
Лариса Ивановна Гарова нажала кнопку звонка, выведенного за калитку плотного высокого забора. Раздался лай короткошерстного боксера Ван Дамма, затем – голос Валериной матери:
- Место! Я сказала – место! Молчать! Да заткнешься ты, наконец? Чертов Ван Дамм.
Постепенно лай затих. Видимо, хозяйка сумела загнать псину в вольер. Раздались шаркающие приближающиеся шаги. Открыв, новая родственница не смогла сдержать разочарованного зевка:
- А! Это ты? Что-то случилось?
- Да нет. Я – к Валерии, - тон Ларисы Ивановны получился какой-то оправдательный.
Не пожелав продолжать разговор, хозяйка двухэтажного дома кивнула головой, показывая, что можно зайти. Захлопнула калитку, направляя взгляд все время куда-то поверх Ларисы Ивановны или сквозь нее.
На балкон вышла Валерия:
- Ма-а! Кто там?
- К тебе. Не можешь задницу поднять, чтобы самой выйти? Я со своим давлением должна бегать на все звонки? – высокомерно выговаривала дочери высокая крупная женщина с крашеными белыми волосами, заходя в дом. - И Шварценеггера своего не забудь покормить. Разорвать меня готов. Еле успокоился.
В прихожую вышел огромный персидский кот. Мать Валерии – Людмила Гавриловна Лаврова – томно подняла его на руки: «У! Ты мой хорошенький! Лапусенька!» - и прошла в зал. Лариса Ивановна шла следом. Остановившись перед круговой лестницей, она не знала, подниматься ли ей, или Валерия спустится сама. Как будто услышав ее мысли, Валерия перегнулась через перила:
- Поднимайтесь, Лариса Ивановна.
Запыхавшись, Сашина мама сразу плюхнулась в кресло. Тонкие губы Валерии незаметно растянулись в улыбке. Она села напротив:
- Что-нибудь случилось?
- Ну почему сразу случилось? Все хорошо. Саша передал со знакомым письмо и деньги.
- Какие деньги?
- Он получил первую зарплату. Написал, чтобы тебе отдала. Хочешь, на книжку положи. А хочешь – купи что нужно.
Лариса Ивановна собиралась рассказать о письме сына. Но ее поразил железный тон снохи:
- Я денег не возьму. Мне ничего не нужно.
Лариса Ивановна осеклась. Она не понимала, что произошло. Неведомые силы подняли ее с кресла. Находясь в каком-то оцепенении, она едва слышно прошептала:
- Хорошо. Я пойду. До свидания.
И не будет она ничего рассказывать. Что-то не хочется.
Валерия не поняла, почему свекровь вдруг переменила свое намерение.
- Куда вы?.. Лариса Ивановна?
«Она даже мамой ее не зовет».
- У вас тут кот в туалет сходил на ковер, - выходя к лестнице, так же тихо произнесла Лариса Ивановна, оставляя вопросы Валерии без ответа.
- А?.. Да пускай… Давайте чай попьем! Куда же Вы?
- Спасибо, Лерочка. Не стоит волноваться. Всего доброго, - Лариса Ивановна почти выбежала за калитку.
Никогда в жизни она не пересечет порог этого холодного дома! Никогда.
- Гаров! Да не дозвонишься ты! Вторые сутки не соединяют даже с Ростовом. В Моздок колонну не могу отправить. А ты говоришь – жена.., - четко печатал каждое слово начальник управления работ.
- Михал Андреич, прошу разрешить мне попробовать. Очень нужно. Ведь дома каждому слову телевизионщиков верят. Волнуются.
- Ох, Гаров! Волнуются? Ладно, в порядке исключения разрешаю. Как лучшему сопровождающему колонн. Только не особо распространяйся потом, если дозвонишься. А то желающих – знаешь сколько!?
Тучный подполковник вышел отнюдь не из-за деликатности. Его ждали за праздничным столом. Если верить календарю – то наступило седьмое ноября.
- Алле, алле, папа, это вы? Здравствуйте. Это Саша. Лера дома?
Мрачное «минуту» больно резануло слух. Минуту – и все. Ни «как ты», «ни здравствуй».
- О? Сашка? – весело спросила «трубка».
- Привет, Лерк, слушай, у меня мало времени. Могут разъединить в любую минуту. У меня все в порядке. Телек не смотри – с журналистами тут никто не разговаривает – они и придумывают разные ужасы.
- А я и не смотрю, - прощебетала «трубка».
- Да? – переспросил Гаров. – А чем ты занимаешься?
- Вчера с предками только вернулись из Сочи. Маман загорела – жуть. Теперь мучится со своим давлением. Папка собирается стать депутатом. Представляешь?..
- Зайка, извини, не могу долго разговаривать…
- М-м-м. Ты когда приедешь-то?
- Надеюсь, через месяца два смогу выбраться. Ты к маме моей сходи. Скажи, что я звонил. Может, поживешь у нее?
- Да ну-у-у, неудобно как-то, - протянула Лера.
Гаров едва сдержался, чтобы не бросить трубку. Неудобно! Его жене неудобно жить с его матерью! О том, чтобы поддержать мать морально, да и просто помочь в хозяйстве, мысли и не возникает.
- Все, Валер, время вышло… - устало проговорил Гаров.
- Хм, пока… ту-ту-ту…
Неслышно вошедший прапорщик Мердыев похлопал Гарова по плечу:
- Ты трубку-то не держи, вдруг звонить будут… Что дома? Ты счастливчик, если дозвонился.
Гаров положил трубку, нервно сжал связку ключей, лежавших на столе:
- Каюк, просто каюк…
И быстро вышел.
За столом собрались почти все. Жены надели красивые платья. Мужья – ордена. Опоздавшему Гарову освободили место рядом с прапорщицей Любой Антоновой. Она тут же взяла над ним шефство. Но Александр отказался от выпивки и многочисленных салатов. На заботливые Любочкины вопросы отвечал односложно. Поведение ее было оправдано тем, что по правую руку от нее находился Вадим Смирнов с супругой Светланой. Люба чувствовала себя не ахти как. Попыталась соблазнить Гарова в отместку Смирнову. Пригласив его на медленный танец, Любочка, расчувствовавшись под песню Талькова, особо страстно прижималась к Гарову на словах «…Ты придешь, но будет поздно…».
Гаров вначале не реагировал никак. Потом, почувствовав, что что-то в нем отвечает взаимностью упругим бугоркам без лифчика на теле Антоновой, несколько отодвинулся. А когда «Летний дождь» прозвучал последним аккордом, ринулся на улицу.
- Ты куда, Саша? – ласково произнесла Любовь.
- Пойду воздухом подышу. Душно здесь чего-то.
- Я с тобой. Можно?
- Ну, пойдем.
Конец сего внезапно возникшего влечения двух тел был на мази. Многие девушки мечтали затащить Гарова в постель. Не получалось. Антонова, предвкушая предстоящее, притворилась пьяной. Схватила Гарова под руку. Но почувствовала, как ее другую руку взял… Кто?.. Смирнов!
Смирнов не вытерпел. Вышел следом, в темноту, оставив свою разговорчивую Светлану болтать с женой Никишова.
- И куда мы собрались? Голубки?
Антонова не растерялась:
- Я что - не имею права гулять с кем хочу? Иди-ка ты, товарищ майор, к своей Светочке…