Он наблюдал, как намыленные пальчики пробегают по голени.
– Вряд ли…
– Хорошо. – Удовлетворившись его ответом, она высунула другую ногу. – Тогда бог с ним.
– Она велела мне проследить, чтобы ты выпила. Все, – добавил он, продолжая наслаждаться зрелищем.
Ее нижняя губа дрогнула.
– Это ставит тебя в невыгодное положение, правда?
– В положение в любом случае.
– Вот что, я немного выпью. Тогда, если она спросит, я могу сказать, что пила. Пытаюсь уменьшить вред.
Адам передал ей бокал, она отхлебнула и поморщилась:
– Кошмар… не хочешь позаботиться об остальном?
– Я – пас. – Усевшись на краю ванны, он вылил содержимое бокала.
Удивившись, она слишком сильно сжала кусок мыла, и он выскользнул.
– Водобоязнь, – пробормотала она. – Нет, не волнуйся, я сама достану. – Погрузив руку в воду, она принялась искать. – Ты когда-нибудь думал о том, что можно сделать мыло, которое не выскальзывало бы из рук? – Наконец она схватила кусок. – Ага! Я ценю, что ты принес мне это отвратительное пойло, Адам, но сейчас, если хочешь уйти…
– Я не спешу, – Он немного лениво забрал у нее губку. – Ты что-то говорила о спинке.
– Грабеж! – Фэйрчайлд ворвался в ванную. – Звоните в полицию! Звоните в ФБР! Адам, будете свидетелем. – Он кивнул, не находя ничего странного в том, что они все встретились в ванной его дочери.
– Как я рада, что у меня большая ванная, – пробормотала Кирби. – Жаль, не подумала подать закуски. – Она пробежалась мылом по руке. – Что украли, папа? Уличные сценки Моне? Портрет Ренуара? А, нет, знаю – твои любимые носки.
– Мой черный парадный костюм! – Он драматично указал на потолок. – Мы должны снять отпечатки пальцев!
– Очевидно, преступник псих-фетишист, – заключила Кирби. – Люблю загадки. Давайте составим список подозреваемых. – Она убрала с глаз волосы и откинулась – голый соблазнительный Шерлок Холмс. – Адам, у тебя есть алиби?
Слабо улыбнувшись, он провел влажной грубой губкой по ее руке:
– Я весь день соблазнял Полли.
Ее глаза задорно сверкнули.
– Это не пойдет, – серьезно произнесла она. – Полли можно соблазнить за пятнадцать минут. Полагаю, у тебя есть черный парадный костюм.
– Косвенное доказательство.
– Ордер на обыск, – решительно вмешался Фэйрчайлд. – Мы получим ордер на обыск и прочешем весь дом.
– Это займет слишком много времени, – сказала Кирби. – На самом деле, папа, думаю, лучше всего спросить у Кардса.
– Это сделал дворецкий! – ликующе прокудахтал Фэйрчайлд, но затем осекся. – Нет, нет, мой костюм ни за что бы не налез на Кардса.
– И правда. Не хочу быть доносчиком, но я подслушала, как он говорил Тьюлип, что собирается взять твой костюм.
– Доверие, – прошептал Фэйрчайлд Адаму. – Никому нельзя доверять.
– Думаю, его мотивом были чистка и глажка. – Кирби принялась изучать пальцы ног. – Уверена, он расквасится от подобных обвинений.
– Прекрасно. – Фэйрчайлд потер тонкие ловкие руки. – Я самолично разберусь с этим делом, не предавая его огласке.
– Храбрец, – заключила Кирби, когда отец вылетел из ванной. Спокойная и удивленная, она улыбнулась Адаму. – Кажется, мои пузыри тают, так что продолжим обсуждение в другое время.
Потянувшись, Адам дернул цепь и вытащил старомодную затычку из громадной ванны.
– Время наступает тогда, когда мы решаем начать и закончить нечто гораздо серьезней, чем просто беседа.
Кирби наблюдала, как уровень воды – и ее защита – падают. «Когда тебя загоняют в угол, лучшее, что ты можешь сделать, – вести себя беспечно», – решила она. Попробовала улыбнуться, хоть и не смогла скрыть волнения.
– Сообщишь мне, когда будешь готов.
– Обязательно, – ответил он спокойно, затем поднялся и оставил ее одну.
* * *
Позже Адам, спускаясь по лестнице, услышал голос Кирби и улыбнулся.
– Да, Тьюлип, я выпила эту ужасную смесь. Я не опозорю тебя, упав в голодный обморок в гостиной Харриет.
Низкий рокот, прозвучавший в ответ, свидетельствовал о неудовольствии.
– Крылья сверчка, я носила каблуки большую часть жизни. И они не шесть дюймов, а три. Да, большая часть женщин там будут выше меня. Иди печь торт, хорошо?
Адам услышал бормотание и сопение, когда Тьюлип прошла мимо него.
– Адам, слава богу! Пойдем, пока она не нашла к чему бы еще прицепиться.
На Кирби было белоснежное платье из тонкой струящейся материи, ничем не украшенное. Оно прикрывало руки, шею, словно наряд монахини, и все же соблазняло, как тропическая ночь. Волосы, черные и прямые, ниспадали на плечи.
Кирби взяла черную шаль и накинула на себя, несколько мгновений разглаживала ткань, мерцавшую под светом ламп. Она словно сошла с шедевра Мане – сильная, таинственная, вечная.
– Ты волшебно выглядишь, Кирби.
Оба замерли, уставившись друг на друга. Он делал раньше комплименты другим женщинам, изящные и искусные, но они никогда не были правдивыми. Она слышала множество льстивых речей от иностранных принцев, но никогда они не заставляли ее трепетать.
– Спасибо, – наконец произнесла она. – Ты тоже. – Сомневаясь в том, что поступает правильно, Кирби предложила ему руку. – Готов?
– Да. А твой отец?
– Он уже уехал, – ответила она и направилась к двери. Чем быстрее они покинут дом, тем лучше. – Мы ездим на вечеринки порознь, особенно к Харриет. Он обычно приезжает туда раньше и остается дольше, пытается затащить Харриет в постель. У меня есть собственная машина. – Она открыла дверцу серебристого «порше». – Я поведу, если ты не против.
И, не дожидаясь ответа, села за руль.
– Прекрасно, – согласился Адам.
– Изумительная ночь. – Она повернула ключ в замке зажигания. Мотор заурчал. – Полная луна, звезды… – Она плавно отпустила тормоза, выжала сцепление и дала газу. Двигатель взревел, Адама вдавило в кресло. – Тебе понравится Харриет, – заметила она, переключая скорости, пока Адам любовался пейзажем за окном. – Она мне как мать.
Когда они выехали на шоссе, Кирби включила понижающую передачу, крутанула руль влево. Шины взвизгнули.
– Ты уже встречал Мелли. Надеюсь, ты не бросишь меня сегодня, когда снова увидишь ее.
Адам уперся ногами в пол.
– Разве кто-нибудь замечает ее, когда ты рядом?
Интересно, доберутся ли они до дома Мерриков живыми?
– Конечно. – Удивленная вопросом, она посмотрела на Адама.
– Бога ради, следи за дорогой! – Он не слишком нежно повернул ее голову.
– Мелли – самая прекрасная женщина из всех, кого я встречала. – Кирби повернула направо и увеличила скорость. – Она талантливый дизайнер и очень-очень благородна. Не взяла у мужа ни цента после развода. Гордость, думаю, не позволила, кроме того, она и не нуждалась в деньгах. Адам, с твоей стороны потрясающий вид на Гудзон. – Она наклонилась к нему, чтобы показать. Машина вильнула в сторону.
– Я могу и сам посмотреть, – процедил Адам, толкая ее назад. – Ты всегда так водишь?
– Да. Эта дорога ведет к галерее. – Машина пронеслась по перекрестку.
Адам взглянул на спидометр:
– Ты выжимаешь девяносто.
– Ночью я всегда езжу медленнее.
– Отличная новость. – Адам тихо выругался и щелкнул зажигалкой.
– Вон впереди дом. Он великолепен при таком освещении.
Машина неслась, виляя.
Белое здание выглядело величественно и одновременно изящно, именно такой дом ожидаешь увидеть на берегу реки. Не сбавляя скорости, Кирби помчалась по подъездной дороге. Под визг тормозов и приглушенные проклятия Адама она остановила «порше» перед парадным входом.
Потянувшись, он вынул ключ из замка зажигания.
– Обратно поведу я.
– Как заботливо. – Подав руку служащему, она вышла из машины. – Теперь мне не придется ограничивать себя в выборе напитков. Шампанское, – решила она. – Кажется, эта ночь как раз для него.
Дверь дома распахнулась, и Кирби окутал поток ослепительного, переливающегося шелка.
– Харриет! – Она сжала в объятиях величественную женщину с огненными волосами. – Так восхитительно видеть тебя, но, думаю, твой крокодил разгрызет меня своими протезами.
– Прости, дорогая. – Харриет коснулась ожерелья и отклонилась, чтобы одарить Кирби парой поцелуев в щеки.
Яркая женщина, склонная к полноте, напоминала дам, увековеченных на полотнах Рубенса. На лице, широком и гладком, особенно выделялись глубоко посаженные зеленые глаза, веки блестели серебром.
– А это, должно быть, ваш гость, – сказала она, быстро окинув Адама оценивающим взглядом.
– Харриет Меррик. Адам Хайнес. – Кирби улыбнулась и потрепала Харриет по щеке. – И держи себя в руках, или папа вызовет его на дуэль.