– Я тебе при личной встрече расскажу. Мне надо выбраться отсюда. Приезжай скорей.
– Детка, считай, я уже там.
Глава 3
Рорк дал Еве время повариться в собственном соку, раз уж ей самой того хотелось. Он с удовольствием закончил ужин в приятной компании за интересным разговором.
Ему всегда нравились истории из прошлого Соммерсета, и уж тем интереснее было послушать их в разных версиях, с подробностями, из уст старых друзей человека, заменившего ему отца. И ему приятно было наблюдать, как Соммерсет оживленно разговаривает с ними, смеется и шутит. Вспоминает вместе с ними.
Рорк и сам хорошо знал Соммерсета, они многое пережили вместе с тех пор, как Соммерсет взял к себе в дом избитого, полуживого, изголодавшегося подростка, но не раз уже убеждался, что ему еще многое предстоит узнать.
Он не спеша, с наслаждением выпил кофе и бренди, позволил себе немного десерта, прежде чем простился с гостями и пожелал им спокойной ночи.
Домашняя система оповещения подсказала ему, что он найдет Еву в спальне.
Ева переоделась в легкие брюки и футболку без рукавов – одежду, которую предпочитала дома. Рорк ощутил идущий от нее запах свежести после душа, когда наклонился, чтобы чмокнуть ее в макушку. Она сидела, угрюмо скорчившись над куском пиццы.
– Ты пропустила чудесный ужин, – сказал он, снимая пиджак. – И прекрасную компанию.
– У меня были дела.
– Гм, – Рорк ослабил галстук и распустил его. Ты так и сказала в момент своего тридцатисекундного появления.
– Слушай, у меня был долгий день, и я не думала, что, придя домой, застану званый ужин. Никто меня не предупредил.
– Мы сами не ждали. Это была импровизация. Извини, – продолжил Рорк с ироничной любезностью, – но я и не подумал, что должен тебя извещать всякий раз, когда Соммерсет приглашает меня отужинать со своими друзьями.
– Я этого не говорила. – Ева обиженно откусила пиццу. – Просто сказала, что я не знала.
– Ну что ж, если бы ты мне позвонила и дала знать, что вернешься поздно, я бы тебе сказал.
– Я была занята. У нас новое дело.
– Сногсшибательная новость.
– Чего ты так завелся? – вышла из себя Ева. – Это я должна злиться: я пришла домой, а налетела на вечеринку.
Рорк сел, чтобы снять башмаки.
– Представляю, какой это был шок: духовой оркестр, гульба, пьяные вповалку. Но ведь так бывает, когда взрослые оставляют детей одних без присмотра.
– Хочешь на меня злиться? Прекрасно. Злись. – Ева отодвинула пиццу. – Я была не в настроении общаться с незнакомцами.
– Ты это дала понять совершенно недвусмысленно.
– Я их не знаю! – Ева вскочила на ноги и вскинула руки. – Я целый день провозилась с тремя дуболомами, которые убили старика ради горсти чертовых конфет.Черта с два я приду домой и буду проводить время за столом с Соммерсетом и его дружками, слушать, как они вспоминают старые добрые времена, когда вместе дурили лохов и сшибали набитые кошельки. Я весь день провела с уголовниками, так еще и вечером любезно просить их передать мне соль? Не хочу! Не хочу, и все.
Рорк помолчал.
– Что ж ты не договариваешь? Ты уж скажи прямо, напомни мне, что ты вышла замуж за уголовника. Ладно, можно считать, что это и так понятно.
Ева хотела было возразить, но еле сдерживаемое негодование в его голосе, холод в этих ослепительно синих глазах ледяной стеной встали между ними.
– Джудит – нейрохирург, заведует отделением в одной из лучших лондонских больниц. Оливер – историк и писатель. Если бы ты им уделила всего пять минут твоего драгоценного времени, узнала бы, что они познакомились и работали вместе с Соммерсетом медиками во время Городских войн, когда оба были еще подростками.
Ева стиснула кулаки.
– Хочешь, чтобы я чувствовала себя дерьмом? Не надейся!
На самом деле она, конечно, чувствовала себя полным дерьмом, и это лишь подстегивало ее огненный гнев противего ледяного.
– Я не знала, что происходит, потому что мне никто не сказал. Мог бы мне позвонить, тогда бы я хоть знала, что нарвусь на званый ужин, когда вернусь с работы, потная и грязная с головы до ног.
– Раз уж ты не побеспокоилась дать нам знать, когда вернешься домой, мне оставалось предположить, что ты занята чем-то важным. И будь я проклят, Ева, если начну трезвонить тебе и спрашивать, что ты делаешь и когда вернешься домой, как какой-нибудь ревнивый муж.
– Я собиралась тебе позвонить. Дважды начинала – и каждый раз меня отвлекали. А потом я забыла. Я просто забыла, черт возьми! Ну убей меня! Это ты женился на копе, теперь тебе с этим жить.
Он вскочил, подошел к ней. Она продолжала ругаться.
– Бросить за решетку плохих парней – самую чуточку важнее, чем вернуться домой вовремя, чтобы пообедать с людьми, которых я не знаю.
Не сводя с нее глаз, Рорк стукнул ее по плечу. Ева от неожиданности открыла рот.
Она принялась яростно топать ногами по полу.
– Что ты делаешь? – удивился Рорк.
– Пытаюсь убить тарантула. Как я понимаю, ты мог меня ударить по единственной причине: у меня на плече сидел огромный ядовитый паук.
– Всего лишь хотел привлечь твое внимание. Ты слишком зацикливаешься на своих мнимых обидах.
Ева отошла от него подальше, чтобы не поддаться искушению, а то бы убила. Она со злостью посмотрела на автоповара.
– Как запрограммировать эту штуку на кружку горячей хрени?
– Дети! – раздался в дверях голос Соммерсета.
Они разом повернулись и прорычали:
– Что?
– Извините, что прерываю ваши игры. Кстати, в следующий раз, когда захотите вести себя как парочка кретинов, закрывайте дверь, потому что я слышал вашу остроумную перепалку с другого конца коридора. Но к делу! Детективы Пибоди и Макнаб находятся внизу. Она выглядит чрезвычайно расстроенной. Просила передать, что ей необходимо с вами поговорить. Это срочно.
– Черт! – Ева бросилась в гардеробную взять туфли, мысленно пытаясь сообразить, что же могло случиться. Неужели они в чем-то ошиблись? Что-то пропустили?
– Они ждут в гостиной. Да, кстати, Джудит и Оливер просили передать вам, что надеются увидеть вас в следующий раз, когда у вас будет больше времени.
Еве успела поймать ледяной взгляд Соммерсета, прежде чем он испарился, и решила, что ей, наверное, придется испить чашу унижения до дна и почувствовать себя полным дерьмом. Но не сейчас. Позже.
– Можешь вниз не ходить, – сухо сказала она Рорку. – Я сама с этим справлюсь.
– Еще минута, и я стукну тебя по-настоящему.
Он вышел первым, не пропустив ее в дверях.
Они замкнулись в негодующем молчании на всем пути в гостиную, оформленную в ярких красках и обставленную антиквариатом. Посреди всего этого великолепия, потрясающих картин и сверкающего хрусталя сидела Пибоди, бледная как полотно. Макнаб крепко обнимал ее за плечи.
– Даллас. – Пибоди поднялась на ноги.
– Какого черта, Пибоди? Эти три идиота совершили побег из тюрьмы?
Пибоди не улыбнулась в ответ.
– Если бы!
Когда Пибоди снова села, Ева опустилась на кофейный столик напротив нее, чтобы их глаза были па одном уровне.
– У тебя неприятности?
– Не сейчас. Но были. Я должна была приехать, рассказать тебе. Я просто не знаю, что делать.
– Насчет чего?
– Начни сначала, Ди, – посоветовал Макнаб. – А то будешь то и дело перескакивать с одного на другое. Просто начни сначала.
– Да, ладно. Я… э-э-э… Погоди. Я покончила с бумажной работой и решила провести часок в спортзале, попрактиковаться в рукопашной. Ты же говорила, это мое слабое место. Я пошла в спортзал на втором этаже.
– Господи, зачем? Это же дыра!
– Вот именно. – Пибоди перевела дух. Впрочем, Ева на это и рассчитывала. – Это и вправду дыра, поэтому никто туда не ходит, а у меня костюм старый и уродский, я просто не хотела потеть и пыхтеть на глазах у всех этих накачанных парней в новом зале. Прозанималась час и перестаралась.
Пибоди нервно провела пальцами по волосам, которые так и не удосужилась причесать.
– Я просто выдохлась, испеклась, понимаешь? Пошла в душ. Все свои вещи рассовала по двум шкафчикам. Только я вымылась, начала вытираться, вышла из кабинки, потому что в ней тесно, как вдруг хлопает дверь раздевалки и входят двое. У них горячий спор.
– Вот, возьми. – Рорк сунул ей в руку бокал с вином. – Выпей!
– О боже, спасибо.
Макнабу Рорк предложил пива, прекрасно зная, что ас электроники из отдела электронного сыска предпочитает именно этот напиток.
Пибоди глотнула вино и перевела дух.
– Женщина, жутко обозленная. Только я открыла рот, хотела крикнуть, что они тут не одни, пусть спорят где-нибудь еще, как вступил мужчина. Я в этой клятой кабинке, без единой нитки, если не считать казенного полотенца, а им пару вшей не накроешь. Ну, я отступаю в самый дальний угол и молю бога, чтобы они ушли. Но они не ушли, и я слышу, как они говорят, что она руководит операцией, а он всеизгадил и они на этом потеряли десять кило товара. Боже!