- Я слушаю.
Она наклонила голову.
- Мёрдок, тебя легко напугать?
- Я всегда думал, что... – он умолк, когда она, повернувшись, направилась к двери и, продолжая расшнуровывать платье, вышла из дома.
Глава 22
Все мысли Мёрдока вроде: «Я веду, и женщины следуют за мной», - исчезли, как только он, ошалевший, выбежал за Даниэлой.
Раздался её довольный смех, и Мёрдок понял, что не может вспомнить, когда в последний раз был так сильно взволнован.
Боже мой, когда она начала снимать своё откровенное платьице... Внезапно его охватила опьяняющая радость, не говоря уже о сексуальном возбуждении.
Женщины очень редко удивляли. Но сейчас он и понятия не имел, что она сделает дальше.
Он наткнулся на её маленькие туфельки, брошенные в снегу, и издал сдавленный стон. Она разденется полностью? С каждой секундой в паху становилось всё жарче, в то время как на улице становилось всё холоднее.
В дюжине футов он увидел сброшенное ею платье. Мёрдок резко поднял его, поднося прямо к лицу, чтобы втянуть её слабый запах. Сейчас его сердце – заставить биться которое смогла лишь Даниэла, – просто гремело.
Когда вампир добрался до Валькирии, та лежала в сугробе, вытянув руки над головой, - и кроме чёрных шёлковых трусиков на ней ничего не было. Великолепная грудь была неприкрыта, а соски выглядели настолько твердыми, что, казалось, изнывали от желания.
Его пальцы ослабли, и он выронил платье, выдыхая:
- Господь Всемогущий!
Его реакция рассмешила её. Как и следовало ожидать, у неё был мелодичный смех.
Он сжал челюсти. Где моё самообладание? Секундой раньше его посетила мысль: « Я последую за ней куда угодно ».
- Никаких угрызений совести за то, что разделась прямо передо мной?
- Ни малейших. К тому же ты и так видел каждый дюйм моего тела. - Она, казалось, была пьяна от снега, в который запускала пальцы, перебирая и поднося пригоршни к губам.
Он отвернулся, обескураженный тем, как сильно реагирует на неё, тем, как её смех заставляет всё в его груди переворачиваться. Решив даже не смотреть на неё, пока не успокоится, он уткнулся взглядом в покрытый инеем ствол дерева.
- Ты злишься на меня, вампир? – Она подползла к нему на коленях.
Не смотри на неё . Он сжал кулаки.
- Я не злюсь. - А чертовски озадачен и раздражён . - Нет, я не... – Он запнулся, когда она оказалась стоящей на коленях в нескольких дюймах от него. Он сдавленно произнёс: - Что, чёрт возьми, с тобой творится?
Здесь, в холоде, её внешность начала меняться. Она преображалась .
Её локоны переплелись со льдом, посветлели и стали практически белыми. Лишь часть блестящих завитков, замёрзших и застывших длинными нитями, прикрывала грудь; остальные, будто растрепанные на ветру, сбегали по спине и плечам.
На кончиках ресниц осели ледяные кристаллы; кристаллы же образовывали полумесяцы у её глаз. Губы побледнели, даже посинели, но, когда она выдыхала, изо рта не выходил пар. Потому что и он тоже замёрз.
Изысканные зеленовато-синие рисунки обвили её запястья тончайшими узорами. В свете северного сияния цвет глаз стал ярче; их огненная голубизна могла бы поспорить с небесным свечением. Глаза её горели древним знанием .
Эти изменения должны были казаться ему незнакомыми. Но... ничего подобного. Мне снилось именно это . Посчитает ли она его сумасшедшим, узнав, что он уже видел её такой?
Он уже был твердым для нее, сейчас его член пульсировал. Изменения в её внешности безумно привлекли его. Он боялся, что кончит прямо в брюки. Нет, я никогда не потеряю самообладания .
Продолжай повторять это, Мёрдок .
- Тебе нравится? – прошептала она.
- Что это?
- Это то, как я должна выглядеть. И как я должна чувствовать.
Этот холод, очевидно, пробудил её. Жадный взгляд заметил её поверхностное дыхание, её гибкое дрожащее тело. Её маленькие коготки стали синими и резко скрутились.
Теперь я знаю, что это значит . При мысли, что она запустит эти коготки в его спину в тот момент, когда он окунётся в неё, ему едва удалось сдержать стон.
Позади неё северное сияние пронзила молния.
- Молния принадлежит тебе. - Он сам удивился твёрдости своего голоса.
Она зачарованно взглянула на него и кивнула:
- Сильные эмоции Валькирия отдаёт в виде молнии.
- Даниэла, такая же, как сейчас, ты была в моём сне.
Так же близко .
Когда она с сомнением посмотрела на него, он продолжил:
- Не веришь? Я так же хорошо помню синие линии, спускающиеся по спине.
Она широко открыла глаза:
- Что ещё тебе приснилось?
- Я лишил тебя девственности, - выпалил он.
Она задрожала.
- И как я отреагировала?
- Ты хотела, чтобы я это сделал. Ты хотела... меня.
Ты позволила дотронуться до твоей шеи . Глаза остановились на её мягкой плоти, клыки желали её. Одним из них он прикусил язык, чтобы почувствовать вкус крови, представляя, что кровь принадлежит ей.
- Вампир, подойди ближе.
В мгновение ока он оказался перед ней, встав на колени.
Не снимая с него куртки, Валькирия начала расстёгивать пуговицы его рубашки, распахивая её.
- Тебе будет слишком холодно?
- Я выдержу.
Когда его грудь обнажилась, Валькирия приблизилась к нему еще ближе, пока расстояние между их губами не сократилось до дюйма. Она опустилась к его торсу, он чувствовал ее дыхание, как небольшие укусы мороза, будто она проводила по его коже кусочками льда. Он задрожал – но не от холода.
Отклонившись немного назад, она спросила:
- Мёрдок?
- А? – это было всё, что он смог выдавить.
Она наклонилась, чтобы прошептать прямо ему на ухо:
- Ты позволишь мне остаться в этом месте.
Когда она прикусила мочку его уха своими зубками, член в брюках резко дёрнулся, мошонка сжалась.
Стоп, что она только что сказала?
Она перешла к другому уху:
- Ты хотел бы это сделать? – Она дышала, заставляя его содрогаться от желания. – Я сделаю себя - женщину – частью твоей собственности. И подходящим образом всё украшу.
Не могу... произнести... ни слова.
- Ты ведь хочешь, чтобы я это сделала? – Она медленно подняла глаза, посмотрев на него из-под локона сияющих ледяных волос. Она прикусила свои пухлые губы и этим добила его, одержала верх. Смущённый, он смотрел, как его пальцы в перчатках перебирают кристаллы на её виске.
- Да. - Поверить не могу, что я это говорю.– Ты можешь остаться.
Его позицией было избавление от женщин – а не переселение их к себе домой.
Он был глубоко обеспокоен тем, что соблазнитель оказался соблазнён. Игрок, который только что проиграл.
Хотя он всё ещё был в игре.
- Ты останешься. Но сначала необходимо закрепить эту сделку, Валькирия. И я знаю, как это сделать.
- Да?
Он протянул ей отданные Лоа перчатки:
- Надень их.
Глава 23
Он купил мне перчатки?
- Что ты задумал? – спросила Дани, храбро натягивая их. Впервые в жизни она чувствовала себя настолько сильной. Способность привести такого крупного воина на колени опьяняла.
- Увидишь.
Из-за нестерпимого желания голос вампира погрубел; лицо чётко выражало одно намерение.
С каждой секундой её возбуждение нарастало. Вдобавок усилился ветер, и покрытые снегом ветви со свистом рассекали воздух. Но для неё этот свист был как музыка, как тайна. Эти звуки, эти запахи дразнили её. Что-то из тёмных глубин этого холода манило Валькирию...
- Даниэла?
Мёрдок боролся с влечением. Даниэла ещё раз посмотрела на него; во взгляде, обращённом прямо к наполнившимся чернотой глазам, было заметно всё возраставшее желание.
Предвкушение . Дани влекло именно предвкушение чего-то нового.
Когда Мёрдок взял локон её волос и использовал его, чтобы приласкать сосок, она застонала, выгнув спину. Из-за холода каждое прикосновение казалось приятнее – и ей захотелось большего.
- Положи на меня руки, вампир.
Застонав, он накрыл её грудь одетыми в перчатки руками и начал массировать, вынуждая девушку задыхаться от удовольствия. Он с особой искусностью мучил её соски: ласкал сначала один, после – другой. Возбудив их, он опустил руки на её грудную клетку и с силой надавил, прижимая девушку к земле.
Когда она вытянулась на снегу, он опустил руки и стянул с неё трусики. В течение долгого мгновения он смотрел на её обнажённое тело, его член пульсировал в штанах.
Она устремилась вперёд и приласкала его через брюки, так что вампир от удовольствия откинул голову. Приготовившись использовать перчатки, она прошептала:
- Вынь его, Мёрдок.
- Он замёрзнет, - вампир вопросительно посмотрел на неё.
- Если бы так случилось, я бы могла не спеша облизывать его, как лёд.
Он охнул: