Колли промолчала. Просто поставила локти на стол и опустила голову на руки. Она знала, что он сумеет проследить связь. Дайте ему мешок разрозненных деталей, и он тут же сложит из них логичную и связную картину.
И она знала, что все ему расскажет. В ту самую минуту, как он застал ее в библиотеке, она уже знала, что расскажет именно ему. Только она сама еще не готова была понять — почему.
— Сюзанна Каллен приходила ко мне в мотель, — начала Колли.
И рассказала ему все.
Он не перебивал, слушал молча, не сводя глаз с ее лица. Ему не всегда удавалось разгадать причину, вызывавшую то или иное настроение, но сами перемены этого выразительного лица были ему хорошо знакомы. Она все еще боролась с шоком, отягченным чувством вины.
— Ну вот… придется делать анализы, — закончила свой рассказ Колли. — Для подтверждения идентичности. Но уже сейчас можно с большой долей уверенности предположить, что Сюзанна Каллен права.
— Тебе придется разыскать адвоката, врача-акушера, всех, кто так или иначе был причастен к процессу удочерения.
Колли взглянула на него и поняла: вот она, самая веская причина, заставившая ее довериться ему. Он никогда не станет обременять ее выражением сочувствия или возмущения. Он поймет, что ей будет легче все это пережить, занимаясь практическим делом.
— Я уже начала действовать. Папа разыскивает акушера. Я пыталась найти адвоката, но налетела на глухую стену. Поэтому я сама наняла адвоката, пусть копает. Это Лана Кэмпбелл, она представляет интересы местного общества охраны природы. Я с ней позавчера познакомилась. Она мне показалась неглупой, а главное, настойчивой. Такие легко не сдаются. Надо снять верхний слой и узнать, что под ним.
— Адвокат не мог не знать.
— Верно. — Губы Колли сжались. — Он должен был знать.
— Стало быть, он — твоя базисная отметка. Все пошло от него. Я хочу тебе помочь.
— Почему?
— Мы оба здорово умеем решать головоломки, детка. Когда мы работаем вместе, лучше нас нет на свете никого.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Тебя всегда трудно было провести. — Джейк отодвинул свою тарелку и взял ее за руку. Его пальцы сжались, когда она попыталась выдернуть руку. — Не будь такой недотрогой. Черт побери, Данбрук, я трогал каждый дюйм твоего тела, а теперь ты дергаешься, когда я беру тебя за руку.
— Я не дергаюсь, и это — моя рука.
— Думаешь, ты для меня больше ничего не значишь только потому, что ты меня намахала?
— Я тебя намахала? — возмутилась она. — Да ты…
— Давай оставим выяснение отношений до другого раза.
— Знаешь, что меня в тебе бесит больше всего?
— Детка, у меня в компьютере на этот счет целая база данных.
— То, как ты меня перебиваешь всякий раз, когда знаешь, что я права.
— Внесу в компьютер. А знаешь, в чем наша ошибка? Нас с тобой многое объединяет, но мы еще ни разу не пробовали быть друзьями. Я просто хочу попробовать, вот и все.
Если бы он сказал ей, что собирается бросить науку, чтобы стать коммивояжером и продавать домохозяйкам образцы косметики, она и тогда не была бы так поражена.
— Ты хочешь, чтобы мы стали друзьями?
— Я хочу стать твоим другом, тупица. Я хочу помочь тебе выяснить, что случилось.
— Называть меня тупицей — это не очень-то по-дружески.
— Это лучше, чем другое слово, которое приходит мне на ум.
— Ладно, допустим. Между нами скопилось много мусора, Джейк.
— Может, просеем его как-нибудь на днях? Но пока у нас есть два неотложных дела. — Не в силах удержаться, он провел большим пальцем по ее руке. — Раскопки и твоя головоломка. На раскопках нам так и так придется работать вместе, от этого не уйдешь. Так почему бы не поработать вместе над твоей головоломкой?
— Мы поругаемся.
— Мы так и так поругаемся.
— Вот это верно. — Гораздо больше, чем возможная ссора с ним, ее смущало неизвестно откуда взявшееся желание сплести пальцы с его пальцами. — Я ценю это, Джейк. Честное слово, ценю. А теперь отпусти мою руку. А то я и вправду начинаю чувствовать себя тупицей.
Он отпустил ее, вытащил свой бумажник.
— Давай вернемся в твою комнату. Я разотру тебе ступни.
— Те дни миновали, Джейк.
— Жаль. Мне всегда нравились твои ступни.
Уплатив по счету, они направились к машине. Джейк старательно держал руки в карманах.
Подойдя к джипу, он извлек из-под «дворника» листок бумаги.
— «Убирайся в Балтимор, а не то пожалеешь», — прочитал Джейк. Он скомкал бумажку и бросил ее в машину. — Съезжу-ка я, пожалуй, погляжу, как там Диггер.
— Мы съездим поглядим, как там Диггер.
— Отлично. — Джейк занял водительское место, подождал, пока она сядет рядом. — Слышал, как ты играла вчера вечером. Я в соседней комнате. Стены тонкие.
— Я это учту. Постараюсь вести себя потише, когда устрою вечеринку с Остином и Джимми.
— Видишь, какая ты стала чуткая, как только мы решили стать друзьями?
Она засмеялась, и тут, не давая ей опомниться, он наклонился и прижался губами к ее губам.
На какой-то миг Колли застыла в шоке. Неужели весь этот жар может вспыхнуть с новой силой? Как будто ничего не было? Как это возможно? Но изумление почти тотчас же сменилось примитивным, первобытным желанием обнять его, прижаться к нему и сгореть заживо.
Не успела она поддаться желанию, как он отодвинулся и повернул ключ в зажигании.
— Пристегнись.
Колли оскалила зубы, злясь скорее на себя, а не на него, дернула ремень безопасности и защелкнула его, пока Джейк разворачивал машину.
— Держи свои руки и рот при себе, Грейстоун, а не то наша дружба кончится очень-очень скоро.
— Мне до сих пор нравится, какая ты на вкус. — Джейк выехал на шоссе. — Погоди-ка… Кстати, о вкусе, Сюзанна Каллен это не та, которая — «Выпечка Сюзанны»?
— Что?
— Я же знал, что мне знакомо это имя! О черт, Колли! «Выпечка Сюзанны»!
— Ты имеешь в виду печенье? То чудесное печенье с шоколадной крошкой?
— Шоколадные пирожные с орешками. — Он тихонько застонал от наслаждения. — Молчи. Я в кайфе.
— Сюзанна Каллен — это «Выпечка Сюзанны».
— Это потрясающая история. Знаешь, она начала печь в своей маленькой домашней кухне. Продавала кексы и пироги на местных ярмарках. Открыла небольшое дело и вдруг — бам! — прославилась на всю страну.
— «Выпечка Сюзанны», — ошеломленно повторила Колли. — Вот черт!
— Вот откуда твое пристрастие к печенью. Генетика. Против нее не попрешь.
— Очень смешно. — Слезы щипали ей горло. — Мне придется с ней повидаться, Джейк. Мне придется ей сказать, что нам надо сделать анализы. Я не знаю, как мне с этим справиться.
Он легонько коснулся ее руки.
— Сообразишь.
— У нее есть сын. С ним мне тоже придется иметь дело.
А Даг в это время пытался сообразить, как ему быть с Ланой Кэмпбелл.
Когда он вошел в ресторан, она уже сидела за столом и потягивала из бокала белое вино. До сих пор он видел ее только в шикарных деловых костюмах. Теперь она была в легком, открытом летнем платье.
Она улыбнулась, когда он сел напротив нее за столиком.
— Я не была уверена, что ты придешь.
— Если бы я не пришел, дед лишил бы меня наследства.
— Мы с ним сговорились у тебя за спиной. Конечно, это подло с нашей стороны. Может, выпьешь что-нибудь?
— А ты что пьешь?
Она подняла бокал и посмотрела на него сквозь пламя свечи.
— Довольно приличное калифорнийское шардоннэ — основательное, с тонким букетом, маслянистое, но ненавязчивое. — Ее глаза смеялись. — Достаточно эффектно для тебя?
— Ладно, попробую. — Он позволил ей заказать вино, а также бутылку газировки. — Ну так расскажи мне, зачем вы с дедом сговариваетесь у меня за спиной.
— Роджер тебя любит, гордится тобой и тревожится о тебе. Он прожил счастливую жизнь с твоей бабушкой и считает, что тебе тоже нужна женщина, которая сделает тебя счастливым.
— И эта женщина — ты.
— Ну… в данный момент ему кажется, что это я, — согласилась Лана. — Потому что меня он тоже любит. Беспокоится, что я живу одна, воспитываю ребенка без отца. Он человек старомодный в лучшем смысле этого слова.
— Ладно, с ним все ясно. Как насчет тебя?
Лана задумалась. Она обожала искусство флирта и теперь бросила на него взгляд из-под ресниц, склонив голову набок.
— Я решила, что мне приятно будет поужинать в ресторане с привлекательным мужчиной. Выбор пал на тебя.
— Напомни, когда я баллотировался? — спросил он, и она рассмеялась.
— Буду с тобой откровенна, Даг. Я почти ни с кем не встречалась с тех пор, как умер мой муж. Но я люблю общение, компанию, застольную беседу. Не думаю, что Роджеру стоит тревожиться о ком-либо из нас, но почему бы нам не доставить ему удовольствие? Поужинаем вместе, пообщаемся, проведем вечер не без приятности. — Она открыла меню. — А еда здесь превосходная.
Официант принес Дагу бокал вина, произнес пламенную речь о фирменных блюдах на этот вечер и тактично ретировался, чтобы дать им время на обдумывание.
— От чего он умер?