– А мне после сегодняшнего происшествия они все кажутся подозрительными, – проворчала Ника. Хотя вечер был нежным и теплым, она зябко поежилась и поплотнее запахнула на груди халат. – Но все же ты не можешь не согласиться, что Оскар никак не сочетается с сердцем и кинжалом.
– Зато он сочетается в моем представлении с какой-нибудь жуткой аферой.
– Ну, если за отправную точку наших обвинений брать интерес к моей личной жизни, то Оскар выглядит не менее подозрительным, чем Кораблев.
– Неужели и он тоже пытался лезть тебе в душу? – скептически поинтересовалась Евгения.
– Не пытался. Его в основном интересовала не моя личная биография, а рижские родственники. Он все спрашивал, общаюсь ли я с ними и что я о них думаю. Конечно, я отвечала, но только по существу… Ой, – неожиданно встрепенулась Ника, – мой отец… Он ведь мне звонил. Сказал, что Оскар ему почему-то знаком…
Женька сразу же навострила уши. Факт знакомства отца Ники с ее покровителем вполне мог стать главным звеном проводимого ими следствия. Она быстро вскочила на ноги и притащила Никин телефон, который та нарочно отключила сразу же, как только они отправились за город.
– Немедленно свяжись с родителем и потребуй подробностей, – приказала она, протягивая Нике мобильник.
Однако разговор с Александром Викторовичем получился коротким и, к сожалению, не принес желаемого результата. Отец оказался пьян и вместо того, чтобы отвечать на вопросы Ники, принялся жаловаться на жизнь, поминая недобрым словом всех подряд, начиная со своей «неблагодарной жены» и «твердокаменной матери» и кончая «недальновидным правительством Латвии». Поняв, что ничего полезного она сегодня не услышит, Ника прервала его тираду на полуслове и снова выключила свой телефон.
– Слушай, Жень, мне кое-что пришло в голову, – сказала она, продолжая задумчиво вертеть телефон в руках.
– Ну-ну? – заинтересованно взглянула на нее подруга.
– Ты знаешь, что у всех троих мужчин, которых мы с тобой сейчас обсуждаем, есть кое-что общее?
– Я об этом догадываюсь, – двусмысленно хмыкнула Евгения.
– Вот ты балда, – отмахнулась от нее Ника и продолжила: – Когда сначала ты помянула «приятеля из Риги», а потом отец зацепил латвийское правительство, я сразу про это вспомнила. Про то, что не только Оскар, но и Юрий, и Иван имеют отношение к Прибалтике. Если учесть, что я сама родилась в Риге, да к тому же родственники матери там проживают… Я их, конечно, совсем не знаю, но все же…
– Мне ясен ход твоих мыслей, – заволновалась Евгения, – продолжай.
И они принялись обсуждать эту тему со всех сторон, строя фантастические догадки и создавая одну захватывающую версию за другой. Когда, совершенно измученные, но так ни до чего дельного и не додумавшиеся, они в конце концов отправились спать, было уже далеко за полночь. Однако, если бы они знали, какие события принесет с собой следующий день, им вряд ли удалось бы заснуть.
Наутро вся команда собралась в зимнем саду. Жанна и ее подруги явились к месту съемки в немыслимых одеяниях, состоявших из чего-то летящего, воздушного и почти полностью прозрачного. Под прозрачностью угадывалось эротичное нижнее белье и соблазнительная нагота. Жанна, будучи заводилой во всем этом предприятии, немедленно принялась командовать и распоряжаться. Нике она подробно объяснила, где, кого и в каких позах той следует запечатлеть. Начать, естественно, нужно было с самой хозяйки, пока у нее был «свежий макияж и хорошее настроение». Первый снимок, предназначенный для обложки, надлежало сделать на кухне: Жанна намеревалась топлес возлежать на разделочном мраморном столе, лишь слегка прикрывая грудь двумя тяжелыми пивными кружками. Ее дальнейшие разглагольствования в том же духе возмутили Евгению до глубины души. Будь ее воля, она бы уже через пятнадцать минут послала пошлую дамочку к чертовой бабушке, собрала манатки и уехала. Она откровенно кипела от злости и с трудом удерживалась от язвительных комментариев. В отличие от нее, Ника слушала внимательно и абсолютно спокойно. Обладая завидной выдержкой, она давно уже поднаторела в деле усмирять самых разнообразных клиентов, даже весьма строптивых. Сперва она позволила Жанне выговориться, после чего принялась обрабатывать ее наводящими вопросами и ненавязчивыми предложениями. Она так ловко повернула неукротимую фантазию красавицы в нужное ей русло, что вскоре Жанна уже не сомневалась, будто это именно она так все и задумывала. Вмешательство «тяжелой артиллерии» потребовалось всего один-единственный раз, когда раздухарившиеся из-за многочисленных «подкрепляющих» коктейлей девицы принялись сбрасывать с себя последние одежды и с хохотом и визгом врываться в кадр нагишом. После безуспешных попыток образумить их по-хорошему, Ника пригрозила пожаловаться Жанниному мужу. Угроза возымела свое положительное действие, и фотосессия завершилась вполне благополучно.
– Всем спасибо, все свободны, – с улыбкой сказала Ника, отрываясь, наконец, от объектива.
– А когда мы увидим, что получилось? – полюбопытствовала Жанна. Ника заверила, что продемонстрирует плоды трудов их праведных сразу же, как только сама просмотрит отснятый материал. Удовлетворенные ее обещанием, самодеятельные модели отправились отдыхать, и Ника с Евгенией наконец-то остались одни.
– Уф-ф! Ну и нервная же у фотографов работенка, – призналась Евгения, делая вид, что вытирает пот со лба. – А ты, Никуся, просто герой труда, я тобой горжусь.
Ника в ответ лишь слабо улыбнулась. Она безумно устала и теперь мечтала о черном кофе или даже о чем-нибудь покрепче. Но не успела она облечь свое желание в слова, как в комнату влетела неутомимая Жанна, которая уже успела переодеться в крохотные белые шортики и не менее крохотный ярко-красный топик.
– Ой, Вероника, мне в голову пришла одна отпадная идея, – закричала она с порога. – Не понимаю, как я сразу про это не вспомнила. Вообрази, у наших соседей есть сеновал! Самый настоящий сеновал. Сейчас мы к ним поедем, и я тебе все покажу. Ты умрешь от восторга. Это так классно! Завтра там можно будет сделать та-акие офигительные снимки!
Ника не успела ахнуть, как Жанна цепко схватила ее за руку и поволокла к выходу.
– Аппаратуру я соберу, не волнуйся, – крикнула им вслед Евгения. Потом она принялась свинчивать штативы, бормоча себе под нос витиеватые ругательства – ее всегда страшно раздражало любое проявление бесцеремонности.
Быстро покончив со взятыми на себя обязанностями ассистента, Женька решила не возвращаться к себе в комнату, а дожидаться Нику прямо здесь. Вообще-то, она бы с удовольствием поплавала в бассейне, но заветная территория, к сожалению, уже была плотно оккупирована приятельницами Жанны. Поскольку их общество за сегодняшний день надоело Евгении до чертиков, она предпочла просто прогуляться по саду. Выйдя через боковую дверь, она завернула за угол дома и неторопливо побрела по усыпанной красными камешками дорожке. Дорожка проходила вдоль высокой, окружавшей бассейн живой изгороди, из-за которой доносился веселый девичий гомон. Однако не успела Евгения пройти и двухсот метров, как гомон неожиданно перерос в дикий галдеж, перемежавшийся воинственными криками и пронзительным визгом. Женька замерла и прислушалась. Внезапно на дорожку прямо перед ней вывалилось многоголовое и многорукое чудовище, представлявшее собой кучу полуголых женских тел, повисших на ком-то большом, сильном и громко матерящемся. Разглядеть этого кого-то никак не удавалось из-за суетного мельтешения рук и ног атакующей стороны. Краем глаза Женька заметила, что к ней присоединился запыхавшийся охранник, и теперь они уже вдвоем недоуменно разглядывали живописную кучу-малу. Было такое ощущение, что еще немного, и разгоряченные амазонки разорвут своего противника в клочья, но тут бодигард наконец-то очухался и вступил в дело. Действовал он решительно и довольно ловко, поэтому уже через минуту клубок тел развалился, а под ним обнаружился не кто иной, как Никин поклонник номер один – Юрий Кораблев собственной персоной. Правда, сейчас выглядел он довольно плачевно и меньше всего был похож на бравого десантника. Схватка с амазонками вымотала его настолько, что он даже не сделал попытки сопротивляться, когда охранник заломил ему руку за спину.
– Мы поймали сексуального маньяка, – выкрикнула одна из девушек, тыча в Юрия длинным наманикюренным пальчиком.
– Он за нами подглядывал, – поддержала ее другая, – через кусты. У него даже бинокль был.
– Придурок! Его надо кастрировать, – гневно выкрикнула третья.
Тут Евгения поняла, что Кораблева пора спасать, и ринулась на помощь.
– Не надо никого кастрировать, – заявила она решительно, делая шаг по направлению к задержанному. – Никакой это не маньяк, а всего лишь наш с Никой помощник. Он приехал, чтобы привезти нам кое-какое недостающее оснащение. Хотя я не знаю, зачем он прятался в кустах, – усмехнулась она презрительно, – зато знаю, как его зовут. Уверена, что если вы его отпустите, – обратилась она к охраннику, – то он предъявит вам документы на имя Юрия Кораблева.
Ее убедительная речь возымела положительное действие. Правда, девицы еще немного пошумели и повозмущались, а бдительный бодигард с суровым видом проверил документы. Потом, после дополнительных более или менее правдоподобных объяснений незадачливого лазутчика все же передали на попечение Евгении. Та не стала терять времени даром и прямиком потащила Кораблева в их с Никой покои. Держалась она строго, шагала размашисто, и Юрий сразу догадался, что сейчас она устроит ему допрос с пристрастием. Ему и в голову не могло прийти, что на самом деле вся Женькина суровость была призвана скрывать бушующие в ее душе нешуточные страсти. Ну действительно, откуда ему было знать, как мучительна для нее каждая встреча с ним – с человеком, который с первого взгляда покорил ее сердце и из-за которого она в последнее время потеряла покой и сон. Не в силах побороть свои чувства, она неистово злилась на себя, а заодно, естественно, и на Кораблева.