Дина сидела на скамейке у дома на Новослободской. Вот это, видимо, и есть Виктория. Хорошо одета, идет «от бедра», а глаза перепуганные.
— Здравствуйте, Виктория. Я Дина. Звонила вам.
— И чего вы хотите?
— Да я, собственно, только передать, что ваша мама хочет вас видеть.
— Ну вы сказали это по телефону. Я ответила, что у меня нет времени, зачем вы захотели встретиться?
— Может, вы чего-то не поняли. Вашей маме сделали онкологическую операцию. Это повод, чтобы повидаться. Даже в вашей ситуации.
— А что ты знаешь о нашей ситуации? Сиделка, да? А посудомойки тоже в курсе?
— Не уверена. Но если и в курсе, чего вам терять? Эту ситуацию вы создавали собственными руками и, в общем, публично. Что за застенчивость?
— Слушай ты, говномойка, хочешь, букли твои выдеру? А ну пошла отсюда!
— Я вам только передала: ваша мама хочет вас просто увидеть. А от себя добавлю: надеюсь, ты лопнешь от злости еще до того, как тебя посадят.
Дина быстро пошла, опасаясь, что эта полоумная и в самом деле ей в волосы вцепится. Сходила, называется. Дипломатка. Только время убила. И что теперь сказать Тамаре? Скажу просто: даже очень хорошая женщина может родить суку. Пусть простят меня собаки — девочку.
Лариса подъехала к салону. Кажется, мало народу. Игорь обещал на это время никого не назначать. Она вошла и сразу наткнулась на любопытные взгляды.
В коридоре мыла пол какая-то девочка. Она просто бросила тряпку и уставилась на Ларису. Нагло уставилась. На кого-то она похожа. Где-то Лариса уже видела эту хорошенькую мордочку… Игорь ждал. Лариса крепко прижалась к нему, вдохнула его запах. Как же хорошо пахнет желанный мужчина. Нет ничего слаще. Он пробормотал:
— Времени у нас мало, — и подтащил ее к креслу. Лариса сама задрала слишком узкую юбку, помогла ему стащить трусики. Он расстегнул блузку, поцеловал одну грудь, другую. У нее внизу живота просто все плавится. Какая там прелюдия? Зачем прелюдия? Горячая, влажная плоть раскрылась от его первого прикосновения. Он уже почти вошел в нее, но вдруг поднялся, услышав звук шагов в коридоре: «Я забыл закрыть». Натянул свитер на расстегнутые брюки, подошел к двери и… О боже! Он возвращается не один! С ним Светка Орлова.
Игорь что-то говорит Светлане, отвлекая ее внимание от кресла, Лариса судорожно натягивает юбку. Какого черта? Как можно быть таким неосторожным?
— Привет, подруга, — Светкины глаза ощупывают Ларису.
Та застегивает блузку. Ну и что особенного. Она ведь у массажиста.
— Здравствуй, Света! Как там сегодня в редакции? А я вот решила…
— И я решила.
Морда противная, торжествующая. Раз Лариса первой пришла, значит, и уйдет первой. А Орлова, уродина, останется. Неужели она догадалась? Если догадалась, из кожи вылезет, чтоб он и с ней переспал. Просто назло. Лариса собирается и ждет, что Игорь ее остановит. Скажет Светке, что у него длинный сеанс, пусть придет в другой раз. Но он молчит. Ну что ж. Это она запомнит. Лариса вышла в коридор, чувствуя, как у нее каменеет сердце. Девчонка с тряпкой открыла рот от любопытства. Полная идиотка. Нашла себе цирк…
Светлана усаживается в кресло, не сводя с Игоря проницательного взгляда. Неужели она захочет… Нет, это выше его сил.
— Ты чего боишься? — Как грубо она смеется. — Расслабься, я к тебе по делу пришла.
— Ну зачем так серьезно…
— Ладно, брось. Ты на людном месте работаешь. Не знаешь ребят деловых, ну, которые объявления дают: «Ищу работу с риском»?
— Убийц, что ли? С ума сошла? Откуда я их знать могу?
— Ты подожди, не мандражируй. Подумай. Тебе отстегнут очень хороший процент. Сам говорил, что деньги нужны.
— Да я не знаю… То есть могу спросить… А ты что, убить кого-то хочешь?
— Очень хочу. И все хотят. Только не все решаются. Муж меня достал, понял? Подонок, скотина, а теперь еще и все деньги задумал у меня отобрать. Ты же не хочешь, чтоб из-за какого-то придурка я нищей осталась?
— Нет. Но все-таки деньги — одно, а убийство — совсем другое.
— Знаешь, не забивай себе голову ерундой. Ты узнай. Может, еще и не получится. Поспрашивай просто. Скажи, какому-то новому русскому надо.
Наташка сложила свои вещи в пакет. Косметичка, несколько яблок, надкушенный батон и журнал «Элита». Не будет она ждать этого говнюка. Целый день возится со своими климактеричками, а потом к ней лезет. Фигушки. Пусть он ее поищет. Нашел посудомойку. Да она уже модель. Об этом просто мало кто знает. Она приехала домой, открыла дверь в свою комнату. Матери нет. Она теперь не говорит, когда придет, и жратву не готовит. Наташка вздохнула, выглянула в коридор. У соседа под дверью свет горит. Дома. Такой клевый! И блондинчик к тому же. Она подошла к двери и тихонько постучала.
Глава 10
После ужина Дина собралась домой — побыть с Топиком и переночевать.
— Тамар, ты правда нормально себя чувствуешь? А если ты не уснешь, если думать будешь? Если начнешь думать, точно не уснешь. Почитай книжку из той горы, которую я себе натащила. Тебе одной на ночь в самый раз.
— Дина, мы уже все обсудили. Я с удовольствием побуду одна, почитаю, посплю. Я, между прочим, сплю со снотворным. А утром ты приедешь. Беги. Собаку в нос поцелуй.
Дина вышла из палаты и у стола Татьяны увидела незнакомого парня. Высокого блондина с розой в руке. Они обменялись внимательными взглядами, и она убежала.
— Привет, — Таня не сумела скрыть радости при виде Блондина. — Кого вы ищете на сей раз?
— По-моему, я уже нашел. Вдруг захотелось вас увидеть. К тому же вокруг такие розы красивые продают.
Таня, покраснев от удовольствия, взяла цветок. Жалко, что эта злыдня Динка ушла. Посмотрела бы, какие парни ей цветы дарят.
— Ничего, если я пару минут посижу? — небрежно спросил Блондин. — Я, вообще-то, по делу еду. Есть немножко времени, решил вас повидать. Можно на «ты»?
— Конечно. Посиди, мне веселее будет. У меня сейчас работа монотонная — таблетки ночные по пакетикам раскладывать.
— И откуда ты знаешь, кому какие таблетки?
— По списку врача, конечно.
— Хочешь, помогу? Ты набирай таблетки, называй фамилию, а я буду пакетик подавать.
— Чудесно. Наконец-то у меня заместитель появился.
— Не много ли им на ночь колес дают?
— Да тут разные. Успокоительные, расслабляющие, сосудорасширяющие, для сердца, для мозга, витамины. Короче, все слабенькое, а получается по шесть-семь штук.
Блондин посмотрел на часы:
— Мне пора. Танюш, попить чего-нибудь не принесешь? Может, чаю холодного.
— Сейчас. Посиди немного.
Оставшись один, он взял пакетик с надписью «Синельникова», вытряхнул шесть маленьких таблеток, сунул в карман, а в пакет отсчитал шесть почти таких же кружочков из тюбика с фенобарбиталом. Он уже стоял, когда прибежала Таня со стаканом чая.
— С удовольствием проводил бы тебя, но сегодня не смогу. Можно как-нибудь прийти за тобой к концу смены?
— Приходи. Я только заранее не знаю, как там будет…
Сергей остановил синий «Ниссан» у дома Алисы Голдовской. Времени перед судом осталось немного, но он не смог отказать Виктору. Тот попросил сделать портрет Алисы для номера, посвященного ее юбилею. В нем будут материалы о ее театре, партнерах, интервью с режиссерами, которые снимали ее в кино. Ничего не будет лишь о ней самой.
— Сережа, ты не мог бы найти ту журналистку, Петренко, которая писала об Алисе? Ты тогда снимок давал, — попросил Голдовский.
— Я могу, но она не захочет. Она отошла от дел. Честно говоря, неохота мне ее просить. Еще подумает, что это моя идея.
— Дай телефон, я ей позвоню. Алиса может позвонить. Нужен вообще пустяк. Что-то вроде эссе. Никакого анализа, интервью, просто взгляд — поэтический, приподнятый и в то же время честный. Взгляд на настоящую актрису. Несколько страниц.
— Да, это работа для Дины, — пробормотал Сергей. — Ладно, уговорим.
Сейчас у дома Алисы Сергей нервничал. Он еще не договорился насчет текста. Позвонил в клинику, а Дина поехала домой ночевать. Плохо, что одна поехала. Он же должен ее возить. Конечно, автомобиль ему вручили без условий, но это и так понятно.
Алиса ждала фотокора, но никак не готовилась к съемке.
Встретила Сергея без макияжа, в джинсах и свитере. Ему показалось, что она очень бледная и усталая.
— Сергей, выбирайте сами, что мне надеть, как причесаться, накраситься. Скажите, как вы видите этот снимок, а я пристроюсь.
Сергей сел, внимательно посмотрел на Алису.
—.А вы можете минут пять ничего не делать? То есть делать то, что обычно. Сидеть, ходить, может, чай пить, газету читать.
— С удовольствием. Мы оба сейчас чаю выпьем. Я как раз сегодняшние газеты не читала.
Какая великолепная женщина. Она прекрасна сейчас, в этом возрасте, в эту минуту, в своем потертом свитере. Ее трудно испортить, но для того, чтобы передать богатство этого божьего дара, этой невероятной привлекательности, нужно быть художником, большим мастером. Может, он совсем маленький мастер, но он очень постарается. Ему хочется сделать по-настоящему хорошую работу.
— Начнем, Алиса. Наденьте что-то скромное, закрытое, возможно, темно-красное. Чуть-чуть подведите глаза, подкрасьте ресницы, помада в тон платью. С волосами решим потом.