— Что с тобой? — Я подошла и села к нему на колени.
Взяв листок со стола, прочитала вслух:
— «Твой облик мил мне, он меня волнует. И существо мое ликует… И кровь горит и жжется изнутри, и я кричу: «Люби меня, люби!» Мой рот, как орган, чувствует ток крови…»
Последнее предложение было зачеркнуто. Грег мягко взял листок из моих рук, скомкал его и бросил на пол.
— Не могу! Полный бред! Это плохо! Я понимаю.
— Ну не такой уж и бред, — ласково сказала я и взъерошила его волосы.
— Ты утешаешь меня, — тихо произнес он. — Но меня так распирает чувство, оно становится все сильнее, и мне иногда трудно из-за этой переполняющей меня горячей энергии, понимаешь?
Я кивнула, хотя, конечно, понимала его не до конца.
— Я думал, творчество, особенно поэзия, должно облегчить мое состояние, — продолжил он. — Я смутно помню, как это было раньше, когда я был обычным парнем, безумно влюбленным в девушку. Я писал много стихов в то время! Но, став вампиром, я утратил свой бесценный дар. Видимо, этот дар никогда не вернется!
Увидев, как он расстроен, я обняла его и нежно погладила по щеке. Грег прижался ко мне и стал покачивать меня на коленях, словно ребенка.
— Та певица, Астра, помнишь? — после паузы спросила я. — Ты еще сказал, что она исполняет песни на стихи поэта-вампира. Значит, все-таки это возможно — быть вампиром и поэтом?
— Я об этом думал, — оживленно ответил Грег, спустил меня с коленей и встал.
Он подошел к огромному книжному шкафу, занимающему практически всю стену, и начал быстро перебирать книги.
— Рубиан Гарц, — говорил он. — О нем почти ничего не известно. У меня есть тоненький сборник его стихов, переведенных на русский. В предисловии сказано, что он жил в шестнадцатом веке в Тюрингии в небольшой деревне, воспитывался в семье обычного плотника. Когда ему было восемнадцать лет, он из-за несчастной любви пытался повеситься. Это ничего тебе не напоминает? — спросил Грег и повернулся ко мне с книгой в руках.
Я вздрогнула, ведь Грег тоже в восемнадцать лет повесился из-за несчастной любви. И тоже был поэтом.
— Но Гарца якобы спасли, вовремя вынули из петли, — сказал Грег, подходя ко мне. — А потом он помешался и вообразил себя вампиром. Так написано в предисловии к его сборнику. И начал писать совершенно другие стихи. Вот послушай!
Грег раскрыл книгу и прочитал:
— название самой высокой горы, на которой, по преданиям, собирались ведьмы на шабаш, причем со всей Европы. Эту гору даже описал Гете в своем великом «Фаусте».
— Но если Гарц действительно стал вампиром после самоубийства, — задумчиво проговорила я, — ты вполне можешь его встретить.
— Я уже думал об этом, — сказал Грег и закрыл книгу. — Было бы интересно поговорить с ним. Я бы спросил, как ему удалось не утратить свой поэтический дар. Но ведь мое предположение, возможно, ошибочно. И Рубиан Гарц просто помешался и вообразил, что он вампир, а на самом деле оставался обычным человеком и писал стихи. Почему ты проснулась? — вдруг спросил Грег. — Еще очень рано, всего половина шестого.
— Сон плохой привиделся, — нехотя ответила я. — Можно сказать, кошмар.
Я хотела поговорить с ним об участи Дино, но слова замерли на губах. Я осознала, что Грег ничем не может помочь.
— У тебя глазки слипаются, — ласково сказал он. — Давай-ка спать, Ладушка!
Грег подхватил меня на руки. Я засмеялась и обняла его за шею. Он отнес меня в спальню и опустил на кровать. Потом сбросил длинный шелковый халат и остался в одних трусах. Я не сводила с него глаз. Он был похож на самого обычного парня: стройная фигура, белая кожа и ясные глаза. В такие минуты я напрочь забывала, что он вампир, и видела лишь любимого… человека. Впервые я осознала, что стала часто называть Грега про себя именно человеком.
— Иди ко мне, — прошептала я и протянула руки.
Грег улыбнулся и тут же забрался ко мне под одеяло. Он обнял меня и положил голову на плечо. Я ощутила, как он целует мою шею, и закрыла глаза.
— Спи, любимая, — прошептал он мне на ухо. — И пусть тебе приснятся самые прекрасные сны.
Я спала на удивление крепко. Грег разбудил меня в одиннадцать. Он легко целовал мое лицо, чуть тормошил, щекотал и шептал, что пора вставать. Но мне было так хорошо, что не хотелось выходить из сонного оцепенения. Я что-то бормотала, прижималась к нему, целовала его в ответ и снова проваливалась в сон. Он дал мне возможность еще с полчаса поспать, потом сварил кофе и принес в постель. Почувствовав его запах, я окончательно проснулась, потянулась и села. Грег поставил на-кроватный столик на одеяло и сел рядом. Увидев чашку с кофе, сливки, песочные корзиночки с джемом и большое зеленое яблоко, я улыбнулась, шепнула «Спасибо!» и начала завтракать.
— Мы выедем после пяти, — сообщил Грег. — Атанас звонил с утра, сказал, что они ждут нас к шести часам.
Я заметила, что он нервничает. Но мое настроение отчего-то было безмятежным, а может, я еще окончательно не проснулась.
— Лада, мне кое-что нужно уладить, — сказал он, — я отлучусь ненадолго.
— Опять Арно? — нахмурилась я.
Но Грег предпочел промолчать, а я не настаивала на ответе, я не хотела больше ничего знать.
«В конце концов, это их дела, — рассуждала я, наливая сливки в кофе и помешивая ложечкой. — Дино прекрасно понимает, на что он нарывается, продолжая преследовать Грега. И я тут бессильна. Может, поговорить с ним? А вдруг он послушается и уберется восвояси?»
Грег не сводил с меня глаз. И хотя он обещал, что больше не будет пытаться читать мои мысли, я все равно машинально перестала вспоминать о Дино. И тут же переключилась на обдумывание своего наряда.
— Я хочу выйти погулять.
— Зачем это? — насторожился Грег.
— Ты разве не знаешь, что такое шопинг для девушек? Очень хочется пробежаться по бутикам, вдруг я что-нибудь увижу необыкновенное? К тому же я хочу выглядеть перед твоими родными достойно. Тут карточки принимают?
Грег улыбнулся и сказал, что я всегда выгляжу достойно, но если мне так уж хочется, то он даст мне наличные.
— Только далеко не уходи, — озабоченно добавил он.
— Ну что ты, в самом деле? — рассмеялась я. — Мне ведь уже восемнадцать! Мы вчера так и не попали в китайский квартал! Отсюда до него далеко?
— Нет, не очень.
Через полчаса мы вместе вышли из дома.
Погода стояла очень теплая для конца марта. Я надела удобные джинсы, кроссовки, футболку и куртку с капюшоном. Волосы затянула в хвост. Думаю, мы вместе смотрелись довольно странно, ведь Грег выглядел изысканно в дорогих брюках с тщательно отутюженной стрелкой, розовой рубашке и темно-сером кардигане от Armani. Консьержка, пожилая и полная, даже высунулась из своей каморки, когда мы выходили из подъезда. Грег кивнул ей, она умильно заулыбалась, потом поджала губы и окинула меня с ног до головы явно осуждающим взглядом. Я улыбнулась ей и вежливо поздоровалась.
Мы вышли из двора и, взявшись за руки, отправились по улице. Через некоторое время Грег остановился.
— Лада, мне сюда, — сказал он и махнул в сторону переулка, уходящего вправо. — Если ты все-таки решила прогуляться в China town, дойди до конца улицы и поверни налево. И никуда не сворачивай. Когда окажешься на месте, сразу это поймешь, ворота в квартал оформлены в виде пагоды. Они красного цвета и с иероглифами по бокам и сверху.
Грег чмокнул меня в щеку и быстро пошел в переулок. Я посмотрела ему вслед, вздохнула и тут же переключила внимание на магазин одежды, находящийся на противоположной стороне улицы. Я заметила выставленное в витрине синее элегантное платье и устремилась туда. Грег снабдил меня фунтами, причем сумма была довольно внушительная, но все равно цена платья меня ошеломила, и я, вяло отвечая на заигрывания продавца-консультанта, идущего за мной по пятам, быстро покинула магазин.