Она так боялась поверить Павлу и вновь страдать, так стремилась вырваться из западни, в которую для нее превратился город, что даже обрадовалась болезни учительницы русского языка и литературы. Мудрая Анастасия Павловна, которой тоже было хорошо за шестьдесят, заболела и преподавать больше не смогла. Школа в Ивановке осталась без педагога, и Жанна уговорила отца поговорить с деканом, с которым тот в свое время учился вместе в их же универе.
Ввиду исключительных обстоятельств ей разрешили пройти два курса за один год, и она, поднапрягшись, получила диплом не за пять лет, как полагалось, а за четыре года. Едва защитившись, на следующий же день уехала в Ивановку, надеясь обрести здесь душевный покой.
Но не получилось. За месяц, проведенный здесь, она бесконечно вспоминала свою комнату в общаге, Юльку, однокурсниц, занятия. И Павла, хотя о нем-то она вспоминать категорически не хотела. Но он настойчиво выпрыгивал из памяти, как чертик из табакерки, точно так же, как и наяву. И вспоминался не безжалостным и грубым, как при их роковой ссоре, а страдающим и виноватым, как этой весной. Может быть, она сделала ошибку, так поспешно уехав? И тут же говорила себе – конечно, нет! Ничего хорошего у нее с ним быть не может. Он просто попрыгунчик, ищущий сексуальных утех, и верить ему нельзя ни на грош.
Побелив один класс, девушки решили сделать небольшой перерыв. Не умываясь, прошли в палисадник и сели на скамеечку, глубоко вдыхая свежий воздух. Ах, как этого чистого, с примесью пряного смолистого аромата, воздуха, не хватало Жанне в городе! Вспомнив вонючий смог, которым ей приходилось дышать почти четыре года, она брезгливо поморщилась. Нет уж, больше ее в большой город и сдобным калачом не заманишь!
Вдалеке раздался низкий гул большой сильной машины, и Ольга встрепенулась.
– Интересно, кто это? На наши, ивановские, машины, не похоже. Похоже на иномарку: слишком низкий звук.
В ответ Жанна предложила:
– Может, работать пойдем? Глядишь, к четырем и закончим.
Но Ольгу с улицы увести оказалось невозможно. Жанна ее прекрасно понимала – в их селе любое новое лицо было равносильно хорошему спектаклю. Но вот ровный гул приблизился, и стало ясно, что машина едет прямиком к школе. Ольга принялась заполошно стирать с лица белесые потеки, нервно приговаривая:
– Господи, кто-то едет сюда, может быть, проверка из районо, а я в таком виде!
Увещевания Жанны, говорившей ей, что на данный момент они работают малярами, а не учителями, на нее не действовали. Она уж было совсем собралась убежать, чтобы не позориться, когда из-за отцветших кустов сирени вынырнул внушительный джип и затормозил прямо перед ними.
Почему-то у Жанны сначала остановилось, а потом бешено забилось сердце, хотя из-за тонированных стекол машины не было видно, кто внутри. Но вот, подтверждая ее волнение, двери распахнулись и из джипа не спеша выбрался Павел.
Жанна поняла, что не может вздохнуть. Когда он радостно ей улыбнулся и вежливо поздоровался, она не смогла ответить ни слова. Решив, что она не желает с ним разговаривать, он огляделся вокруг и мирно произнес:
– А тут неплохо. Вполне можно жить.
Жутко покрасневшая Ольга несмело спросила:
– А вы кто?
Павел бросил на Жанну вопросительный взгляд, но помертвевшая девушка сидела выпрямившись, будто проглотив тот самый аршин, про который так любили говорить в прошлом веке. Не дождавшись подсказки, он индифферентно представился:
– Павел Новицкий.
Ольга обрадовано подхватила:
– Вы по объявлению?
Он насторожился.
– Какому объявлению?
Та радостно пояснила:
– Да в газете! Наш директор дал объявление, что нашей школе требуется преподаватель математики и физики. С предоставлением благоустроенного жилья! – Последние слова она произнесла со священным трепетом, считая их самыми главными в этом предложении.
Павел снова бросил вопросительный взгляд на Жанну, и снова был вынужден выкручиваться своими силами.
– Что ж, мне это вполне подходит. Буду очень рад служить у вас учителем.
Эти слова он произнес с явным сарказмом, но восторженно глядящая на него Ольга этого не заметила. Подскочив, она подбежала к нему и принялась скороговоркой объяснять, как здорово, что он к ним приехал.
– …Не пожалеете, право слово! У нас тут и грибы, и ягоды, и леса заповедные! И волки есть, и медведи, и рыси!
Очнувшись от охватившего ее ступора, Жанна резко прервала девушку:
– Да шутит он, не видишь, что ли! Когда это у нас оставались городские денди?
Запнувшись на полуслове, Ольга хотела возразить, но не нашлась, что ответить.
Павел, догадавшийся, что в Ивановку и впрямь не приезжают горожане, заносчиво поправил:
– Ну что ж, значит, я буду первым!
Жанна хотела заметить, что здесь ему делать нечего, но это значило бы обнаружить свое с ним знакомство. И она молча прошла в школу. Через пять минут к ней присоединилась впавшая в эйфорию Ольга. Из нее, как из рваного мешка с горохом, сыпались отдельные фразы, которые она от восторга не могла закончить:
– Он уже пошел к Дмитрию Сергеевичу! На работу устраиваться! Он мне сам сказал! Какой мужчина! Ты знаешь, как он на меня посмотрел? С интересом! А если я оденусь нормально и подкрашусь как следует, то неизвестно, что у нас получится. Он, между прочим, мне сказал, что не женат! И детей у него нет!
У Жанны болезненной стрелой пронзило сердце. Конечно, нет. Он сам не захотел своего ребенка. В глазах защипало, и она сердито шмыгнула носом. Не будет она плакать! После тех страшных дней она ни разу не плакала, не будет и сейчас!
Ольга еще что-то трещала, но Жанна ее не слушала, торопясь закончить побелку и уйти домой, чтобы в тишине обдумать произошедшее. Минут через сорок они закончили белить, умылись во дворе из осиновой бочки, в которой собирали воду для полива, в школе водопровод во избежание всякого рода протечек был отключен до начала занятий, переоделись и отправились по домам.
Возбужденная Ольга помчалась к подружкам, рассказать о появлении Павла. Сама Жанна медленно побрела домой, рассеянно соображая, где сейчас может быть Новицкий.
Едва она зашла в дом, к ней бросилась Аня.
– Жанна, тут у нас такой парень сидит, закачаешься! Зовут Павлом, собирается работать в нашей школе учителем математики. Повезло, правда?!
Поскольку они с сестрой еще вчера обсуждали перспективы появления в их школе нормального учителя математики и пришли к выводу, что шансы у них минимальные, – кто к ним в такую глухомань приедет, – то Жанне пришлось изобразить лучезарную улыбку и кивнуть в ответ на радостные прыжки младшей сестры.
Ане было уже восемнадцать, в этом году она закончила школу и поступила в университет, но вела себя как резвый ребенок, совершенно не озабоченный отношениями между полами. И несмелые знаки внимания, оказываемые ей Александром, воспринимала как глупые подначки.
И сейчас, таинственно понизив голос, прошептала:
– Представляешь, как тебя будет ревновать Сашка, когда увидит, с каким красавцем ты будешь работать?
Вздохнув, Жанна в который раз попыталась объяснить сестре:
– Аня, мы с Александром просто друзья, не более!
В ответ та лукаво подмигнула и подтвердила:
– Ага, конечно! То он и сидит у нас каждый вечер, болтает всякую ерунду!
Старшая сестра только вздохнула. Ну как объяснить Ане, не нарушив ее душевный покой, что Сашка приходит к ним исключительно из-за нее, Ани, а вовсе не к ней? Детскость сестры была такой непосредственной, что ни ей, ни Александру не хотелось насильственно прерывать ее затянувшееся детство.
– Ну что, пойдешь на половину родителей? Посмотришь на него своими глазами.
– Да я его уже видела.
– Когда?! – Сестра была всерьез разочарована. – Ты уже с ним знакома? – И неожиданно проявила недюжинную проницательность: – Он, наверное, к тебе и приехал?
Жанна поспешила ее успокоить:
– Он заезжал сегодня в школу. Смотрел, что и как. Рекогносцировку проводил, так сказать.
Доверчивая Аня сразу угомонилась.
– Ну тогда ты его толком и не видела. Пошли вместе, а то папа меня одну заругает за любопытство, а с тобой ничего не скажет.
Жанна хотела отказаться, но тут раздался голос матери:
– Девочки, помогите, мне нужно пирог в печь поставить, а еще скотина не кормлена.
Пришлось идти на половину родителей. Правда, в комнату, где беседовали Павел с отцом, Жанна не пошла, хотя сестра и порывалась утащить ее туда. Но идти все равно пришлось – из комнаты послышался призывающий ее голос отца.
Войдя, она поздоровалась, не осознав, с какой иронией прозвучал ее голос. Но это заметил Дмитрий Сергеевич и тут же насторожился. Ему и до того казалось весьма странным стремление городского успешного парня поселиться именно в их деревне.
Слова Павла о том, что ему здесь понравилось, выглядели крайне неубедительными, окрест полно таких же деревень, так почему именно к ним? И его уверения, что приехал он по объявлению в газете, тоже было шито белыми нитками. Он даже не смог назвать газету, где было размещено объявление.