– Конечно, дорогая, – наконец сказала Селена. – Она твоя.
Я молча выдохнула.
Селена продолжала:
– После того как Кэл рассказал мне твою историю, я поняла, что настанет день, когда я передам тебе эту книгу. И если, после того как ты прочтешь ее, у тебя возникнут вопросы или что-то озадачит тебя, надеюсь, ты придешь поговорить со мной.
Я кивнула.
– Спасибо, – промямлила я и повернулась к Кэлу: – Знаешь, мне хотелось бы прямо сейчас поехать домой. – Мой голос дрожал.
– Хорошо, – ответил Кэл. – Я отвезу тебя. Только возьмем наши куртки.
Селена отступила в сторону, пропуская нас. Она осталась в библиотеке, возможно, чтобы проверить, не трогала ли я еще чего-нибудь. Я не осуждала ее. Я не знала, что и думать. Я не собиралась злоупотреблять ее доверием, но награда была налицо: теперь у меня был дневник моей матери, написанный ее рукой. И неважно, что он скрывал какие-то тайны. Я знала, что справлюсь с этим. Должна справиться.
Когда мы спускались в холл, Кэл сжимал мое плечо, стараясь успокоить.
На улице ноябрьский ветер растрепал мне волосы. Кэл открыл дверцу машины, я юркнула внутрь, ощутив холодную кожу сидений, и глубоко засунула руки в карманы. «Книгу теней» я спрятала под куртку, плотно прижав к груди.
– Через минуту будет тепло, – сказал Кэл.
Он повернул ключ зажигания и включил обогреватель. Его красивый профиль вырисовывалcя в темноте ночи. Потом он повернулся ко мне и провел неожиданно теплой рукой по моей щеке.
– Ты в порядке? – спросил он.
Я кивнула, хотя не была уверена в этом. Я была благодарна ему за участие, но пребывала во власти тайны, окружавшей эту книгу, и мне было не по себе от того, что произошло между мной и Селеной.
– Я вовсе не собиралась шпионить или тайком пробираться куда-то, – сказала я ему.
Это было правдой, но на этот раз слова прозвучали как-то не совсем убедительно.
Он взглянул на меня, выводя машину на главную дорогу.
– Дверь в библиотеку постоянно закрыта, – задумчиво произнес он. – Я всегда прошу у мамы разрешения войти туда. И никогда еще не нарушал этого правила. И поверь мне, я пытался это сделать.
Его белозубая улыбка сверкнула в темноте.
– Но это странно, – ответила я, нахмурясь. – Я хочу сказать, что даже не пыталась открыть эту дверь, она просто распахнулась. Я даже чуть не упала.
Кэл не отозвался. Он сконцентрировал внимание на дороге. Может, он старается понять, как я проникла в библиотеку и не воспользовалась ли для этого магией. Но я не делала этого, по крайней мере, сознательно. Может быть, мне самой судьбой было предназначено попасть туда и найти книгу своей матери.
Снова повалил снег, он бился о ветровое стекло, но не прилипал к нему. К утру все растает. Я не могла дождаться, когда попаду домой, поднимусь к себе и начну читать. Почему-то мои мысли снова обратились к Скай Эвентайд и Хантеру Найэлу. Они оба были мне очень неприятны: и их колкие взгляды, их чванливый английский акцент, и то, как они смотрели на меня с Кэлом.
Но почему? Кто они такие? Почему они держатся так важно? Я видела Скай всего один раз – на кладбище, несколько дней назад. А Хантер… Хантер выводит меня из душевного равновесия, сама не знаю почему.
Я все еще думала об этом, когда Кэл подъехал к моему дому и заглушил мотор.
– Твои дома? – спросил он. Я кивнула.
– Как ты? Хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой?
– Все в порядке, – ответила я, оценив его предложение. – Думаю, что сейчас поднимусь к себе и стану читать.
– Ладно. Послушай, я буду дома весь вечер. Позвони мне, если захочешь поговорить.
– Спасибо, – ответила я, потянувшись к нему.
Он обнял меня, и мы целовались целую вечность. Сладость поцелуя сразу же смыла мое смущение и неуверенность, возникшие при разговоре с Селеной. Наконец с неохотой я высвободилась из его объятий и открыла дверцу машины.
– Спасибо тебе, – снова сказала я. – Созвонимся.
– Договорились. Береги себя.
Он улыбнулся мне и не отъезжал, пока я не вошла в дом.
– Привет! – крикнула я. – Я дома.
Мои родители смотрели кино в гостиной.
– Ты что-то рано сегодня, – сказала мама, посмотрев на часы.
Я пожала плечами:
– Мы не попали в кино, и я решила вернуться домой. Ну, я пошла наверх.
Я влетела в свою комнату, сорвала с себя куртку и повалилась на кровать. Потом взяла какой-то журнал, чтобы был под рукой на случай, если придется срочно прикрыть «Книгу теней». Мы с родителями заключили на время нелегкое перемирие по поводу Викки, моей родной матери и всех моих уловок. И лучше не тревожить их. Мне бы не хотелось посвящать их в то, что может причинить им боль.
Я имела в виду дневник Мейв Риордан.
У меня тряслись руки. Я открыла «Книгу теней» своей мамы и начала читать.
2. Пикеттс-роуд
Что же писать? Меня что-то угнетает, а голова продолжает работать. До недавнего времени я всегда хотел делать именно то, что необходимо. Теперь впервые эти два пути начали расходиться. Она цветет, как орхидея, превращаясь из простого растения во что-то сокрушительно прекрасное, которое так и просится, чтобы его сорвали.
Это беспокоит меня. Я понимаю, что так и должно быть, что это необходимо, что этого следует ожидать. И знаю, что сделаю это, несмотря на то, что они станут преследовать меня. Ничто не заставит меня свернуть с выбранного пути. Мне только нужно еще немного времени, чтобы привязать ее к себе, соединиться с ней духовно и эмоционально, чтобы она смотрела на мир моими глазами. Я вдруг понял, что лелею мысль объединиться с ней. Готов держать пари, что Богиня смеется надо мной.
Что касается силы, я прочитал у Эллоруса, что, сидя под дубом, можно подчинить себе мощь Эола. Я хочу вскоре это попробовать.
Сгат
Утром в субботу я так и не выбралась из кровати: всю ночь напролет я читала «Книгу теней» Мейв. Она начала вести ее, когда ей исполнилось четырнадцать лет, и я не могла понять, что такого предосудительного могла найти там Селена. Если не считать непроизносимых галльских слов и множества заклинаний и рецептов, то я не нашла ничего вызывающего тревогу или чего-то странного. Я знала, что Мейв Риордан и Ангус Брэмсон, мои настоящие родители, были сожжены заживо, после того как приехали в Америку. Я так и не поняла, за что. Может быть, я найду объяснение в этой книге. Но я читала медленно. Мне хотелось смаковать каждое слово.
Когда я наконец поднялась с кровати и чуть ли не на ощупь спустилась вниз, у меня все еще слипались веки. На кухне я проковыляла к холодильнику, чтобы достать диетическую колу.
Я успела справиться с парочкой тостов, когда мама и Мэри-Кей возвратились после семейной прогулки на прохладном ноябрьском воздухе.
– Мы пришли! – воскликнула мама. Ее нос порозовел. Она похлопала руками в перчатках. – Прохладно на улице!
Она подошла ко мне, чтобы поцеловать. Я вздрогнула, когда ее холодные волосы коснулись моей щеки.
– Погода очень даже ничего, – сказала Мэри-Кей. – Снег уже начал таять, а белки и птицы вовсю ищут корм на земле.
Я закатила глаза: некоторые уж чересчур приветливы по утрам. Это неестественно.
– Кстати, насчет того, чтобы поесть, – сказала мама, снимая перчатки и садясь напротив меня. – Может, вы съездите вдвоем в магазин? А то в холодильнике пусто. Я вчера до пол-одиннадцатого показывала клиенту дом и не успела ничего купить.
– Конечно, – сказала я. – Давай список.
Мама достала лист бумаги и начала составлять перечень продуктов. Мэри-Кей положила в тостер последний кусок хлеба. Зазвонил телефон, и она повернулась, чтобы взять трубку.
«Это Кэл», – подумала я, и мое сердце екнуло.
Меня обдало волной счастья.
– Хэлло, – ответила Мэри-Кей. Ее голос звучал высокомерно и в то же время как-то приглушенно. – О, привет! Да, она здесь. Одну секунду. – Она с гримасой передала мне трубку. – Это Кэл.
Я и так знала, что это он. С тех пор как я открыла для себя Викку и встретила Кэла, я всегда наперед знала, кто звонит.
– Привет, – сказала я в трубку.
– Ну как ты там? Читала всю ночь напролет? – Он понимал меня.
– Да… Мне хотелось бы поговорить с тобой об этом.
Я покосилась на маму и Мэри-Кей, которые сидели рядом. Особенно на Мэри-Кей, когда та начала издевательски постукивать себя по сердцу и делать вид будто вот-вот упадет в обморок. Я нахмурилась.
– Ну, хорошо, давай поговорим, – сказал Кэл. – Не хочешь съездить в магазин практической магии во второй половине дня?
Магазин практической магии был в городке Ред-Килл. Это было мое любимое место, где я с удовольствием могла провести несколько часов.
– Именно то, что надо, – сказала я, расплываясь в улыбке.
Все во мне встрепенулось.
– Я заеду за тобой. Скажем, в полвторого.
– Ладно. Увидимся.
Я повесила трубку. Мама опустила газету и посмотрела на меня поверх очков, в которых обычно читала.
– Что? – смущенно спросила я, улыбаясь во весь рот.
– Как у тебя с Кэлом? Все хорошо? – поинтересовалась она.
– Угу, – ответила я, чувствуя, что краснею. Мне казалось странным говорить с родителями о своем бойфренде, особенно потому, что именно он открыл для меня Викку. Я всегда была готова обсуждать свои проблемы с мамой и папой, но Викка была той частью моей жизни, от которой они хотели навсегда оградить меня. Это создало стену между нами.