Лия плавно двигалась в такт музыки, и её нежный голос мягко звучал из динамиков, а глаза смотрели на меня с такой любовью, что я боялся хоть на секунду отвести от неё взгляд. "Девочка моя ласковая, как же я люблю тебя" — пронеслось в голове.
На негнущихся ногах я заставил себя подойти к сцене и, не отрываясь, ловил каждое её слово. Когда она закончила петь, я протянул к ней руки и она, спрыгнув со сцены, оказалась в моих объятиях.
— Люблю тебя, — прошептал я, прижимая её к себе.
— И я тебя, — она поцеловала меня в губы. — Поехали домой?
— Поехали.
В обнимку выйдя из клуба, мы сели в такси и поехали домой. Всю дорогу домой я не выпускал Лию из своих объятий и хотел как можно быстрее оказаться в постели, чтобы показать ей насколько сильно я её люблю.
Такого в моей жизни ещё никогда не было — чем больше я находился рядом с ней, тем сильнее меня тянуло к ней. Каждый день я открывал в ней что-то новое, и это ещё больше привлекало меня и заставляло ценить то, что она может мне дать. "Это не страсть, и не банальный интерес к новой женщине. Это что-то большее. Лия нужна мне как воздух! Без неё я не смогу даже нормально дышать. Это любовь. Всепоглощающая, прекрасная, и такая страшная. Это зависимость".
— Никому тебя не отдам, — с болью прошептал я.
— Да я и никому не нужна. Не волнуйся, — она стеснительно улыбнулась.
— Нужна, поверь. Но ты помни главное, чтобы не случилось — я люблю тебя. И именно поэтому хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Лия нахмурилась и посмотрела на меня.
— Что это значит?
— Ничего, — ответил я.
Интуиция подсказывала мне, что сейчас можно рассказать Лии кто она на самом деле и, что значит для нас и для вампиров, но голос разума упорно просил сначала поговорить со старейшинами.
Приехав домой и, дав Лии снять обувь, я подхватил её на руки и понёс в спальню. Хотелось любить её всю ночь напролёт, и так, как никогда до этого не делал. Но как только я уложил её на кровать, раздался звонок моего мобильного телефона.
— Алло? — тяжело дыша, ответил я, даже не посмотрев, кто звонит.
— Артемий?! — голос был одновременно и удивлённым и радостным. — Ну, наконец-то! Что случилось? Я уже обзвонил семь наших филиалов, и никто не берёт трубку.
— Значит, на вас не нападали? — мне сразу стало легче. Улыбнувшись Лии, я вышел из спальни и, прикрыв дверь, прошёл в дальнюю комнату, чтобы она не слышала моего разговора.
— Нет, — удивлённо ответил он. — Вампиры?
— Да. Была настоящая бойня.
— Где ты? — деловито спросил он.
— В Краснодаре. Но я нашёл кое-кого.
— Кого? — без особого интереса спросил он.
— Мать королевы, — в трубке повисла тишина, а потом раздался тихий шёпот. — Кого?
— Ты слышал кого, — ответил я, прекрасно понимая, что сейчас испытывает Назар.
— Уверен?
— Да.
— Перезвоню через пять минут, — скороговоркой произнёс он и отключился.
"Вот и всё. Сейчас об этом узнают старейшины, и всё придёт в движение. Я лишу Лию привычной жизни и окуну в такой водоворот событий, что она может меня возненавидеть потом" — с тоской подумал я. Внутри что-то неприятно заныло. Но я постарался отогнать это чувство. "Она родит Королеву, а потом будет со мной, и никто не посмеет у меня её отнять".
Вернувшись в спальню, я присел на кровать и произнёс:
— Старейшины живы и на них никто не нападал. Так что за нами скоро приедут.
— Хорошо, — Лия постаралась придать своему голосу бодрые нотки, но в глазах был страх.
— Ничего не бойся, — ободряюще сказал я, и сжал её ладони.
— А они не будут против меня? Ведь я человек, — она с надеждой посмотрела мне в глаза.
— Не будут, поверь. Даже скорее наоборот, — внутри опять всё заныло.
Раздавшийся телефонный звонок заставил меня сосредоточиться, и отбросить все мысли. Номер, как обычно был не определён и я, снова выйдя из спальни, ответил:
— Да?!
— Артемий, — в трубке раздался взволнованный голос моего родного отца Орхона, который был одним из наших старейшин. — Это правда?
— Правда.
— Ты уверен?
— Уверен, — твёрдо ответил я.
— Через четыре часа наш самолёт с отрядом сопровождения будет у вас. Назови мне точный адрес, где вы сейчас находитесь, и за вами приедет машина.
Как только я сказал, где живёт Лия, он тут же отключился. "Вот и всё, дороги назад нет" — с тоской подумал я. Мне казалось, что я поступаю неправильно, но что именно я делаю неправильно, я понять не мог. Зайдя в спальню, я прижал её к себе и прошептал:
— Через четыре часа за нами пришлют самолёт.
— Как это? — она растеряно посмотрела на меня. — Но ведь мне ещё надо в университете уладить все дела… Забрать документы… А дом… И я хотела съездить на могилу родителей.
— Родная, всё это сделаешь чуть позже. Сейчас такое творится! Судя по всему, напали на все наши представительства в России, и нам угрожает опасность. Когда всё поутихнет, мы вернёмся и всё сделаем. Хорошо?
— Хорошо, — горестно согласилась Лия, и уткнулась лбом мне в плечо.
— Прости меня, пожалуйста, — тихо сказал я. — Но я не могу тебя здесь бросить. Ты мне нужна, — она понимающе кивнула и сильнее прижалась ко мне. — Кстати, познакомишься с моим отцом.
— С отцом? — она тут же напряглась.
— Да, только не надо так пугаться. Он один из старейшин, и я уверен, что ты ему понравишься.
— Подожди, а как такое может быть? Твой отец старейшина и ты не знаешь его номера телефона? — она с недоумением посмотрела на меня.
— Родственный связи у нас не имеют значения, и поблажек никому не делают, — ответил я. — Лучше иди собирать вещи, которые ты хочешь взять с собой, — она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом встала и вышла из спальни.
Родственные связи у нас на самом деле не имели особого значения, потому что за нашу жизнь у нас рождались не только наши дети, но и внуки, и правнуки. У моего отца я был восемнадцатым ребёнком, а у меня самого было уже четыре ребёнка. И я уже был не просто отец или дедушка, а и прапрадедушка. Но особой привязанности я к ним не испытывал, потому что никогда по настоящему не любил ни одну женщину, которая рожала от меня. Страсть вспыхивала, но быстро гасла и поэтому, к тому моменту, когда ребёнок появлялся на свет, я не испытывал никаких сожалений из-за гибели его матери. Объяснить этого Лии я не мог, из-за того, что тогда надо было бы признаваться и во всех остальных своих грехах и в том, что мы сознательно идём на убийство женщин, которые рожают нам сыновей.
"Почему так? От неё я бы хотел иметь детей, но никогда не смогу этого сделать, боясь, что она умрёт. Детей от Лии я бы любил всей душой и сердцем" — я вздохнул, прекрасно понимая, что эта мечта никогда не осуществится.
Амалия.
Проснувшись и открыв глаза, я огляделась, и сразу всё вспомнила — сборы в дорогу, ночной перелёт до Перми, потом полёт в вертолёте, после которого я оказалась в горах, возле огромного четырёхэтажного особняка. Внутри всё неприятно заныло и меня охватили сомнения: "Правильно ли я поступила, вот так всё бросив? И что меня теперь ждёт?". Дампиры окружающие меня, пугали.
Когда в домофон позвонили, я ожидала чего угодно, но не того, что увидела. Артем пошёл открывать входные ворота, и когда во двор дома въехало два микроавтобуса, а за ним джип, я удивилась. Потом, на пороге дома появилось десять мужчин, и начали меня рассматривать с таким изумлением, что мне стало не по себе. Было такое ощущение, что я стою голая на главной площади нашего города. В каждой из комнат, возле окон они заняли свои места и, чтобы я не делала, они неотступно следили за мной взглядами, а когда я встала на стул, чтобы достать чемодан с антресолей, и, потеряв равновесие, чуть не упала, один из них тут же оказался возле меня, и успел подхватить. Но удивило меня в тот момент не его реакция, а единодушный вздох облегчения, который раздался за моей спиной. Меня это испугала и поразила одновременно. "Боже, как будто я дорогая старинная ваза и все ужасно боятся, что со мной что-то случится!".
А когда мы выехали в аэропорт, и прибыли сразу на лётное поле, в воздухе чувствовалось такое напряжение, что его можно было резать ножом. Сопровождающие нас дампиры высыпали из микроавтобусов и создали живой коридор от джипа до трапа, и только после этого Артём открыл двери машины и чуть ли не бегом провёл меня в салон частного самолёта.
Я уже ничего не могла понять. "Да что происходит? Президента страны и то, наверное, не так охраняют". Но когда я спросила Артёма о том, что всё это значит, он только улыбнулся и, поцеловав меня в щёку, попросил не обращать на это внимание, сказав, что это обыкновенные меры безопасности. Его тон не понравился мне, и меня охватили непонятные подозрения, что всё это не просто так.
Весь полёт окружающие меня дампиры постоянно бросали на меня заинтересованные взгляды, и мне становилось уже страшно.
В аэропорту Перми ситуация повторилась — через живой коридор меня провели от трапа самолёта до вертолёта и мы опять поднялись в воздух. Летели мы не меньше часа, и Артём всё это время не выпускал меня из объятий и постоянно повторял мне, что всё будет хорошо и мне нечего боятся, но чем больше он это повторял, тем больший страх я испытывала.