– Что, достали? – с пониманием спросил Славик.
– Ага, – вздохнула я и вычихнула пыль. – Прям не знаю, куда от них податься.
– Замуж-то вышла? – зачем-то уточнил Славик.
– А ты что, не знаешь? – удивилась я.
– Слышал звон, но как всегда предпочитаю первоисточник, – пояснил он.
Лера налила кофе и ему. Когда-нибудь у них от такого количества кофе случится-таки инфаркт миокарда, а пока я и сама хлебнула горечи. И рассказала любимому руководству о делах моих тяжких и скорбных.
– Вот такие дела, – развела я руками после того, как излила всю обиду на жизнь и на людей, которые показали мне кузькину мать.
– Дела как сажа бела, – кивнул подошедший к тому времени Гошка.
– Хочется улететь как перелетной птице, – вспомнила я вчерашнюю мечту.
– Улететь – это можно, – спокойно отреагировал Славик.
Я удивилась.
– Куда? – спросила я, но ответ последовал не сразу. И не от Славика, который принялся изображать занятость.
– Да ты пока тут от семейного счастья бегала, мы уже согласовали с продюсерской группой новую передачу, – издалека зашел Гошка. Это было плохой приметой, потому что Гошке переговоры поручались только в том случае, если они виделись всем как трудные и слабовыполнимые.
– Согласовали? Это какую? В мире животных, что ли? – поинтересовалась я.
– Почти, – кивнула Лера, а Славик сделал вид, что ищет что-то страшно нужное в бумагах.
– Ты же понимаешь, что самые интересные животные встречаются не в нашей средней полосе России.
– Я, может, и не понимаю, – на всякий случай сказала я. – Мне, может, и зайцы нравятся. Их я готова обозревать.
– А вот телезрителям на зайцев наплевать, – исчерпывающе развел руками Славик и снова уткнулся в бумаги.
Гошка собрался с духом и выдал страшную тайну:
– Решили делать экстремальную программу из тех, что «на выживание». Будем засылать подопытных телеманов во всякие джунгли, чтобы они там с крокодилами целовались.
– Надеюсь, что это буду не я, – заранее испугалась я. Когда я говорила о перелете куда-то на край света в качестве маленькой свободолюбивой птички, я уж точно не имела в виду желания сунуть голову в пасть крокодилу.
– Это совсем не так страшно, как кажется на первый взгляд, – стал заранее уговаривать меня Гошка.
Да, он это умеет. Приходится признать, что в нем погиб гениальный дипломат. Он бы легко урегулировал какой-нибудь кризис на Ближнем Востоке. Но я-то не простодушный арабский шейх, меня так просто не возьмешь.
– Нет, нет и нет. Я совершенно равнодушна к флоре и фауне.
– А если родина прикажет? – принялся давить на меня Славик. – А если больше некому организовывать всю эту катавасию, а деньги уже выделены? А если я вообще не представляю, где какие джунгли?
– И что? При чем здесь я? Не я это придумала, – пыталась я отвертеться.
– А кто у нас историк?
– Но не ботаник же! – возмущалась я.
В пылу бессмысленного спора (поскольку я была уверена, что дальше съемок документальных фильмов о красоте Подмосковья не пойду) я совершенно забыла, что я на территории телецентра персона нон грата.
– Наташа? Ты здесь? А мы уж было решили, что ты собралась в монастырь, – ласково пожурила меня невесть откуда взявшаяся Света. Она стояла в дверях и сверлила взглядом съежившуюся Леру.
– Почему это в монастырь? – растерялась я.
– Ну а как же? Ты сбегаешь с собственной свадьбы, бросаешь жениха, ничего не говоришь мне (хотя могла бы не ставить меня в дурацкое положение).
– А ты? Ты не поставила меня в дурацкое положение? – прорвало меня от неожиданности. – Ты должна была мне сказать про Бориса. Ты не имела права за моей спиной решать, что для меня лучше.
– Ты считаешь? И что? То, что ты сделала, тебе нравится? Так все развалить!
– Это мне решать! – взвизгнула я. – Пусть даже я ошибусь, но это будет моя ошибка!
– То есть ты предпочитаешь сломя голову падать в разверзнутую пропасть. Пожалуйста! – обиженно поджала губки Света.
Мне моментально стало стыдно, но я запихала эти слабости подальше внутрь.
– Спасибо, что разрешила, – вымучила я улыбочку.
– Господи, да я тебе только добра хочу, – всплеснула руками Света. – Ведь Борис твой только испортит тебе жизнь, а ты будешь лететь, как бабочка на огонь!
– Не буду, – буркнула я. Не говорить же ей, что я уже полетела и уже даже успела сгореть в этом пламени.
– Ну, как хочешь. В конце концов, если ты совсем не любишь Петечку, то и правильно сделала, что все отменила. Потом бы пришлось маяться всю жизнь.
– Ты считаешь? – удивленно подняла я на нее глаза.
– Конечно! – ласково улыбнулась мне Света.
Я испытала двойственное чувство. С одной стороны, Света явно показала, что готова примириться с моим безнадежным поведением и принять меня в свои дружеские объятия, по этому вопросу я почувствовала некоторое облегчение, но, с другой стороны, она так ласково, так зазывно улыбалась, что я прямо воочию увидела, как вязну, вязну, вязну в ее авторитете, в ее мнении и видении моей судьбы. Меня пробрал холодок, и захотелось срочно целоваться с крокодилом.
Я встряхнулась, отгоняя наваждение:
– Ну и славно. Мне пора, – я вцепилась в Славиковы бумаги и принялась демонстративно спешить.
– Чай пить будем? – пристально всмотрелась в меня Света.
– Конечно, – улыбнулась я. – Если выпадет свободная минутка.
– Я жду, – сказала Света и ушла.
Я поразилась. Интересно, как я могла так самозабвенно верить, что мы с ней дружим, если на самом деле я к ней ничего, совершенно ничего не чувствую. Кроме страха.
– Придется шифроваться, – посетовала я, придя домой с работы. Если встречу со Светой я как-то пережила, то встречу с Борисом точно не переживу, тут же упаду и растаю, как Снегурочка. От чего? Стыдно признаться, но от любви. Потому что, как ни крути, а в его присутствии я теряю последние остатки разума и начинаю думать какими-то другими местами.
– Маскировка – это целая наука, – инструктировал меня Алексей.
– А ты откуда знаешь? Ты что, бандит?
– Я служил в рядах доблестной Российской армии и много чего видел, чего нормальному человеку и видеть не надо.
– У тебя есть черные очки? – спросила я Алексея. – И шляпа с широкими полями?
– Ты уверена? Это именно то, чего ты хочешь?
– Я уверена, что мне надо попадать в офис так, чтобы меня никто не поймал! – объяснила я.
Алексей задумался.
– Я, конечно, найду для тебя шляпу и очки. Если хорошенько поискать, то здесь я видел даже старый противогаз.
– И на том спасибо, – с сомнением осмотрела я кучу барахла, извлеченного из закутков старого хозяйского шкафа.
С утра я все-таки изменила имидж и нацепила на себя мешковатый свитер, темные очки и повязала голову платком-банданой, который Алексей любезно одолжил мне из своего гардероба. Лишняя безопасность никогда не лишняя!
– О, господи! Так недолго и заикой остаться, – дернулся, впервые узрев меня в таком обличье, Гошка.
– Конспирация, – шепотом пояснила я. – Если кто спросит…
– Тебя нет, – отозвался на пароль Гошка.
Я довольно кивнула и протопала в глубины студии. Через неделю наши уже привыкли и не дергались как от электрошока, когда я в очередной раз меняла маскарад.
– Прикольно! – высказался Славик, когда я однажды заявилась в студию в кожаных штанах, клетчатой рубашке пролетариата и ковбойской шляпе, которую купила на выставке ВДНХ. Запас народных костюмов из загашника Алексея закончился, и я крутилась, как могла.
– Правда? Меня в таком наряде родная мать не узнает, – обрадовалась я.
– А вот если бы ты поехала снимать наши дикие поиски диких денег, то мы бы тебе разрешили выступать и не в таких костюмчиках, – решил порадовать меня Славик.
– Что это за дикие поиски?
– Название, – невинно изрек Славик. – «Поиски диких денег».
– Там и правда будет много денег? – заинтересовалась я.
– А ты думаешь, можно заставить кого-то бесплатно рыскать по джунглям вместе с павианами?
– По-твоему, это буду я? – поразилась я.
– Ну да. Ты ведь станешь ведущей. Будешь эффектно появляться из-за бамбуковых буреломов в своих костюмах и пугать народ.
– Ты что, хочешь, чтобы я в таком виде появилась на голубых экранах? – преувеличенно возмутилась я. – Чтобы меня ТАКОЙ запомнили дети? И может, еще чтобы я голову в пасть какой-то рейтинговой зверюшке запихнула? Ищи других дураков!
– Что ты, тебе очень идет ковбойский стиль! – поспешила заверить меня Лера, видимо, подкупленная Славиком.
– И тебе бы платили втрое больше с учетом отрыва от родины, – меланхолично добавил Гоша.
– С надбавкой за совмещение консультанта и ведущей, – бесчеловечно добавил Славик. Я пыталась отключить внезапно активированный внутренний калькулятор. Алчность – главный рычаг, который заставляет человечество творить чудеса.
– Прекратите меня прессовать. Я подам на вас в суд за пособничество низменным инстинктам! И за бесчеловечное обращение с животными!