Макс легко коснулся ее руки, возвращая девушку к реальности. Все оживленно болтали и смеялись, а бирюзовые глаза Макса излучали тепло, когда он улыбнулся ей. Он не терял нить общего разговора и быстро убрал руку, но это короткое прикосновение поведало ей, что он следит за ней.
День стал для Клер настоящим открытием. Макс был дружелюбен и расслаблен, но его, как большинство мужчин, не сбила с толку классическая красота Мартины. Он был с Клер. Сидел рядом, пока они обедали за столом из красного дерева, вместе с ней развлекал детишек, когда их накормили, и вскоре уже возился на траве с уверенностью человека, который привык, что вокруг него носятся подвижные племянники. Клер смотрела, как он играет с детьми, этот привлекательный элегантный человек, который, казалось, не обращал внимания на то, что его золотые волосы растрепались, или на травяные пятна на брюках. Заходящее солнце превратило его волосы в нимб и отразилось в сверкающих голубых глазах. Глядя на него, Клер чувствовала, что у нее так сильно бьется сердце, словно вот-вот разорвется. На короткое мгновение реальность словно заволокло туманом. «Я не хочу влюбляться в него», — в отчаянии подумала Клер, но было уже слишком поздно. Как можно его не любить? Его смех, когда Макс катался по траве в шутливой борьбе с четырьмя смеющимися и визжащими детьми, подорвал защиту Клер гораздо быстрее, чем любая попытка соблазнения.
Она все еще пребывала в состоянии шока, когда Макс отвез ее обратно. Было уже почти десять вечера, домашние постарались задержать их как можно дольше.
— Мне понравилась твоя семья, — сказал Макс, провожая Клер до двери, нарушая ее мысли.
— Ты им тоже понравился. Надеюсь, все эти вопросы тебя не смутили.
— Ничуть. Я был бы разочарован, если бы родных не беспокоило твое благополучие. Они очень любят тебя.
Вздрогнув, Клер помедлила, сжимая в руке ключ. Макс забрал ключ, отпер дверь и включил свет, затем проводил Клер в квартиру, прикоснувшись к ее спине.
— Они думают, я идиотка и ничего не могу сделать самостоятельно, — выпалила она.
— Это не так, — пробормотал Макс и обхватил ее теплыми руками за плечи.
У Клер зачастил пульс, и она опустила глаза, чтобы скрыть свою реакцию, которую не могла контролировать.
— Если ты думаешь, что твоя семья чрезмерно тебя опекает, я боюсь подумать, какой тебе покажется моя семья. Они все так любят совать нос в мои дела, что иногда кажется, словно это подпольная ячейка КГБ.
Как он и рассчитывал, Клер рассмеялась, и от того, как осветилось ее лицо, Макс почувствовал пульсацию в паху. Он сжал зубы, сдерживаясь, чтобы не схватить девушку и не впиться в нее поцелуем.
— Спокойной ночи, — сказал он и наклонил голову, чтобы поцеловать Клер в лоб. — Можно позвонить тебе завтра?
— Снова? То есть, разумеется. Я просто подумала, ты устал от моего общества.
— Ничуть. С тобой я могу расслабиться. Если у тебя другие планы…
— Нет, — поспешно ответила Клер, внезапно испугавшись, что он вообще ей не позвонит. Мысль о том, чтобы провести день, не повидавшись с ним, огорчила ее.
— Тогда пообедай со мной. Рядом с твоим офисом есть ресторан?
— Да, прямо через улицу. «У Райли».
— Тогда встретимся там в полдень. — Макс быстро прикоснулся к ее щеке и вышел. Клер заперла за ним дверь, чувствуя в глазах непрошенные слезы и комок в горле. Она влюбилась в него, в человека, который, по его же собственным словам, рассчитывал не более чем на дружбу без обязательств. Какая глупость с ее стороны! Она ведь чувствовала по своей необычной реакции на него, что Макс представляет опасность для той спокойной простой жизни, которую Клер выстроила для себя. Ничего не требуя от нее, он получил гораздо больше, чем она когда-нибудь могла предложить.
Глава 4
Войдя в офис, Клер сразу поняла, что Сэм снова провел здесь ночь — ящики с папками выдвинуты, свет горит, на дне кофейника темнели засыхающие остатки старого кофе. Сморщив нос, Клер вылила старый кофе, заварила свежий, затем приступила к наведению порядка в офисе. Дверь в кабинет Сэма была закрыта, но она знала, что увидит там — он спит, либо, растянувшись на диване, либо прямо за столом. Он проводил много ночей в офисе всякий раз, когда работал над очередным сплавом — Сэм наслаждался созданием новых материалов, а не ежедневной рутиной управления собственным бизнесом. Но при этом Сэм был осторожным бизнесменом, и ничто не ускользало от его внимания надолго.
Когда кофе закипел, Клер налила его в чашку и направилась в кабинет Сэма. Он спал за столом, уронив голову на сложенные руки. Блокнот с линованной бумагой, заполненный числами и химическими символами, лежал около него, на столе стояли пять пластмассовых стаканчиков с разным количеством недопитого кофе. Клер поставила чашку с дымящимся кофе на стол, подошла к окнам и открыла занавески, затопив офис светом.
— Сэм, просыпайтесь. Почти восемь часов.
Он тут же проснулся, вздрогнув от звука ее голоса, и зевнул. Выпрямившись, снова зевнул, потер лицо, одобрительно посмотрел на кружку со свежим кофе и залпом выпил половину.
— Сколько, говоришь, времени?
— Восемь.
— Я проспал почти пять часов. Неплохо.
Пятичасовой сон действительно был долгим для него; он часто обходился и меньшим. Сэм в чем-то был загадкой, но Клер любила его и, безусловно, была ему предана. Этот сухощавый седой мужчина, жесткие черты лица которого говорили о тяжелых временах за пятьдесят два года жизни, заставляя подозревать, что у него весьма интересное прошлое, никогда не рассказывал о себе. Клер немного знала о нем — только то, что его жена умерла десять лет назад, и он все еще оплакивал ее, не проявляя никакого интереса к повторной женитьбе. Ее фотография по-прежнему стояла на его столе, и Клер иногда замечала, как Сэм смотрит на снимок с выражением такой боли и тоски, что девушка невольно отворачивалась.
— Придумали что-нибудь? — спросила она, кивая на записи.
— Я хотел сделать новый сплав более прочным, но пока все, чего я добился — он стал ломким. Не удалось подобрать правильный состав, не утяжеляя его вес.
Проблема состояла в том, что разработанный сплав должен быть и прочным и легким, потому что, чем тяжелее металл, тем больше энергии требуется для его передвижения. Практическое применение прогрессивных металлических сплавов простиралось гораздо дальше, чем производство обычных двутавровых балок для строительства; сложные сплавы использовались в космосе и открывали новые возможности для применения на земле. После того, как сплав изобретен, необходимо придумать достаточно дешевый способ его производства, чтобы промышленности было выгодно его использовать. Когда Клер только начинала работать, все походило на обычную службу на любом сталелитейном заводе, но скоро она поняла, что ошиблась. Безопасность была очень жесткой, потому что исследования вызывали большой интерес.
Клер любила свою работу, и этим утром весьма радовалась этому обстоятельству, потому что дела отвлекали от мыслей о Максе, давая ей хоть какую-то передышку. С той первой встречи в пятницу вечером, он занимал все ее время и все ее мысли, очаровал ее холеной утонченностью и сдержанным чувством юмора, ворвался в ее жизнь так аккуратно и твердо, что даже во сне она не могла полностью забыть о нем. Клер ужасно плохо спала в предыдущую ночь, много раз просыпалась, твердя себе, что не влюбилась, что не должна любить его. Но когда предательские мысли снова и снова вызывали в воображении его образ, и тело начинало бурно реагировать, становясь теплым и тяжелым, Клер начинала пугать эта буря эмоций. Влюбиться в Макса было одновременно и смешно и безрассудно, особенно для женщины, которая всю жизнь превыше всего ценила покой, и никогда больше не собиралась испытать боль безответной любви. Это тем более глупо, потому что Макс сказал ей с самого начала — он хочет, чтобы они были просто друзьями. Да она умрет от стыда, если он решит, что Клер точно такая же, как все остальные — сходит по нему с ума, как обожающая кумира девчонка! Тогда прощай дружба, прощай Макс.
Сэм вызвал ее к себе ближе к обеду, чтобы разобрать письма, и продиктовать еще несколько. Откинувшись на спинку стула, он сложил пальцы домиком и, нахмурившись, глядел на нее поверх них. Клер сидела спокойно и ждала. Сэм недовольно смотрел вовсе не на нее; он блуждал в собственных мыслях и, вероятно, даже не видел ее. Наконец он встряхнулся и поднялся на ноги, немного постанывая, пока разминал затекшие мышцы.
— Такие дни напоминают мне о возрасте, — прорычал он, потирая поясницу.
— Сон за столом напоминает вам о возрасте, — уточнила Клер, и он что-то промычал, соглашаясь.
— До меня дошли кое-какие слухи в конце недели, — сказал Сэм, подошел к окну и посмотрел вниз на крышу своей лаборатории. — Ничего конкретного, но в данном случае я склонен им верить. Некая иностранная компания, кажется, интересуется покупкой наших акций. И мне это не нравится. Очень не нравится.