Крошечная девочка? Даже сейчас губы Уилла изогнулись в предвкушении. Они с Манро едва могли дождаться, когда она вырастет, чтобы учить её охотиться и рыбачить.
Да, сейчас его семье не нужны волнения. Лучше вернуться. Он быстро надел сапоги.
- Мы позже поговорим об этом.
- Нет, мы не будем об этом говорить, - её серые глаза замерцали нефритом - единственный признак бушующих эмоций, - если ты не можешь уважать мои желания в таких важных вещах, то не возвращайся следующие четыре ночи.
Уилл замер. В очаге треснуло полено. Ветер забрасывал окна хлопьями снега.
- Ты ведь не серьёзно.
- Серьёзно.
- Четыре! - недоверчиво произнёс он. - Ты меня так накажешь? - Самое долгое ожидание длилось три ночи. Он едва перенёс болезнь.
- Лучше бы ты меня не вынуждал.
- Я вынудил? - Всегда он был во всем виноват. Когда он запаниковал во время их первого занятия любовью и захотел подождать, она дала понять, что не собирается оставаться отвергнутой - и это была его вина, что перед ним "невозможно устоять". Он хотел принести домой все её подарки - в основном чтобы поважничать перед своим братцем - но она ему в этом отказала: "Твои родители начнут что-то подозревать; не моя вина, что ты родился в такой закоснелой семье.
И теперь он должен был уйти и не возвращаться большую часть недели. При мысли о муках, которые его ожидают его зверь-ликан зашевелился внутри.
Па, дяди и старшие братья обучали его сдерживать свою дикую внутреннюю силу, но Уилл позволял ей вырваться каждый раз, когда с ним была Руэлла.
- Однажды, Руэлла, ты оттолкнешь меня слишком сильно.
- Оу? И что ты будешь делать? - спросила она с торжествующим видом, ведь они оба знали правду.
Он был связан с ней навечно. Вдвойне - не только потому, что она была подругой ликана, но и потому, что он сознательно привязал себя к ней после трех визитов в её постель.
Он был прикован к ней до конца своей жизни. Или на весь срок её.
- Но прежде чем ты уйдешь, любовь моя, мне действительно нужен ещё один раз.
С болезненной волной его измученное тело отреагировало против его воли, готовясь взять её вновь. Он поморщился, его охватила паника, дыхание прерывалось.
- Ты сказала мне, что больше не будешь использовать распыление! - Именно так она заставила его вступить с ней в связь впервые. Он вздрогнул, вспоминая то время.
Болезненное чувство появилось в животе, пока он пытался ей противостоять, зная что это бесполезно.
- Зачем сопротивляться? - глаза засветились зеленым, она уронила простыню. - Любой мужчина убил бы ради того, чтобы быть со мной. - Она вновь подползла к нему и обняла, прижав его лицо к своей груди, прямо к надушенной белой плоти.
Ему не хватало воздуха.
- Я не могу... Руэлла, нет! - Его зверь уже поднимался, готовясь защищаться.
Она отстранилась, ущипнув его за подбородок.
- Твои глаза стали голубыми - сказала она с удовлетворённой улыбкой. - Мы с твоим зверем позаботимся обо всём. Как всегда.
- Ты обещала мне!
Она придавила его к кровати, затем приподнялась, нависнув над ним - поза, которую она выбирала из раза в раз.
- Посмотри на себя, любовь моя. Кто же будет меня винить?
И глубина утянула его вниз...
Поместье Коннал, Северный форпост в Мрачном лесу
три ночи спустя
Болезнь усиливалась весь день, пока тело Уилла не превратилось в одну сплошную боль. К полуночи он чувствовал себя так, словно все его кости были сломаны. Снаружи бушевал штормовой порывистый ветер, но величественное поместье Коннал оставалось к нему совершенно равнодушным.
Он обхватил себя руками, катаясь на влажных простынях, молясь, чтобы в этот раз его не охватили галлюцинации.
Нет смысла с этим бороться. Он пойдет к Руэлле сегодня ночью.
При мысли о том, что придется бежать в таком состоянии сквозь пургу много лиг, заставила его содрогнуться. Не говоря уже о том, что он войдёт в лес один, слабый, посреди ночи.
Лес кишел фантастическими существами и жадными до крови созданиями из других сфер.
Манро зашевелился на соседней кровати, словно чувствуя боль близнеца даже во сне. Уилл завидовал Манро, который мог оставаться в своей уютной постели, в тепле и безопасности внутри непроницаемых стен поместья, возведённого предками.
Это место было построено ими для будущих Стражей Леса, воинов, обученных следить, чтобы существа Мрачного Леса всегда оставались в пределах его границ, а оборотни - не подвергались риску.
Когда Уилл встал одеться, продевая ноги в штанины, Манро поднялся и сел.
- Куда ты собираешься?- Он зажег свечу, осветив комнату, которую они делили.
- Тебя это не касается.
Вспышка обиды мелькнула в золотых глазах Манро - таких же, как его собственные, только... серьёзнее. Несмотря на то, что они были близнецами, характеры у них были совершенно разные. Уиллу часто говорили, что он импульсивен, как его мать, а Манро - серьёзен, как отец.
- Раньше ты мне всё рассказывал, Уилл.
Руэлла предупреждала его об этом. Она помогла ему разглядеть в Манро ревнивую натуру. Манро завидовал близнецу, кипя ненавистью к своему лишь чуть более старшему брату, наследнику.
Я гораздо более зрелый для своего возраста, а Манро это знает и не может смириться.
Фактически, она помогла ему увидеть недостатки всех его друзей.
- Ты собрался в лес? - спросил Манро, натягивая штаны. - К той женщине из странного дома?
Резко контрастирующий с тоскливым лесом, дом Руэллы был ярким, с замысловатыми карнизами и шпилями, словно из сказки о феях. И Манро даже не видел его внутри! Он был не только фантастическим, но и мистическим — она рассказывала ему, что дом стоял уже много веков и был устойчив к любым разрушениям.
- Что ты знаешь про неё? - Уилл пытался сфокусировать взгляд во время очередной волны боли. Туника, которую он натянул, стала уже мокрой от пота.
- Я знаю, что о ней рассказывают.
- Что она отвратительная старуха, которая соблазняет молодежь, чтобы погубить? Что откармливает их, а потом питается их плотью? Слухи не соответствуют действительности. - Тот факт, что Руэлла накрывала для него целые пиры, а потом пользовалась его телом для питания, Уилл опустил. - Ты собираешься рассказать отцу? - Или не дай Бог, матери. Нет волчицы свирепее, чем Эйлиш МакРив.
То, что Уилл нашел свою пару из другого вида - было одним делом; но то, что он лгал им всем - совершенно другим.
- Не нужно, - сказал Манро тихо.- Ма и па уже подозревают, что ты тайком уходишь.
- Потому что ты рассказал им! -
Снова вспышка боли, словно кто-то ударил его ногой в бок
- Ты знаешь, что я не сделал бы этого, брат.
Уилл...верил ему. Манро продолжал доказывал ему свою верность, и Уилл не мог смириться с тем, что рассказывала ему Руэлла.
Его зверь и зверь Манро были вырезаны из одной и той же души, они стремились вечно бежать рядом. Наверняка Манро чувствовал то же самое?
- Что с тобой случилось, Уилл? Почему ты никогда не говоришь со мной? Почему ты больше никогда не играешь и не смеешься? - Манро выглядел настороженным и ранимым - сущий мальчишка.
Я выгляжу таким же юным?
- Это сложно. Просто дай мне справиться с этим так, как я считаю нужным, и я скоро вернусь - Уилл закончил одеваться. - Может, тогда мы поговорим.
Не оглядываясь, он поспешил из комнаты, спустился по главной лестнице и устремился в ветреную ночь. Едва ощутив первый хруст снега под ногами, он услышал:
- И куда это ты собрался, Уильям Эндрю МакРив?
Мама. Вот дерьмо. Он повернулся к ней, пытаясь скрыть свой ужасный озноб.
Выйдя из тени, она подошла к нему под порывами снежной метели.
Её щеки порозовели, карие глаза прищурились.
- Ты был слишком болен, чтобы спуститься поесть - или выполнить свою работу по дому - а сейчас я нахожу тебя крадущимся посреди ночи?
Он слишком долго ждал , надо было попытаться уйти к Руэлле ещё прошлой ночью. Если мама удержит его сегодня... Ещё чуть-чуть - и он сойдет с ума.
На периферии зрения плясали галлюцинации, в глазах темнело. Он переступил на месте; оба чувствовали, что начнут огрызаться в любую секунду.
Она наклонила голову:
- Несомненно, ты идешь к девушке. Тринадцать лет слишком мало, сынок. Твой па скажет тебе то же самое.
- Я знаю, мам. Я прошу прощения. - О, боги, мои кости.
Ладонями она обхватила его липкое лицо, её глаза расширились:
- Ах, мой Уильям, ты горишь!
- Я должен идти! - Он почти чувствовал запах духов Руэллы. Почти ощущал вкус помады, которой она себя умащивала.
Он почти мог, но не чувствовал, как её молочно-белые руки обвиваются вокруг него.
- Ты не доверяешь мне, мам?
- Ты болен и не можешь ясно мыслить. Ты не можешь разгуливать на улице под снегом, тебе нужно в кровать.
- Пожалуйста, просто иди внутрь и не беспокойся. Я вскоре вернусь.