Сару в равной степени интересовали и история вещи, и искусство, в нее вложенное. А вещи слишком часто приходили и уходили так быстро, что не удавалось толком исследовать их характер и происхождение. Конечно, она умела определить по виду качество и место изготовления, но слишком редко выпадала возможность проследить историю предмета до его первого владельца или выяснить обстоятельства, при которых он появился на свет.
Теперь выпал случай по-настоящему разобраться с полной коллекцией, да еще такой, которая собиралась не одну сотню лет. Она не могла дождаться начала работы.
— Привет! — крикнула она на всякий случай, почти уверенная, что делает это напрасно. Элен предупредила, что дома, по всей вероятности, никого не будет.
Гриффин, по ее словам, ничем не выказал желания переехать в старый особняк, равно как и присутствовать при первом визите Элен. Полная оценка должна будет занять несколько месяцев, а то и целый год, в зависимости от количества предметов. Работая в доме Мерсеров по очереди, женщины смогут не приостанавливать торговли в магазине, но для Сары это означало еще и то, что она окажется некоторым образом связанной с Гриффином Шальным.
Она честно старалась не думать о том поцелуе на кухне, две недели назад. И ровным счетом ничего не вышло из ее стараний. Единственное, что она видела, стоило закрыть ночью глаза, — это голубые глаза Гриффина Шального, наполненные желанием в ту минуту, когда он приближался к ней, и единственное, что она чувствовала, — это умопомрачительный жар, заливший ее тело, когда их губы соединились.
— Привет! — снова крикнула она, надеясь, что нервная дрожь в собственном голосе ей только померещилась. — Есть кто-нибудь дома?
Дверные петли зловеще заскрипели, когда входная дверь закрылась за ней, и Сара не могла не вспомнить готические романы, которыми она зачитывалась в детстве. Романы, где юная, наивная женщина оказывалась бессильной перед опасным соблазном неотразимого мужчины, с которым обстоятельства уединяли ее в старом зловещем доме.
Сара пренебрежительно отмахнулась от этих мыслей. Она не юная и не наивная, а уж дом Мерсеров ни в коем случае нельзя назвать зловещим. Конечно, Гриффин Шальной опасно неотразим и чертовски соблазнителен, но тут она сумеет управиться.
Как же! — пропищал где-то внутри непрошеный голосок.
Заглушив этот голосок, Сара решительно расправила плечи, разгладила несуществующие складки на узком бежевом платье без рукавов, с кокетливыми пуговками у ворота, и энергично шагнула вперед, надеясь, что выглядит более решительной, чем на самом деле. Перевалившее зенит солнце бросало через ряд окон длинные золотые лучи, расчертившие весь холл полосами. Золотые пылинки плясали в этих лучах, как хороводы эльфов. Темные деревянные панели возвышались на двадцать футов над головой Сары, а ноги утопали в роскошном персидском ковре. Внутри дом оказался именно таким, каким представлялся Саре, и от мысли об исследовании его сокровищ кровь быстрее побежала по жилам.
Слева и справа от холла располагались большая и малая гостиные. Между комнатами поднимались два пролета лестницы, ведущей на галерею второго этажа. Поднявшись по лестнице, Сара неспешно зашагала по манящей полосе паркета из красного дерева, и ее лодочки без каблуков разбудили гулкое эхо в пустынном доме. Коридор заканчивался закрытой двустворчатой французской дверью. Естественное любопытство заставило ладонь лечь на медную ручку и нажать. Ручка мягко повернулась, и дверь открылась будто сама собой. На Сару пахнуло тонким запахом старых книг, и она улыбнулась. Библиотека. Как чудесно.
Библиотека была такой же, как и весь дом: темные панели на стенах, высоченный потолок, изысканная меблировка. Дойдя до середины комнаты, она различила новый запах — аромат дорогой сигары. Бывший муж иногда позволял себе такое удовольствие, и Саре знаком был богатый букет. Одно из немногих приятных воспоминаний, оставшихся от супружеской жизни.
— Итак, мисс Гринлиф, вы наконец пришли.
Она резко обернулась, испуганная неожиданно раздавшимся мужским голосом, хотя и сразу узнала его. Гриффин Шальной собственной персоной сидел в кожаном кресле у камина, и вид его совершенно не соответствовал строгому убранству комнаты. На Гриффине были вылинявшие джинсы с прорехой на колене и белая футболка с круглым воротом, туго обтягивавшая мускулистый торс Указательный и большой пальцы одной руки любовно покручивали сигару, другая рука держала тонкий хрустальный бокал с бренди. При виде этой картины сердце Сары заколотилось вдвое чаще. Никогда в жизни не видела она более привлекательного мужчину.
— И-извини, — запинаясь, пробормотала она. — Надо было постучать, но я… я не знала, что здесь кто-то есть.
— Не сомневаюсь, — кивнул он головой. — Знала бы ты, что я здесь, наверняка бы и не вошла.
Вот еще! — сказала она про себя, а вслух произнесла:
— Я ненадолго. Просто возвращалась из магазина и зашла, чтобы осмотреться перед завтрашним началом работы.
Гриффин кивнул, но ничего не сказал в ответ. Не отводя от нее глаз, он поднес ко рту сигару, глубоко затянулся и долго держал дым в легких, прежде чем выпустить белой спиралью. Потом, все еще не отводя глаз, неспешно отпил из бокала и покатал бренди на языке, наслаждаясь букетом. От такой демонстрации чувственных наслаждений у Сары пересохло во рту. Она кашлянула.
— Выпьешь? — спросил он, приглашающим жестом поднимая бокал, — он заметил все. Она покачала головой.
— Нет, спасибо. Я ничего не ела с утра — боюсь, ударит в голову.
Гриффин подумал, что это было бы неплохо, но ничего не сказал. Очень хотелось бы увидеть, как Сара Гринлиф теряет контроль над собой. Почему эта женщина владеет всеми его мыслями?
Почему ее лицо так прочно запечатлелось в его памяти? И почему, черт возьми, он только и думает о том, как ее тело отвечало на его прикосновения две недели назад?
— Значит, ты все-таки собираешься приходить в этот дом? — сказал он. — Я уж подумал, что ты меня избегаешь.
— Я? — фыркнула Сара и нервно хихикнула, отводя глаза. — С чего бы это я стала тебя избегать?
Ее нервное возбуждение было настолько очевидным, что Гриффин улыбнулся.
— Потому что ты не меньше моего думаешь о том, как мы расстались пару недель назад.
Она снова вскинула на него глаза и вздохнула так глубоко, что тонкая ткань платья натянулась на груди. От воспоминания о тепле этого тела пальцы Гриффина сжались на подлокотнике кресла — от воспоминания о нежной плоти, жившей в чаше его ладони. Все еще нервничая, она начала теребить верхнюю пуговицу платья, что привлекло его взгляд.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — тихо произнесла она.
Он положил дымящуюся сигару в хрустальную пепельницу на подлокотнике кресла, поставил рядом бокал и поднялся на ноги. При этом движении Сара сделала гигантский шаг назад, а Гриффин сделал несколько гигантских шагов вперед, чтобы сократить расстояние. Одна его рука легла на вцепившуюся в пуговицу Сарину руку, а другая — на талию. Он прижал женщину к себе и поцеловал — крепко и долго, очень долго, пока она не вздохнула, сдаваясь.
— А теперь вспомнила? — спросил он прерывающимся от сдерживаемого желания голосом.
У Сары что-то произошло с дыханием, но ей все же удалось прошептать:
— Да, кажется, что-то припоминаю.
Он снова впился в ее губы, и Сара погрузилась в сладковатый аромат коньяка и дымный табачный запах. Снова ощутив прикосновение щеточки усов к губам, она подалась вперед, чтобы сильнее насладиться поцелуем. Его рука высвободила пуговку из Сариных пальцев, опустилась ниже, расстегнула следующую пуговицу и пошла еще ниже. Осознав, что Гриффин намерен раздеть ее прямо здесь, Сара вцепилась в его запястья и оттолкнула, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
И только тогда поняла, что никаких ее сил не хватило бы, чтобы сделать это, прояви он упорство. Под ее пальцами источали жар железные прутья мускулов. Она только держала его руки и смотрела на него, пытаясь совладать с дыханием и гадая, сколько еще продлится это безумие.
Гриффин же был слишком занят попытками собрать свои мысли, чтобы интересоваться чем-нибудь еще. Сарино платье, распахнутое там, где ему удалось расстегнуть три пуговицы, открывало шампанскую пену белья, и желание снова прикоснуться к этому телу было почти неодолимым. Боже правый, что на него нашло, что заставило лапать полузнакомую женщину? Надо взять себя в руки. Так недолго и вовсе голову потерять.
— Почему ты это делаешь? — прошептала она, прерывая молчание. — Почему ты просто подходишь и берешь, что хочешь, не спросив разрешения?
Он молча покачал головой, совершенно не зная, что ответить.
Она уронила руки, потом подняла одну, чтобы убрать волосы со лба.
— Это… то, что происходит между нами, должно прекратиться немедленно, пока не зашло еще дальше.
— Почему?
Сара взглянула на него в недоумении.
— Почему? — повторила она. Гриффин кивнул.
— Почему?
Она издала невнятный возглас возмущения.