Персональная инструкция от Алисы: молчи, делай, что говорят, и хорошо сыграй роль девушки, которая не хочет жениться, но ее насильно отправляют в храм невест. Ты актриса, тебе должно легко это даться. Иначе ты знаешь, на какую кнопочку я нажму, и во что ты превратишься после этого. Ах, да, еще одно напоминание — не смей убегать из храма, даже просто так, развеяться — охрана будет постоянно наблюдать за ним и тобой.
С уважением, Алиса."
И эта девка еще что-то говорит об уважении? Какая же она остроумная. Верх ехидства. И я знаю, что со мной будет, не нужно напоминать. Поэтому и слушаюсь вас — потом что знаю и помню.
" Если они захотят сами откинуть вуаль?", — написала я ответ.
"Поверь, не захотят. Это охрана твоего будущего мужа. Считай, что они тебя уважают. Просто игнорируй их, они спишут это на поведение Алисы."
Будущего мужа? Что же это за супруг у нас такой вырисовывается? О его свадьбе должны писать в газетах, он обеспечен, имеет охрану. Значит, он известен и богат. Может быть… я его знаю? Мне доводилось знакомиться с большим количеством сильных мира сего, живущих в Гисталии.
"И не вздумай просить помощи у имоди, что работают здесь — они предупреждены", — написал мужчина еще одно предупреждение.
"А если они меня узнают или другие девушки в белохраме?", — резонно спросила я.
"Ты же знаешь, что в таких местах могут работать только пожилые имоди, думаю, они тебя не узнают. А от прочих прячься. Для тебя выделена самая лучшая комната, и даже личная служанка. Просто отсидишься там три дня", — настрочил мне еще кучу слов Шутер. Интересно, сколько они отвалили денег, организовывая все это предприятие?
— А вот и белохрам! Мы приехали, — преувеличенно весело сказала усатый, и наше средство передвижения плавно затормозило около множества ухоженных цветов, многие из которых успели распуститься. Они росли как перед ограждением, так и по обе стороны от дороги и явно придавали более милый и женственный образ белохраму в глазах приезжающих сюда женщин.
Мы вышли из машины — передо мной вновь почтительно распахнули дверь, и оказались около высоких белоснежных и ярко освещенных воротам храма невест, украшенных сверху причудливым цветочным орнаментом и двумя камерами наблюдения. Само здание расположилось за не менее высоким ограждением — конусообразная крыша белохрама, традиционно украшенная цилиндрическим флигелем и рельефным изображением женщин, держащих в ладонях большие цветки. Все это я хорошо видела потому что на крыше была внутренняя подсветка.
Я поежилась: от прохлады и легкого горного ветерка, а так же от того, что я, противница браков и серьезных отношений, должна вступить на территорию места, где по гисталийским традициям девушек посвящали в невесты и учили быть правильными женами. Вернее, кем-то вроде учтивых служанок.
— Гдин-эль Алиса, вот мы и на месте. Смотрите, как красиво! Какой воздух!
Единственным плюсам этого место был пейзаж вокруг, все же горы очень красиво, только насладиться местными красотами изрядно мешала темнота. К тому же мне было не до всяких там разглядываний — как-никак решалась моя жизнь.
Машина со вторым составом охраны остановилась чуть поодаль.
— Как же они меня бесят, — пробормотал сквозь зубы Шутер, одновременно приветливо кивая вышедшему из авто парню со светлыми волосами. — За мной, Алиса.
Мужчина быстрым шагом двинулся по хорошо асфальтированной дороге к воротам.
— Надо же, белохрам, очаг культуры и старины. А видеозвонок все равно есть, — удивился усатый мужчина, нажимая на кнопку. Нас внимательно изучили, и только лишь через пару минут открыли замок.
— Приветствую вас в белохраме Белоснежной Розы, месте, в котором вы почувствовав старину и глубину нашей славной культуры, станете настоящей невестой Гисталии и пройдете все традиционные посвящения… — В один голос заговорили целых четыре женщины-служительницы. Все они были облачены в традиционные максимально закрытые льняные одеяния до щиколоток, светло-розового цвета. На голове у каждой были свободные капюшоны.
Открытая реклама? Или они так приветливы? Скорее, второе.
В газетах часто пишут, что в таких местах женщины не служат, как в далекие времена, а скорее работают. В старых богов пару сотен лет никто не верит, но памятники культуры всем дороги, да и доход они приносят неплохой, и туристов развлекают. На юге существуют целые комплексы белохрамов, куда приезжают заграничные невесты, желающие экзотики, а также мечтающие отдохнуть пару дней перед свадьбой. Чаще всего вместе с ними прибывают будущие супруги и родственники, чтобы справить свадьбу в Гисталии, сразу же после отдыха невесты. Свадебный туризм — вот как это называется. Крупнейшие фирмы страны строят свадебные курорты-городки на южном побережье, там же возводят отели для проведения торжеств, подписывают контракты с домами моды и марками одежды, чтобы невесты могли покупать наряды прямо на месте, договариваются с владельцами курортов по всей Европе и устраивают "медовые" месяцы для парочек. На юге страны постоянно курсирует по Ла-Маншу, Баскайскому заливу и Средиземноморью теплоходы под кодовыми названиями "Белая Роза", возящие по разным странам "свадебных" туристов.
— Это будущая невеста, вернее, уже невеста Алиса, — нервно косясь назад, проговорил Шутер. — Примите ее.
— Мы вас очень ждали! Мы с радостью примем вас в храме, — выступила вперед высокая женщина, видимо, самая главная среди прочих. Интересно, какая у нее должность: директор храма невест?
— Проходите, гдин-эль Алиса. Вам понравится у нас.
Звучит зловеще. Но что делать? Естественно, я переступила через порог и оказалась в компании пожилых женщин-служительниц.
— Удачно повеселиться! — Крикнул золотоволосый издали. Я, припоминая инструкцию Алисы, не обернувшись, махнула рукой в его в сторону, жестом прося оставить меня в покое и неспешно ступая, пошла вслед за старшей имоди.
— Удачи, гдин-эль Алиса, все сделайте… правильно, — с подтекстом пожелал мне мой мучитель с зализанными назад волосами.
— Сделаю, — едва слышно прошептала я. Мне хочется жить, и раз вы затеяли такую игру, я буду играть по вашим правилам. У меня нет несоразмерной с горами гордости, и мне будет незазорно быть пешкой в ваших очаровательных руках. Служительницы тут же начали мне представляться. По обычаю, ничьих имен я не запомнила.
— А вам сюда путь заказан, — волком посмотрела на Шутера и его дружка-охранника, стоящего у него за спиной, худая женщина, взявшая на себя мисси закрыть ворота.
— Нет-нет, мы и не думали заходить, — усатый замахал руками.
— Вы едва не перешагнули через порог. Едва не осквернили это место, — продолжала гневливо высказывать ему имоди.
— Но я же не перешел.
— Ну и что?
— Я говорю — я же не перешел! А не выполнил это. — Обиделся Шутер и едва ли не зашевелил усами.
— Если бы все глаголы с частицей "же" оказались бы выполненными, мир бы вообще рухнул. От вас, мужчин, все можно ожидать. — Отрезала служительница, а, быть может, работница храма и закрыла ворота, буркнув, — забирайте через три дня.
Последнее, что я услышала, уходя по дорожке из гравия в величественному храму, было незнакомое:
— А не сделают ли из нее через три дня законченную феминистку, дружище Шутер?
Ответа своего похитителя я не слышала, зато вполне явственно услышала шепот одной из имоди, идущих где-то позади:
— Это та самая, — тихонько говорила она одно из своих товарок, — за которую отвалили кучу альреолов. Все-таки мой слух не сравниться с моим зрением. Хорошо иметь преимущества. Зуб даю, эти женщины не знают, что я слышу их, думают, что разговаривают достаточно тихо.
— Зачем? — И любопытством проговорила другая женщина.
— Ее дядя и сестра сказали, что эта кэрти не хочет замуж, поэтому может сбежать. За нее нужно пристально следить и не верить ее глупым байкам!
— А тебе не кажется, что она кого-то напоминает? Лицо больно знакомое… — Засомневалась вторая. К этому времени я избавилась от порядком надоевшей вуали и фаты — женщины отлично разглядели меня.
— Казалось. Но сестра этой Алисы звонила буквально пару часов назад и сказала, что эта кэрти немного странноватая — сделала себе кучу операций, чтобы быть похожей на какую-то актрису. Да она вообще не в себе — видишь, как у нее волосы криво подстрижены? И свадебном наряде приперлась в храм. Нормально ли это?
— Точно, нет. У богатых свои причуды. Нам их не понять.
— Гдин-эль Алиса! — Тем временам обратилась ко мне с почтением самая пожилая из женщин с очень ухоженным лицом и изящными очками. — Мы очень рады вашему приезду. И тому, что вы решили перед свадьбой пройти традиционные обряды нашего народа. Это похвальный и красивый жест. Но сейчас уже поздно, потому я провожу вас до вашей комнаты, в которой вы будите жить все эти дни. Она простая, но уютная, надеюсь, она понравится вам. Ах, да, еще раз напомню — мое имя Майна. Я главная здесь. Обращайтесь ко мне по всем вопросам.
Я кивнула.
— Вы сами захотели прибыть в наш храм или этого захотел муж?
— Муж, — вспомнила я услышанное. Пусть эти женщины действительно считают, что я не совсем нормальная и не хочу замуж. Мне нужно притворяться этой проклятой невестой. Хочу жить.
— Ваш муж хороший человек.
— Не знаю, — отозвалась я с долей здорового скептицизма. Если он такой прелестный, то почему за него не хочет выходить кретинка Алиса?
— Мужчинам нельзя доверять, — завелась тут же худая имоди, запершая дверь. — Все он известно кто.