— Ваша мать знает, что она дочь Бобби Брэй?
Худое, уставшее лицо женщины стало пустым. Но все было понятно по ее глазам, ясным как стекло.
— Что вы сказали?
— Она знает это и, следовательно, вы тоже знаете.
— Я не хочу, чтобы мою мать беспокоили ни репортеры, ни полиция.
— Я не собираюсь беспокоить вашу мать. Скажите мне, когда и как она узнала, что приходится Бобби Брэй дочерью, а не сестрой?
— Я не знаю. — Мисс Сойер провела руками по лицу. — Она не в себе уже давно, очень давно. Даже когда я была ребенком… — Она опустила руки и сейчас выглядела не просто уставшей. Она выглядела больной. — Лейтенант, это так необходимо?
— У меня два убийства. И обе жертвы — ваши родственники. Расскажите мне, что вам известно.
— Я не считаю семью Хопкинсов своими родственниками. Да и с чего мне думать иначе? Мне жаль, что этот мужчина был убит, потому что теперь нужно вспоминать все это. Я всегда была достаточно осторожной, чтобы отделять себя и свою семью от феномена Бобби. Можете это проверить. Я никогда не давала интервью, никогда не соглашалась на него, да и сама не напрашивалась.
— Почему? Это ведь золотая жила, насколько я могу судить.
— Потому что я хотела быть
, а не ребенком, которому нужна мать.
Горечь в её словах подсказала Еве, что она разговаривала явно не с одной из поклонниц Бобби Брэй.
— Писала, что ей жаль, что она опять во все это втянулась. Моя мать обвиняла Бобби в безответственности, говорила, что она обещала лечь в реабилитационную клинику, что собиралась уйти от Хопа, бросить сцену. Она собиралась очиститься и вернуться к своей дочери. Но, конечно, этого не произошло. Моя мать была уверена, что её убил сам Хоп или нанял кого-нибудь для этого.
— А что вы думаете?
— Всякое может быть, — неуверенно проговорила она. — Может, она уехала на Бимини, чтобы продавать ракушки на морском берегу. А может, вернулась в Сан-Франциско и сбросилась в пролив с “Золотых ворот”
. Я не знаю, да и на самом деле мне все равно.
Сойер тяжело вздохнула и закрыла ладонями глаза.
— Она никогда не была, да и сейчас не является, частью моего мира. Но она была едва ли не всем миром для моей матери. Мама уверяла меня, что ей является дух Бобби, что она разговаривает с ней. Думаю, эта навязчивая идея и была одной из причин, почему у нее были такие серьезные эмоциональные и умственные проблемы с тех пор как я её помню. А когда во время Городских войн погиб мой брат, то она стала совсем плоха. Он был её любимцем.
— У вас остались письма?
— Нет. Человек Хопкинса выследил мою мать. Я тогда была в колледже, мой брат за границей, и это было, дай Бог памяти, почти 30 лет назад. Он вытянул у матери почти все, что принадлежало Бобби или было с ней связано. Оригинальные записи, письма, дневники, фотографии. Он сказал, что собирается открыть что-то вроде музея в Калифорнии. Но из этого так ничего и не вышло. Когда мой брат вернулся домой и узнал об этом, то ужасно разозлился. Он и моя мать сильно поругались тогда, а потом так и не успели помириться. А сейчас он мертв, да и она вероятно уже скоро покинет этот мир. Я не хочу быть наследницей Бобби Брэй. Я просто хочу жить своей жизнью.
Ева закончила разговор и откинулась на спинку стула. Она была уверена, что письма были именно тем, что хотел получить убийца.
Вместе с Пибоди Ева отправилась в апартаменты Хопкинса для еще одного тщательного осмотра.
— Написанные Бобби письма подтверждают, что этот ребенок от Хопа. Письма или какие-то документы и записи, которые привели внука Хопа к Сиренити Мэсси. Что-то очень скандальное, и, следовательно, ценное, — сказала Ева своей напарнице. — Бьюсь об заклад, что у него был тайник. Потайная коробка, сейф. Нужно поискать банковские ячейки, оформленные на его имя или псевдоним.
— Может, он взял их с собой, и теперь они уже у убийцы?
— Не думаю. Портье сказал, что он вышел с пустыми руками. Если бы они были с ним, учитывая их ценность, ему бы понадобился портфель или папка. Парню нравились аксессуары — хороший костюм, туфли, старинные часы — зачем же рисковать с тем, что заслуживает хорошего отношения. Но… ему нужны были деньги. Может, он продал их или, по крайней мере, заложил их?
— В “Прошлом”?
— Можно проверить.
У входной двери Ева остановилась и обернулась, чтобы еще раз осмотреть апартаменты. “Здесь нет привидений”, - подумала она. “Здесь нет ничего, кроме спертого воздуха и разбитых мечтаний”.
“Наследство”, - подумала Ева, закрывая дверь. Хопкинс не оставил ничего, кроме неудовлетворенных амбиций, и ей казалось, что это не слишком отличалось от того, что он сам получил от своего отца.
«Внучка Бобби Брэй изо всех сил старалась избавиться от своего наследства, чтобы жить простой жизнью. Она не хотела быть связанной с Бобби Брэй», — думала Ева.
Кто мог обвинять её в этом? За это никого нельзя винить.
— Если в наследство тебе досталось только всякое дерьмо и разочарование, — поинтересовалась Ева, — то что ты будешь делать?
— Я думаю, что это зависит от человека. — Нахмурилась Пибоди, раздумывая над ответом, пока они спускались. — Можно валяться в этом дерьме и проклинать своих обидчиков, а можно пытаться вылезти из него.
— Точно. Можно попробовать превратить его в золото и жить богато, как Хопкинс. Зациклиться на этом, как дочка Бобби. Или закрыть дверь в свое прошлое. Как внучка Брэй.
— Допустим. И что из этого?
— Дверь можно закрыть разными способами. Ты поведешь, — сказала Ева, когда они оказались на улице.
— Я поведу? У меня сегодня день рождения что ли?
— Поехали, Пибоди. Сев на пассажирское кресло, Ева достала свой ноутбук и открыла армейские данные Джона Мэсси. Она наклонила голову, изучая его фотографию.
У него было молодое, свежее лицо. “Мягкая форма губ”, - подумала Ева, — “простодушный взгляд”. Она не видела в нем ни одного из его предков, но было кое-что еще.
“Похожие черты лица”, - подумала она. — “Наследство”.
По рации она связалась с полицейским художником детективом Янси.
— У меня к тебе срочное дело, — сказала Ева. — Я отправлю тебе фото с удостоверения личности. Мне нужно, чтобы ты его состарил.
Глава 8
Ева попросила Пибоди остановиться у банка, в котором Хопкинс брал кредит для ремонта «Клуба № 12». Поговорив с сотрудником банка, они выяснили, что там не было сейфа для хранения ценностей ни на его имя, ни на имя Брэй и ни какую-нибудь похожую комбинацию.
К разочарованию Пибоди, Ева сама села за руль, когда они вышли из банка.
Ева не решилась просить Рорка провести поиск этого сейфа, хотя такая мысль и мелькнула у нее в голове. Несомненно, он бы нашел его, если, конечно, было что искать, и сделал бы это быстрее, чем она. И даже быстрее, чем ОЭС. Но она не могла сказать, что это вопрос жизни и смерти.
Это был скорее один из вопросов, просто раздражавших Еву.
По дороге в магазин “Прошлое”, Ева отправила запрос Фини, чтобы он выделил для поиска сейфа одного из своих асов, а по совместительству и возлюбленного Пибоди, Яна МакНаба.
— МакНаб будет на седьмом небе от счастья. — Пибоди откинулась на спинку пассажирского сидения с такой блаженной улыбкой, словно от одного упоминания его имени она сама там оказалась. — Искать привидение и все такое.
— Он будет искать банковский сейф.
— Ну да, но ведь это связано с Бобби Брэй и её призраком в доме № 12.
— Прекрати это. — Еве вдруг отчаянно захотелось схватиться за волосы и хорошенько их дернуть, но сейчас её руки держали руль. И именно эти руки помогли ей сейчас обогнуть большой автобус, едва не врезавшись в него. — Я напишу приказ, запрещающий произносить слова “ Номерд венадцать ” этим благоговейным шепотом на расстоянии менее 10 футов от меня.