Тринадцать лет спустя
Гора Олимп
– Должна вам сказать, дорогие мои, эта Троянская война – сплошной геморрой, – заявила Венера, поглядывая на Афину.
– Ну, не понимаю, почему ты именно на меня так смотришь, – ощетинилась Афина.
– Афина, подруга моя, должно быть, все дело в том, что ты – богиня войны, – заметила Гера.
– Добавь сюда еще и твою одержимость Одиссеем и его безопасностью, что вовсе не помогает делам в Трое, – сказала Венера.
Она подняла пустой кубок и крикнула:
– У меня кончилась амброзия!
В ту же секунду галопом прискакал сатир с блестящим кувшином золотистого напитка богов. Венера послала воздушный поцелуй мужественному, весьма готовому услужить существу, и сатир задрожал от внимания богини, низко склонился, потерся носом о ее ноги и неохотно ускакал из комнаты.
– Ты просто портишь этих типов, – заявила Афина, провожая сатира хмурым взглядом, – И кстати, именно ты пробудила у Одиссея привязанность ко мне, помнишь? Так что наши отношения на самом деле возникли по твоей вине.
– Если бы ты не была такой чопорной, ты бы давно могла завести какие-нибудь отношения вместо многих десятилетий сексуальных разочарований, – проворчала Венера.
– Что такое? – прищурившись, спросила Афина.
– Я говорю...
– Что эта Троянская война давно уже всем чудовищно наскучила, – ловко перебила Гера, – Мне в особенности отвратительны последние слухи. Очень плохо, что Агамемнон и Менелай прокляли бедняжку Елену за то, что именно из-за нее началась эта война, хотя на самом деле виной тому их жадность до богатств Трои и чрезмерно раздутая мужская гордыня.
Афина многозначительно посмотрела на Венеру.
– Но разве ты не имеешь отношения к слепой страсти Париса к Елене?
Богиня любви деликатно фыркнула.
– Менелай был недоволен красотой Елены. Этот мужчина скучен и мелочен. И я сотворила маленькие любовные чары, чтобы заставить этого олуха ревновать. Я понятия не имела, что Парис окажется таким впечатлительным, а Елена – такой бедняжкой.
– Ну, какова бы ни была причина, – заявила Гера, – очень глупо, что греки возлагают вину за целую долгую войну на одну-единственную заблудшую женщину и на мужчину, который ее похитил.
– Мужчину? Парис не мужчина, он похотливый мальчишка, почему я и не считаю, что мои крошечные, незначительные чары могли создать такие неприятности. Как бы то ни было, глупо думать, что одна женщина могла стать причиной войны, и все же эти слухи несравнимы с тем, что люди говорят теперь. Вы еще не слышали, что троянцы заявили: это мы втроем спровоцировали всю эту путаницу Елена-тире-Парис? И чары ревности тут ни при чем.
– Но ты же не имеешь в виду ту историю с яблоком? – возмутилась Афина, – Сколько можно! Я услыхала эту диковинную сказочку несколько месяцев назад. Поверить не могу, что она опять всплыла и что ее повторяют!
– Как будто мы втроем действительно могли соревноваться в красоте! – фыркнула Гера.
– Ты ведь знаешь, это Эрида виновата, – сказала Венера, – Она разозлилась из-за того, что ее не пригласили на свадьбу Пелея и Фетиды, вот и начала распространять слухи. Я знаю, это именно она, потому что во всех сплетнях меня называют Афродитой. Это очень на нее похоже: запускать слушок, используя имя, которое меня раздражает. К тому же меня и не было на той дурацкой вечеринке.
– Эрида – богиня раздора, уж она-то знает, как вызвать раздражение, – усмехнулась Гера.
– Да, не приходится удивляться, что на многие праздники ее просто не приглашают, – сказала Венера.
– Сплетня гласит, что Венера – или, скорее, Афродита, – отдала Парису Елену в награду за то, что он счел ее самой красивой из нас троих, – сообщила Гера.
– Эту чушь я тоже слышала. И именно поэтому Троянская война меня уже довела до головной боли. Мне надоело, что греки и троянцы все сваливают на женщин, и на богинь в первую очередь. Милые мои, мы просто обязаны придумать что-нибудь такое, что поможет закончиться этой войнушке.
– Да она уже почти десять лет тянется! – сказала Гера. – И все эти годы были уж слишком длинными.
– Совершенно верно, – согласилась Венера.
– Согласна, – кивнула Афина.
– Но что мы можем с этим поделать? – Венера вздохнула, – Они во всем винят женщин, но на самом-то деле это проклятые мужчины Древнего мира заварили всю эту кашу.
– Однако ты ведь знаешь, что Одиссей тут ни при чем, – быстро произнесла Афина, как всегда бросаясь на защиту своего любимчика.
Венера фыркнула.
– Уверена, что ты права, Афина, – сказала Гера, неторопливо кивая, – Главная причина этой войны – Ахиллес и его гнев.
– Да, – поддержала ее Афина, – Если вывести его и мирмидонян из военных действий, то, пожалуй, у греков не хватит духа продолжать осаду Трои. Понятно было, что ничего хорошего от него ждать не придется... понятно с тех самых пор, как Фетида воззвала к нашей помощи. Если бы мы тогда взялись за дело, сейчас было бы намного проще.
Гера вздохнула.
– Мы ничего не сделали тогда, чтобы не поссориться с Зевсом. В очередной раз.
– Не затруднит ли вас объяснить, о чем это вы говорите? – поинтересовалась Венера.
– Ты ведь знаешь, что Фетида обращалась к оракулу Зевса в Додоне, чтобы узнать будущее своего сына? – спросила Гера богиню любви.
– Смутно слышала что-то такое. Как будто бы Ахиллесу был предложен выбор между долгой жизнью и славой?
– Да, и конечно же, самоуверенный мальчишка выбрал славу, – кивнула Афина. – И когда он это сделал, Фетида обратилась к нам с мольбой о помощи. Мы ее слышали, и я поначалу даже хотела вмешаться... Но она обратилась в очень уж неподходящий момент. А позже, должна честно признать, это вылетело у меня из головы.
– Я тоже намеревалась что-нибудь предпринять. Полагаю, я бы даже не убоялась ссоры с Зевсом. Но ведь был еще тот ужасный гнев берсеркера, которым Зевс наградил Ахиллеса. И когда его чувства разыгрывались до предела, будь они хоть дурными, хоть добрыми, они так завладевали им, что уже невозможно было как-то его урезонить, – Гера заговорщически понизила голос. – Я слышала, женщины так его боялись, что у него многие годы не было возлюбленной!
Венера опять фыркнула.
– Ахиллесу нужна сильная, независимая женщина из современного мира. Это его выправит и излечит от всякой берсеркерской чепухи. И тогда он сможет услышать голос разума. Я уверена, теперь, когда он уже не глупый подросток и немножко набрался здравого смысла, он не слишком-то желает умереть до того, как его волосы хотя бы начнут седеть.
Венера сделала паузу, чтобы глотнуть немножко амброзии, и заметила, что Гера и Афина внимательно смотрят на нее.
– Что такое?
– Я уверена, богиня любви только что нашла решение нашей проблемы, – сказала Афина.
– Да, и если именно она приведет в Трою современную женщину, Зевс уж точно не сможет возложить на меня ответственность за то, что произойдет потом, – добавила Гера.
– Ну, буду только рада помочь тебе в семейных делах, – саркастически произнесла Венера.
– Так ты это сделаешь или нет? – спросила Афина в своей обычной грубоватой манере.
– Конечно, я помогу! Меня точно так же, как вас, просто тошнит от Троянской войны... и от слухов и всего прочего. – Венера отвела назад волосы и глотнула амброзии с таким видом, как будто обдумывала следующий ход. – Я очень хорошо знаю один город в современном мире, он называется Талса. Мне будет совсем нетрудно направить туда моего оракула. Может быть, с помощью разумного подслушивания я и найду идеально подходящую для Ахиллеса женщину. А как только я ее отыщу, я перенесу ее сюда. Мы поговорим с ней о том, что нам нужна ее помощь с Ахиллесом, а потом я переправлю ее в лагерь греков. Полагаю...
Венера опять замолчала и принялась за вино, пока две другие богини нетерпеливо ждали продолжения.
– Ну, ты полагаешь?.. – не выдержала наконец Гера.
– Я полагаю, мы должны предложить этой женщине приятное для нее вознаграждение или еще что-нибудь за услугу.
– Вознаграждение? – нахмурилась Афина, – Но разве она не будет достаточно вознаграждена уже тем, что ее избрала богиня?
Венера закатила глаза.
– Афина, дорогая, тебе придется дать ей больше. Современные смертные, в особенности современные смертные женщины, вовсе не склонны сгибаться перед нами в поклонах, как какие-нибудь лизоблюды. Кстати, меня очень освежает их общество.
Венера улыбнулась, вспомнив свои приключения в Талсе и вечную любовь, которую она там нашла.
– Просто поверьте мне.
– Вознаграждение для смертной мне лично кажется уместным, – сказала Гера, пока Афина продолжала хмуро смотреть на богиню любви, – Почему бы не одарить ее чем-нибудь? Дар от богини любви должен удовлетворить любую смертную, хоть современную, хоть какую угодно.
– Блестящая идея, Гера, – Венера шаловливо улыбнулась Афине.
– Что ж, думаю, в целом план выглядит неплохо, – решила Гера.