— Натаниэль, Бен, смотрите, ребенок около перил и на нем нет спасательного жилета!
Натаниэль повернул голову, и тут малыш, слишком сильно перегнувшись через перила, полетел в воду.
Кейти в ужасе вскочила. Приставив ко рту руки, словно рупор, она закричала:
— Эй! — Но до соседней лодки было слишком далеко. Кроме того, там играла громкая музыка — веселье было в самом разгаре. Никто и не заметил, что ребенок упал в воду. — Натаниэль! Сделай что-нибудь! Нам надо…
Рядом с ней раздался громкий всплеск воды, в воздух поднялись брызги, окатив ее с головы до ног. Натаниэль прыгнул в море.
Кейти смотрела, как он рассекает воду мощными гребками. Это было потрясающее зрелище, и если бы не критический момент, то Кейти залюбовалась бы им. Но сейчас в ее сердце поселился ужас.
— Бен…
— Я знаю… — Мужчина уже поднимал якорь, а Кейти стояла, беспомощная, и не знала, что ей делать.
— Чем я могу помочь?
— Сидите и наблюдайте за Натаниэлем. Он первоклассный пловец. — Бен завел мотор и развернул лодку. — Я не могу подойти слишком близко, потому что работает винт. Вы видите Натаниэля?
— Нет. Он нырнул там, где упал ребенок. — Она судорожно сжимала перила. От волнения ноги ее дрожали. — Я тоже прыгну. Может быть, нужна моя помощь?
Бен хотел остановить ее, но Кейти уже нырнула, подняв кучу брызг.
Оказавшись под водой, Кейти поняла, что ей надо было надеть маску. Вскоре ей стало не хватать воздуха, и без маски она почти ничего не видела. Таинственный подводный мир, которым не так давно они любовались, теперь был смертельной ловушкой.
Сердце ее бешено билось, в груди ломило, она готова была уже всплыть наверх, когда увидела Натаниэля в нескольких метрах от себя. Он что-то вытаскивал из-под большого валуна. Увидев белую ручку и ножку, Кейти с ужасом поняла, что ребенок каким-то образом оказался в морской пещере. Но в этот момент ей стало нечем дышать, и пришлось вынырнуть. Каким образом Натаниэлю удавалось так долго оставаться под водой, она понять не могла.
Натаниэль вынырнул рядом с ней, судорожно глотнув воздух. И почти сразу же он снова нырнул.
Переполох, поднявшийся на соседней лодке, свидетельствовал о том, что ребенка все-таки хватились. Послышались громкие крики. Люди бегали по лодке, зовя девочку по имени, и Кейти почувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам. Как быстро рай превратился в ад!
Кейти неотрывно смотрела на поверхность воды, не теряя надежды.
Их катамаран покачивался на волнах, Бен, стоя на коленях на палубе, склонился над водой. Наконец Натаниэль вынырнул, держа в руках бездыханное маленькое тельце.
— Бен… — Он судорожно поднял ребенка. — Возьми. Положи на ровную поверхность.
Наклонившись еще ниже, Бен ухитрился взять девочку и положил ее на палубу. Немного отдохнув, Натаниэль, подтянувшись на руках, одним движением забрался на борт.
Когда Кейти с трудом вскарабкалась на лодку, Натаниэль с мрачной сосредоточенностью делал девочке искусственное дыхание, массировал грудь. Казалось, он не замечал криков и рыданий, раздававшихся с соседней лодки. Он был решителен и сосредоточен.
— Давай, малышка, — шептал он, приложив ухо к ее груди, — дыши, милая. Дыши…
Девочка закашлялась, ее вырвало водой, и Натаниэль немедленно перевернул ребенка на бок — осторожным и в то же время уверенным движением.
— Вот молодец! С тобой все будет хорошо. Ты поправишься…
Несказанно счастливая, Кейти взглянула на него, ожидая увидеть то же самое чувство на его лице, но наткнулась лишь на выражение страдания в запавших глазах.
Осознав, как тяжело далось ему это спасение, она положила руку на его плечо.
— Ты сделал это, — срывающимся голосом произнесла она. — Натаниэль, ты спас ее. Ты был таким храбрым! И решительным. Если бы не ты…
Боясь показать, что она плачет, Кейти умолкла, а девочка тем временем приподнялась и стала оглядываться по сторонам, все еще икая и кашляя:
— Мама…
Натаниэль тихо погладил девочку по спине:
— Все будет хорошо, малышка. — Но глаза его по-прежнему омрачала печаль.
Совсем близко от них послышались возгласы и всплески воды — к ним плыли два человека с соседней лодки.
— Нина! Она жива?
Натаниэль, решительно поднявшись, удалился в каюту.
К тому времени, когда родители девочки поднялись на борт катамарана, около Нины были лишь Бен и Кейти.
— О, слава богу! Слава богу!.. Мы вам безмерно благодарны! — Схватив ребенка, родители изливали свою благодарность на Бена.
Он спокойно слушал, а затем предложил отвезти девочку к врачу, который работал на острове. А под конец указал на то, что, отправляясь в плавание, на маленького ребенка следует надевать спасательный жилет.
Кейти хотела закричать, что они благодарят не того человека. Она вся дрожала. Взяла большое махровое полотенце и завернулась в него, но продолжала дрожать. Горячее солнце ярко светило на небе, но Кейти было холодно.
Если ей было так дурно, то как же чувствовал себя Натаниэль?
Закрывшись в туалете, Натаниэль склонился над раковиной. Его безудержно рвало. Ужас происшедшего сжимал его словно железной рукой.
Вода. Тонущий ребенок. Приступ мучительной паники.
Когда же он избавится от этого?
Подняв голову, он взглянул на себя в зеркало. На него смотрело мертвенно-бледное лицо с безумными глазами. «А если глаза, — подумал он, криво усмехнувшись, — зеркало души, то душа моя в явной опасности».
Не желая больше смотреть в свою душу, Натаниэль закрыл глаза — и тут же увидел ребенка, беспомощно барахтающегося в воде. Захлебываясь и задыхаясь, девочка медленно погружалась в водяную могилу…
Альфа-мужчина?
Натаниэль горько рассмеялся. Почувствовав, как задрожала лодка, он понял, что Бен завел мотор и они поплыли.
Слава богу…
Ему не хотелось больше видеть эту чертову воду.
Глава 6
Кейти лежала в гамаке с нераскрытой книгой в руках. Внизу сияло море, в прозрачной изумрудной воде сновали стаи разноцветных рыб, но мысли Кейти были заняты совсем другим.
Когда их лодка стала приближаться к острову, Натаниэль неожиданно прыгнул в море, ничего никому не сказав, и поплыл к берегу.
Может быть, ему хотелось побыть одному? Если это так, она ни в коем случае не будет ему навязываться!
Отложив в сторону книгу, Кейти спустила ноги с гамака.
«Я просто загляну к нему, — сказала она себе, — а затем оставлю его одного».
Босиком она неслышно прошла вдоль виллы, вдыхая густой воздух, напоенный запахом тропических цветов. Подойдя к террасе, которая вела в его комнаты, она немного помедлила, все еще сомневаясь, стоит ли ей заходить. Ведь они были совершенно чужими людьми, сведенными вместе по воле случая. Они не были друзьями. Не были любовниками.
Любовниками…
Кейти сделала глубокий вдох и поднялась по ступенькам.
Натаниэль сидел на террасе в кресле-качалке, уставившись на море в лучах заходящего солнца.
— Натаниэль? Ты не ужинал. Может быть, сказать Бену, чтобы он принес тебе что-нибудь поесть?
— Нет. Я хочу побыть один. — И слова его, и тон были очень выразительными.
Но Кейти проигнорировала их и уселась рядом с ним:
— Никогда бы не подумала, что ты можешь так рисковать.
— Просто ты плохо знаешь меня.
И ведь она действительно не знает его…
— Сегодня ты поразил меня. Оказывается, ты можешь быть героем не только в кино, но и в реальной жизни. Меня до сих пор трясет, а как ты себя чувствуешь? — Кейти решила рискнуть и надавить на него: — Поговори со мной, Натаниэль. Расскажи, почему ты сидишь здесь один, не хочешь со мной общаться?
Молчание было долгим и напряженным.
— Наш разговор не изменит того факта, что она чуть не утонула, — сказал он наконец.
— Но ведь она не утонула. Ты спас ее. Этой девочке повезло — ты оказался прекрасным пловцом, любящим море.
— Я ненавижу море. — Это признание вырвалось словно из глубины его души. — Я стал хорошим пловцом именно потому, что ненавижу море, ненавижу воду! — Он повернулся к ней, Кейти увидела в его глазах страдание и замерла, пораженная видом боли, исказившей эти красивые черты.
Будто маска упала с его лица. Кейти хотела, чтобы Натаниэль раскрылся перед ней, но теперь, когда он сделал это, ей было больно на него смотреть. Горькие складки образовались вокруг его рта, глаза потухли, в них читалось страдание. Актер исчез, перед ней был человек — страдающий, несчастный…
Не зная, что сказать, Кейти почувствовала отчаянное желание утешить его, облегчить его боль.
— Не хочешь рассказать почему?
— Поймешь ли ты? Мы ведь с тобой живем в разных мирах. Ты живешь в мире Кейти.
— Прекрати!
— Но ведь это правда. Ты веришь в доброту. Ты веришь в любовь. — Он произнес последнее слово с таким цинизмом, что стало понятно — он сам в нее не верит.