До церкви, расположенной в старой части города, было минут семь пути. Я спустилась по широкой центральной улице, пестрящей ресторанами, барами, маленькими магазинчиками и булочными. Здесь всегда ощущалась жизнь, особенно около пяти вечера: к этому времени родители забирали детей из школы, открывались после дневного перерыва магазины. Рассекая бурлящий разговорами и детскими криками льющийся мне навстречу пешеходный поток, уворачиваясь от то и дело норовящих сбить меня с ног бегущих детишек, я наконец-то пришла к нужному месту. Величественная церковь из серого крупного камня, с узкими окнами-бойницами, похожая на средневековую крепость, хранила торжественное молчание. Но в тот момент, когда я к ней подошла, с высокой, будто наблюдательная башня, колокольни раздался бой колокола. Ровно пять. Надо было прийти мне чуть раньше, чтобы унять волнение и встретить незнакомца, назначившего мне встречу, не с бьющимся у горла сердцем, а с хладнокровным спокойствием.
Я растерянно огляделась, не зная, куда идти: с одной стороны церкви располагались бары и кафе-мороженое с немногочисленными посетителями, с другой – небольшая площадка. Мужчина не указал, где именно будет меня ожидать. Обычно встречи назначают в каком-нибудь баре. Я мельком оглядела сидевших на улице под еще не убранными летними тентами посетителей, но не заметила, чтобы кто-то меня тут ожидал. Я повернулась в сторону площадки, издали пытаясь разглядеть, сидит ли кто на скрытой за деревьями лавочке. И в этот момент меня окликнули по имени. Сердце испуганно дернулось вниз-вверх, как игрушка йо-йо, я резко оглянулась, но увидела за спиной не незнакомца в куртке, а подругу Рауля Монику.
– Анна, рада тебя видеть! – широко улыбнулась она и расцеловалась со мной. А я одновременно почувствовала и легкую досаду, потому что встреча со знакомой сбила мои планы, и облегчение. Моника шла с электрички домой, и я вызвалась ее проводить.
Когда я вернулась, Рауль уже проснулся и сидел на диване, поглаживая разомлевшего от его ласк кота.
– Я выходила снять деньги за перевод, – сказала я, опережая вопрос, и присела рядом на диван. – Как ты?
– Выспался, – улыбнулся муж.
– Вот видишь…
– Даже в плохом можно отыскать что-то хорошее, – пробормотал он, пытаясь устроить травмированную ногу поудобней. – Правда, когда что-то болит, сложно найти в этом приятное.
– Сильно болит? – встревожилась я, легонько коснувшись бинтов.
– Терпимо. Зато у меня теперь маленькие каникулы. Ты же мечтала, чтобы мы провели дома вместе несколько дней подряд. Вуаля!
– Но не такой ценой, – грустно улыбнулась я. Подала, по его просьбе, ноутбук и сняла трубку зазвонившего телефона.
– Привет! – услышала я голос невестки. – Что там с моим братом случилось?
Я поймала вопросительный взгляд Рауля и сказала ему вполголоса:
– Это Лаура. Спрашивает, что произошло.
– А откуда она знает? – удивился он. – Я ни ей, ни Давиду, ни матери не звонил.
– Ну, теперь новости о брате я куда быстрей могу узнать из Интернета, – сказала Лаура, которая услышала ответ Рауля. – Так что с ним случилось? Как он?
Я в двух словах пересказала события и, увидев, что муж прислушивается к нашему разговору, включила громкую связь.
– Он хоть бы позвонил, – вздохнула Лаура.
– Не успел! – тут же откликнулся Рауль. – До обеда проторчал в госпитале, остальную часть дня проспал. Что ты там про Интернет сказала?
– А ты открой свою страницу, сам увидишь.
Рауль набрал что-то на клавиатуре и удивленно присвистнул:
– Ничего себе!
Я заглянула ему через плечо и увидела, что он отматывает вниз пестрящую встревоженными вопросами страницу. Сбоку маячил значок о принятых личных сообщениях, количество которых насчитывало несколько десятков.
– Эстер упомянула у себя, что на съемках случилось какое-то происшествие, и новость мигом понеслась по Сети, всполошив поклонниц, – пояснила Лаура. – Хороший вы себе пиар устроили!
– Кошмар какой… – пробормотал Рауль, продолжая пролистывать страницу, пестрящую бесконечными вопросами. – Не понимаю, откуда…
– Ну вот, будет чем тебе заняться – успокаивать воздыхательниц, – усмехнулась я, перехватив взгляд, который он бросил на меня. – Пока на все письма не ответишь, с дивана не встанешь! Работы тебе тут как раз дня на три.
– Какая у меня добрая жена! – съязвил Рауль, открывая сообщения. Я же, отключив громкую связь, вернулась к разговору с Лаурой:
– Как ты?
– Я – хорошо, – засмеялась невестка. – Можно к вам сегодня приехать? И Рауля бы навестила, и с тобой поболтала. У Давида сегодня как раз выходной. Или у вас есть какие-то планы?
– Какие у нас планы, – хмыкнула я, мельком глянув на уже что-то печатающего мужа. – Твоему брату покой прописан, а мне строго наказали следить за тем, чтобы он его соблюдал. Приезжайте!
– Отлично! Об ужине не беспокойся: мы привезем с собой все для пиццы.
Я попрощалась с невесткой и сказала поднявшему на меня взгляд мужу:
– Лаура с Давидом скоро приедут. Давид сделает пиццу.
– Отлично! – обрадовался Рауль и, кивнув на раскрытую на мониторе страницу, усмехнулся: – Сестра оказалась права насчет пиара, правда, вышел он какой-то кривой. Понятно теперь, откуда такой шквал вопросов.
– Что такое? – встревожилась я.
Рауль повернул ко мне ноутбук, и я увидела раскрытую заметку, текст которой сопровождали фотографии. Начало было довольно невинным: статейка начиналась с фотографий Эстер в роли героини популярного сериала и снимков Рауля с одного из выступлений. Автор писал о том, что для съемок видеоклипа пригласили известную актрису Эстер Аранда. Но дальше рассказывалось не о процессе съемок, а об «ужасной» аварии, случившейся там. Я пробежала взглядом всю заметку и присвистнула, удивившись количеству выдуманных «подробностей». Более того, фотографии, вставленные в текст, были явно взятыми из Интернета и подобранными так, чтобы посеять тревогу. Под тем абзацем, где говорилось об аварии, разместили снимок чужого мотоцикла, разбитого в реальном ДТП. Фразу, что солист группы пострадал, проиллюстрировали другой фотографией, на которой медики грузили в карету «Скорой помощи» носилки с лежащим на них человеком. Специально ли так сделали, чтобы пустить «утку», или лишь из желания подогреть интерес к интернет-порталу, на котором разместили «новость», – неизвестно, но привело это к тому, что слух, обросший новыми «подробностями», полетел по Сети: муж показал мне еще несколько форумов, на которых муссировалась эта тема.
– Из этого «репортажа» следует, что я лишь чудом выжил, лежу по уши загипсованным, а известная актриса с монашеским милосердием ухаживает за мной, – хмыкнул Рауль, закрывая все страницы. – Я ответил одной девушке, что со мной все в порядке, так она не поверила, что это я ей пишу: меня же ведь в гипс закатали! Как я могу отвечать на письма?.. Дал на нашей странице опровержение: все неправда, я жив-здоров, концерты не отменяются и так далее. А то уже пошли вопросы, сдавать ли билеты…
– Но откуда это все взялось? Эстер рассказала про падение?
– Она лишь вскользь упомянула о происшествии, не раскрывая его сути. Но так как актриса она известная, то за каждым ее шагом и словом пристально следят «желтые» издания. Думаю, стали искать, что произошло, и нашли в блоге Чави нашу с Эстер фотографию на мотоцикле с комментарием «незадолго до аварии».
– Думаешь, слух пошел благодаря этому снимку? Удружил же Чави!
– Вряд ли он думал, что его комментарий может привести к таким последствиям. Впрочем, эта шумиха Чави, похоже, обрадовала. Ты же знаешь его: ему просто необходимо быть в центре внимания. Я написал ему, предложил откорректировать слух так, чтобы в гипсе лежал уже не я, а он. Пусть девушки охают не на моей, а на его странице!
– А он что? – спросила я, улыбаясь.
– Предложение ему понравилось, – усмехнулся Рауль. – Потому что к «гипсу» бонусом прилагается не только внимание поклонниц, но и «забота» Эстер.
– Кстати, она сама что об этом говорит?
– Ничего. То ли не видела, то ли просто не обращает внимания на такие вещи, что и правильно. Она написала мне утром, спросила, как я, передала тебе привет. Я ответил позже, когда вернулся из больницы. Ответа пока не получил.
– Позвони маме, – сказала я, – потому что ее удар хватит, если вдруг кто-то прочитает эту ложь в Интернете, а потом перезвонит ей с расспросами и сочувствиями.
– Ты права, – вздохнул Рауль, принимая из моей руки телефон. Я попросила его передать родителям привет и вышла из комнаты – приготовить кофе. А когда вернулась, муж уже закончил разговор и опять что-то читал с монитора. Я поставила чашки на журнальный столик и присела рядом с Раулем.