Сердце Кейт сжалось от нахлынувших воспоминаний. В тот первый день рождения, близнецов, случившийся через несколько месяцев после смерти Дерека, мальчиков завалили подарками. Она никогда не играла с ними в машинки, никогда не изображала, как гудит машина. Тогда они еще только учились ходить, и игрушки у них были либо мягкими, плюшевыми, либо гремящими, либо обучающими, с помощью которых Кейт учила их координации движений. Когда Дерека не стало, мальчики были еще слишком малы, чтобы он играл с ними в машинки, и отец Кейт тоже с ними в машинки не играл – она точно знала. Брат Кейт, который мог бы научить их этой игре, жил в Сакраменто, и она виделась с ним всего лишь раз со дня смерти Дерека. Но тогда близнецы почему-то сразу схватили по новой пузатой, ярко раскрашенной пластиковой машине и принялись их катать, сопровождая катание вполне реалистичными звуками. Им даже удалось передать звучание машины при переключении передачи, И вот тогда с поразительной отчетливостью Кейт впервые осознала, что они появились на свет уже с заложенной в них программой, со своим характером, со своим «я». Она, возможно, могла отрегулировать в лучшую сторону то, что в них заложено; но сформировать их личности было не в ее власти. Они были тем, кем они были, и она любила своих сыновей до беспамятства: Любила их такими, какими они были.
– Пора меняться местами, – сказала она, и Такер с выражением глубочайшего облегчения спрыгнул со стула.
Таннер уронил маленькую машину и низко-низко опустил голову. Воплощенное уныние. Он нехотя поплелся к стулу так, словно к ногам его были привязаны невидимые пудовые гири. Но наконец он дотащился до угла, опустился на стул и сгорбился.
– Десять минут, – строго сказала Кейт, вновь подавив в себе желание рассмеяться. Таннер явно считал себя обреченным. Язык его тела не говорил, а кричал о том, что у него нет надежды сойти с этого стула до самой смерти.
– Я хорошо себя вел, – сказал Такер, обнимая Кейт за ноги. – Я вообще не разговаривал.
– Ты молодец, – сказала Кейт, взъерошив его темные волосы. – Ты принял наказание как настоящий мужчина.
Такер поднял голову и широко, распахнул голубые глаза.
– Правда?
– Правда. Я горжусь тобой.
Он расправил свои детские узенькие плечики и сочувственно взглянул на Таннера, который всем своим видом показывал, что вот-вот исчезнет с лица земли.
– Я хлаблее Таннела?
– Храбрее, – с ударением на «р» сказала Кейт.
– Хрррабррее.
– Молодец. Таннер.
– Танерррр, – повторил он.
– Не торопись, и все у тебя получится.
– Получится зашибись!
– Такер! – Кейт в ужасе застыла с открытым ртом. – Где ты услышал это слово?
– Ты сама так сказала, мама. Ты сказала «получится».
– Но я не говорила «зашибись»!
Такер нахмурился:
– Не говорила?
– Ладно. Не важно. – Может, не стоит обращать на это внимания? Может, он забудет это слово? А может, возьмет и выпалит что-то подобное и опозорит ее перед матерью. – Сядь и поиграй, пока Таннер посидит в углу, – сказала Кейт, похлопав Такера по плечу. – Я вернусь через десять минут.
– Через восемь, – сказал Таннер. Он успел вернуться к жизни настолько, чтобы испытывать возмущение. И сейчас сердито смотрел на нее.
Кейт взглянула на часы. Черт, действительно до истечения срока его наказания осталось восемь минут.
Да, иногда дети здорово ее удивляли. Ставили в тупик. Каждый из них умел считать до двадцати, но она уж точно ничего не рассказывала им о вычитании, а их концепция времени определялась двумя понятиями: «прямо сейчас» или «ждать еще очень-очень долго». Но выходит, что Таннер, наблюдая и думая вместо того, чтобы болтать, кое-чему научился из математики.
Возможно, улыбнувшись про себя, подумала Кейт, на следующий год он будет считать ее налоговые отчисления.
Взгляд ее упал на табличку с цифрой «3», привинченную к двери напротив. Мистер Лейтон! Как она могла о нем забыть? За неприятностью с раковиной на кухне и непослушанием детей она совсем забыла принести ему наверх поднос с завтраком.
Кейт быстро подошла к двери.
– Мистер Лейтон, это Кейт Найтингейл. Вы хотите, чтобы я принесла вам завтрак в номер?
Кейт помолчала, но ответа так и не дождалась. Может, мистер Лейтон вышел из своего номера и спустился вниз, пока она общалась с сыновьями?
– Мистер Лейтон!
По-прежнему нет ответа. Кейт распахнула дверь, и она жалобно заскрипела.
Постель была в беспорядке, дверь шкафа открыта, внутри на вешалках висела кое-какая одежда. Дверь в ванную была распахнута. Маленький кожаный чемодан лежал на складном стеллаже для багажа. Крышка чемодана была открыта и упиралась в стену. Должно быть, Лейтон все же спустился вниз, пока Кейт разговаривала с мальчиками, и она просто не услышала скрипа двери.
Кейт уже собиралась выйти из номера: ей не хотелось, чтобы постоялец, вернувшись в свой номер, решил, что она шпионит за ним, но тут заметила, что окно открыто и жалюзи висят как-то вкось. Озадаченная, Кейт подошла к окну и поправила жалюзи. Задвижка на окне была отодвинута. Может, мальчики тут играли и попытались выбраться из окна? Кейт похолодела от этой мысли и, высунувшись из окна, посмотрела на навес крыльца, располагавшийся как раз под окном. Если бы они упали с такой высоты, то кости бы переломали, а может, убились бы насмерть.
Страх застил, ей мозги настолько, что она не сразу увидела, что парковка опустела. Машины мистера Лейтона там не было. Либо он вообще не поднимался к себе в номер, либо выбрался из окна, спрыгнул на навес над крыльцом, а оттуда – на землю и уехал. Идиотское предположение! И все же приятнее думать, что все обстояло именно так, чем то, что это ее малыши пытались спрыгнуть на навес.
Кейт вы шла из номера «3» и вернулась в комнату близнецов. Танкер все еще сидел в углу с таким видом, будто вот-вот умрет. Такер рисовал мелком на доске.
– Мальчики, кто-нибудь из вас открывал окна?
– Нет, мама, – ответил Такер, не отрываясь от творчества. Таннер поднял голову и решительно мотнул головой. Они говорили правду. Когда близнецы врали, глаза у них становились большими и круглыми и смотрели на нее так, словно она была коброй, способной покачиванием головы ввести их в транс.
Итак, оставалось единственное объяснение открытому окну: мистер Лейтон действительно вылез из него и уехал.
С чего бы ему совершать такой странный поступок?
И, если бы он упал, сочла бы ее страховая компания своим долгом покрыть расходы на лечение?
Глава 2
Кейт поспешила вниз, надеясь, что на Шерри за эта время не навалился неожиданный поток посетителей. У двери на кухню она услышала голос Шерри, чуть хрипловатый от смеха.
– Мне было интересно, сколько еще ты собирался прятать голову под раковиной.
– Я боялся, что если шевельнусь, она и меня отшлепает.
Кейт резко остановилась. От удивления она распахнула глаза. Это мистер Харрис такое сказал? Мистер Харрис?! И кому – Шерри? Она могла представить, что он говорит нечто подобное другому мужчине, но, разговаривая с женщиной, он и двух слов не мог связать, не краснея от смущения. И еще ее поразила та свобода и легкость, с какой он говорил. Она никогда не слышала, чтобы он так непринужденно общался. Кейт решила было, что ей просто послышалось.
Мистер Харрис… и Шерри? Может, она чего-то не понимает? Такого просто не могло быть. Эти двое не могли быть вместе, сама мысль об этом казалась дикостью. Ну… Все равно что Мона Лиза сошлась бы с Майклом Джексоном.
«В этом мире возможно все», – напомнила себе Кейт.
Шерри была старше мистера Харриса. Ей было пятьдесят с хвостиком. Однако возраст не играл такой уж большой роли. Она была женщиной привлекательной. Крупной, но фигуристой, с рыжеватыми волосами и располагающим к себе дружелюбным нравом… Мистер Харрис… Впрочем, Кейт понятия не имела, сколько ему лет. Между сорока и пятьюдесятью, наверное. Он выглядел скорее всего старше своих лет, и не потому, что у него была морщинистая кожа. Он был из тех, кто уже рождаются старыми, с эдакой манерой себя вести, словно они уже все на свете видели. Теперь, когда Кейт впервые задумалась о том, сколько ему лет на самом деле, она пришла к выводу, что ему, возможно, нет и сорока. Русые, белесые волосы всегда были всклочены, и Кейт видела его только в замасленном рабочем комбинезоне. Мистер Харрис был так худ, что комбинезон висел на нем мешком, болтался как на вешалке.
Кейт стало стыдно. Мистер Харрис был таким стеснительным, что она избегала смотреть на него и болтать на общие темы. Она не хотела подвергать его еще большему стрессу, а теперь чувствовала себя виноватой из-за того, что пошла по пути наименьшего сопротивления. Кейт стоило потрудиться и предпринять хоть какие-то усилия, чтобы стать ему другом. Ведь именно так вели себя с ней местные жители: все в той или иной мере пытались дать ей понять, что расположены к ней дружески. Хорошая же из нее получилась соседка!