Друзья обернулись. Перед ними, радостно улыбаясь, стояла Кэролайн, утопающая в белоснежных кружевах свадебного платья. Рядом с ней, как и положено, излучая счастливую улыбку, находился новоиспеченный супруг.
— Мы так благодарны тебе, дядя Рон, что ты нашел время приехать, — прощебетала новобрачная.
Роналд еще раз сердечно поздравил молодоженов, сказав все, что принято говорить в подобных случаях, после чего те отправились к другим гостям.
— Если в браке и есть что-то хорошее, так это дети, — заметил Артур, глядя вслед дочери.
— Согласен. Я всегда хотел иметь детей… — грустно кивнул Роналд. — Послушай, старина, чем дольше мы с тобой торчим у бара, тем сентиментальнее становимся. Тебе, как хозяину, положено находиться среди гостей. Кстати, если ты сам этого не заметил, могу сообщить, что здесь полно симпатичных женщин.
— Хотя ты и юрист, Роналд, но иногда говоришь вполне разумные вещи, — рассмеялся Артур. — Кстати, рядом с тобой за столом сидит весьма привлекательная брюнетка. Как, стоящая девочка?
— Безусловно. По крайней мере, на сегодняшний вечер.
— Ах ты, бабник!
Тем временем оркестр заиграл популярные мелодии пятидесятых годов, и к танцующей молодежи присоединились гости старшего поколения.
Роналд осторожно пробирался между парами, не отрывая взгляда от Элизабет. Видимо почувствовав, что кто-то на нее пристально смотрит, она обернулась, и их глаза встретились. Его как будто ударило током.
— Ах, извините!
Он оглянулся на толкнувшую его локтем женщину, и в этот момент оркестр замолчал. Раздались аплодисменты, и все потянулись обратно к своим местам.
Один за другим к столу вернулись Чалмерсы и Моррисоны… но Элизабет не было. Она исчезла!
3
Уезжать из Нью-Йорка в пятницу — сплошное мучение. Еще хуже возвращаться туда в воскресенье вечером.
В конце недели множество ньюйоркцев стремятся вырваться из душного города на природу, образуя гигантские пробки на дорогах, заполняя аэропорты и вокзалы. В понедельник с утра все повторяется с той лишь разницей, что горожане возвращаются обратно в подавленном настроении, потому что впереди их ждет утомительная рабочая неделя.
Чтобы избежать всех этих трудностей, Роналд решил вылететь домой пораньше. Казалось бы, такой простой план, но в этот день почему-то все превращалось в проблему.
Распрощавшись с новобрачными и их родителями, Роналд заранее выехал в аэропорт на взятой на прокат машине, чтобы без осложнений купить билет на ближайший рейс.
Езда по ровной автостраде успокаивала и притупляла бдительность. Как это нередко случается со многими водителями, Роналд довольно быстро потерял ощущение скорости и, случайно взглянув на спидометр, с удивлением заметил, что стрелка зашкалила за цифру шестьдесят, в то время как максимально скорость, разрешенная дорожными правилами штата, составляла пятьдесят пять миль в час. Скорее бы вернуться в родную Монтану, где люди руководствуются не инструкциями, а здравым смыслом. Там ты смотришь на дорогу, следишь за движением других машин и сам определяешь, с какой скоростью ехать.
Хотя Роналд и покинул гостеприимных друзей раньше времени, его совесть была чиста. Он сделал все, что полагалось: поднял тост за жениха и невесту, поговорил с Джастин, выпил бокал виски с Артуром. Пусть другие танцуют до упаду, поглощают в непомерных количествах жирную пищу и делают вид, будто прекрасно проводят время. Это все не для него.
Кроме того, он чувствовал неловкость перед двумя семейными парами, разделившими с ним злосчастный стол номер семь. Теперь им на месяц хватит разговоров о том, что произошло между ним и Элизабет.
Роналд не заметил, как стрелка перевалила за семьдесят…
— Вы уже покидаете нас? — спросила Роналда миссис Моррисон, когда он подошел, чтобы попрощаться. Ее голос был сладким как сироп и, казалось, мог вызвать кому не только у диабетика.
— Не видел ли кто-нибудь миссис Пауртон? — в свою очередь задал вопрос Роналд.
— Я видела, — как школьница подняла руку Этта Чалмерс.
Звуки писклявого женского голоса заставили его очнуться и как бы посмотреть на себя со стороны. Весь вечер он вел себя просто безрассудно…
Недовольный собой Роналд еще сильнее надавил на педаль акселератора.
Чего теперь злиться? Он сам виноват в том, что позволил Элизабет отравить ему вечер, прежде чем она исчезла как кролик в шляпе фокусника.
— Полегче, приятель, — одернул он самого себя.
Причем здесь Элизабет? Он преследовал ее, как преследует цель самонаводящаяся на источник тепла ракета. А ведь это совершенно не его стиль ухаживания. Он человек с изысканными манерами и утонченным вкусом. Вежливые улыбки, тонкие комплименты, цветы, шоколад… Совсем не в его правилах наезжать на женщину с грацией бензовоза.
У Элизабет были все основания уехать, не простившись с ним.
Роналд слегка ослабил давление ноги на педаль газа. Вдова Пауртон, конечно, красивая женщина, но главное — в ней таилась какая-то загадка. Он готов был поспорить, что, несмотря на внешнюю холодность, в ее душе полыхало тщательно скрываемое пламя.
Ну и что с того? Пусть другие покупаются на эту приманку. Сам он предпочитает мягких, уступчивых женщин и терпеть не может таких, с которыми чувствуешь себя как в клетке с тигром. Ничего. Пройдет два-три часа, и он не вспомнит даже, как выглядит эта тигрица, с ее темными, бездонными глазами, соблазнительным ртом, шелковистыми волосами, стройной фигурой, угадываемой под безупречно пошитым костюмом цвета беж.
Он снова машинально надавил на педаль акселератора. Как большинство мужчин, Роналд никогда не замечал, а тем более не помнил, во что были одеты женщины, с которыми он только что провел день. Но в этот раз его мозг запечатлел малейшие детали туалета Элизабет — оттенок ткани, покрой жакета, изящно облегавшего высокую грудь и подчеркивавшего стройную талию. Он запомнил даже цвет ее чулок.
А может, это были не чулки, а колготки? Интересно, кто их изобрел. Конечно, не мужчина. Мужчина получает гораздо больше удовольствия, когда находит под юбкой женщины чулки, прикрепленные к кружевному поясу изящными резинками. Возможно, строгий костюм Элизабет как раз и скрывал тонкие, как паутинка, чулки, тончайшее шелковое белье, которое было бы так приятно снять. А потом…
Раздался пронзительный вой сирены, и в зеркале заднего обзора возник полицейский автомобиль с включенной мигалкой. Взглянув на спидометр, Роналд выругался сквозь зубы и свернул на обочину.
Заглушив двигатель, он снова посмотрел в зеркало. К машине подходил огромного роста полицейский в темных, несмотря на пасмурный день, очках. Роналд со вздохом опустил боковое стекло и, не говоря ни слова, протянул права.
Полицейский придирчиво изучил документы, потом внимательно посмотрел на их владельца.
— Вы хоть знаете, с какой скоростью ехали?
— Я превысил ее, — покорно признался Роналд.
— Верно.
— Да…
— Что значит «да»? Вы ничего не хотите сказать в свое оправдание?
— Вряд ли вы захотите слушать то, что я мог бы сказать, — подумав, произнес Роналд.
— А вы попробуйте, — внезапно заинтересовавшись, предложил полицейский.
Роналд рассмеялся, тронутый его доброжелательным тоном.
— Да сказать-то, собственно, нечего, кроме того, что у меня сегодня выдался чертовски неудачный день. — Помолчав, он добавил: — Встретил женщину, которая мне понравилась, и я ей тоже. Думаю… нет, точно знаю, что вел я себя при этом, как последний осел. Казалось бы, какое это имеет значение, если мы все равно никогда больше не увидимся, а вот, поди ж ты, никак не идет из головы эта встреча.
Наступило молчание. Затем полицейский протянул Роналду его права, снял темные очки и сказал, наклонившись к открытому окну:
— Хотите совет? Забудьте эту красотку. Женщины не стоят того, чтобы из-за них переживать.
— Это верно, — согласился Роналд, взглянув на полицейского.
— Мне ли не знать, — добавил тот. — Я был женат семь лет.
— А я развелся семь лет назад, — признался Роналд.
Мужчины обменялись понимающими взглядами.
— Давайте езжайте потихоньку. Жизнь дороже, чем все эти страдания.
— Спасибо, — кивнул в ответ Роналд.
— Не за что. Это как на войне, и, если мы, мужчины, не будем поддерживать друг друга, эти… особы живо нас одолеют, — ухмыльнулся полицейский.
— Да они нас так и так одолеют, — пессимистично заметил Роналд, отъезжая.
Да, как на войне. Войне мужчин и женщин. Впрочем, зачем все ограничивать отношениями между людьми. Все представители живого мира участвуют в этой нескончаемой битве между самцами и самками.
После встречи с полицейским Роналд весь оставшийся путь до аэропорта думал о том, что же все-таки произошло между ним и Элизабет.
Дело было не в том, что он невежливо с ней обошелся, а в том, что эта дамочка оказалась ловкой интриганкой, умело устроившей ему западню, в которую он, наивный и доверчивый, моментально попался.