Я уставилась в потолок, словно ответы на мои вопросы были написаны там на потрескавшейся штукатурке. Когда дверь моей комнаты внезапно распахнулась, я вздрогнула.
– Ты можешь мне объяснить, что это такое? – спросила мама.
Ее карие глаза были широко открыты, вокруг плотно сжатых губ образовались глубокие морщины. Она показала мне небольшую стопку книг, перевязанную шпагатом. Эти книги я оставляла у Бри, потому что знала, что мои родители против того, чтобы я держала их у себя, – мои книги о Викке, о семи Великих Кланах, книги по истории магии. К ним прилагалась написанная крупными буквами записка: «
«Откуда это?» – как-то между прочим подумала я. Но каково бы ни было происхождение стихов, они оказались очень уместными. Я повторила их про себя три раза и почувствовала, что злость утихла.
– Понятно, – сказала я, вдруг ощутив силу и уверенность в себе, посмотрела на родителей и сестру. – Хотя все не так просто, мам, – мягко объяснила я. – И ты знаешь почему. И я знаю, что ты это знаешь. Я – ведьма. Ведьма от рождения. А если так, то и вы все тоже.
2. Я другая
14 декабря 1976 года
Прошлой ночью собрались на круг у западных скал. Всего пятнадцать человек: я, Ангус, Маннаннан, остальные из Белвикета и двое учеников, Тара и Клифф. Было холодно, сеял мелкий дождь. Стоя вокруг огромной кучи торфа, мы полечили приболевшую старую миссис Паксхэм, живущую внизу, в деревне. Я чувствовала камахд – силу – у себя в пальцах, в руках. Я была счастлива и танцевала часами.
Брэдхэдэр
Мама смотрела на меня так, словно ее вот-вот хватит удар. У папы отвисла челюсть. Мэри-Кей уставилась на меня широко раскрытыми карими глазами. Мамин рот дергался, словно она пыталась говорить, но язык не слушался ее. Лицо ее побледнело, и мне хотелось сказать ей, чтобы она села и успокоилась. Но я промолчала. Я понимала, что наступил решающий момент, и не могла отступать.
– Что ты сказала? – хриплым шепотом переспросила мама.
– Я сказала, что я ведьма, – спокойно повторила я, хотя нервы у меня были на пределе. – Я чистокровная, потомственная ведьма. А если это так, то и вы оба наверняка тоже.
– Что ты такое говоришь?! – воскликнула Мэри-Кей. – Не существует никаких потомственных ведьм! Скажи еще, что бывают вампиры и оборотни!
Она смотрела на меня, словно не верила собственным ушам, а клетчатая пижама придавала ей по-детски простодушный вид. Я вдруг почувствовала себя виноватой, как будто принесла в дом зло. Но ведь это было не так, верно?
Я подняла руку, потом уронила ее, не зная, что сказать.
– Я тебе не верю, – заявила Мэри-Кей. – Чего ты добиваешься? – Она взглянула на родителей.
Не обращая на нее внимания, мама сказала слабым голосом:
– Ты не ведьма.
Я чуть не фыркнула.
– Мам, ладно тебе. Это все равно как если бы ты сказала, что я не девочка или что я не человек. Разумеется, я ведьма, и ты это знаешь. Ты всегда это знала.
– Ну перестань же, Морган! – умоляющим тоном продолжала Мэри-Кей. – Ты просто меня бесишь! Хочешь читать колдовские книги? Отлично. Читай эти книги, зажигай свечи и все такое. Но перестань говорить, что ты по правдеведьма. Это бред собачий!
Мама в изумлении перевела взгляд на Мэри-Кей.
– Извини, – пробормотала та.
– Мне очень жаль, Мэри-Кей, – сказала я. – Я не хотела, чтобы это случилось. Но это правда. – Тут мне пришла в голову одна мысль. – Да ведь и ты тоже, – спохватилась я, придя в восторг от этой идеи. – Мэри-Кей, ты ведь наверняка тоже ведьма!
– Она не ведьма! – пронзительно закричала мама, и я остановилась, парализованная звуком ее голоса. Вид у нее был разъяренный: вены на шее вздулись, лицо покраснело. – Оставь ее в покое!
– Но ведь… – начала я.
– Мэри-Кей не ведьма, Морган, – сурово сказал папа.
Я покачала головой.
– Но она должна быть ею, – твердила я. – Я хочу сказать, это наследственное . И если я и вы, то и…
– Никто здесь не ведьма, – коротко сказала мама, не глядя мне в глаза. – И уж определенно не Мэри-Кэтлин.
Они все отрицали. Но почему?
– Мам, все хорошо. Правда. Даже не просто хорошо. Быть ведьмой – это чудесно, – сказала я, вспоминая те ощущения, которые испытывала вчера. – Это как…
– Да прекратишь ты или нет? – закричала мама. – Зачем ты это делаешь? Почему ты нас не слушаешь? – Она чуть не плакала, а меня опять стала разбирать злость.
– Я вас не слушаю, потому что вы не правы! – громко сказала я. – Почему вы все отрицаете?
– Мы не ведьмы! – воскликнула мама так пронзительно, что в комнате задребезжали стекла.
Она зло смотрела на меня. Папа стоял с открытым ртом. У Мэри-Кей был жалкий вид. Я почувствовала первый укол страха.
– Ага, – сказала я. – Значит, я ведьма, а вы нет. Так? – Я фыркнула, обозленная их упрямством и ложью. – Тогда что же получается? – Я скрестила руки и посмотрела на них. – Вы меня удочерили?
Молчание. Долгие секунды, в течение которых было слышно, как тикали часы и ветки вяза тихо царапали оконное стекло. Мне показалось, что сердце у меня стало биться в замедленном темпе. Мама тяжело рухнула в мое рабочее кресло. Папа переминался с ноги на ногу и смотрел в пустоту через мое левое плечо. Мэри-Кей пристально смотрела на всех нас.
– Что? – Я попыталась улыбнуться. – Что вы говорите? Так меня удочерили ?
– Ничего тебя не удочерили! – сказала Мэри-Кей, выжидательно глядя на маму и папу.
Молчание.
У меня внутри рухнула какая-то стена, и я увидела то, что находилось за ней: мир, который не снился мне даже в кошмаре, мир, где я была приемной дочерью, чужой с биологической точки зрения. К горлу подкатил ком, желудок сжался от мучительного спазма, и я испугалась, что меня сейчас вырвет. Но мне нужно было знать правду.
Оттолкнув с дороги Мэри-Кей, я выскочила в коридор, потом прогрохотала вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки. На скорости повернула за угол, слыша шаги родителей на лестнице у себя за спиной. В кабинете я рывком выдвинула папин ящик, где он хранил страховые полисы, паспорта, их с мамой разрешение на брак, свидетельства о рождении…
Тяжело дыша, я быстро пролистала папку с документами на страховку машин, на систему кондиционирования воздуха, на наш новый водонагреватель. Моя папка была озаглавлена «Морган» . Я вытащила ее как раз в тот момент, когда родители вошли в кабинет.